Привычное проклятие - Ольга Голотвина

Буря так и не грянула над постоялым двором — разделилась на два черных крыла, обрушила мокрый снег на леса по обе стороны Тагизарны.

А утро было белесым и стылым, но ясным. Ничто не тревожило тех, кого свалил сон прямо под открытым небом, за пиршественным столом.

Да-да, именно под открытым небом пировал всю ночь король Тореол, ибо трапезная в «Посохе чародея» не вместила бы его дружину. Дружинники помогли хозяину сколотить козлы, на них набросали доски, приготовленные для ремонта сарая, — вот и стол готов.

А что на стол положить — и об этом позаботились дружинники: подстрелили двух оленей. Вспыхнули на берегу костры, зашипел на углях мясной сок, капающий с туш. Гордая, довольная Дагерта сбилась с ног, вытаскивая из погреба горшочки с домашними соленьями. И вино, конечно же вино!

— А ведь меня сюда уже второй раз заносит! — смеялся Тореол. — Помнишь, хозяин?

Еще бы Кринаш не помнил! И Дагерта помнила! Им теперь было чем хвастать до своего последнего костра: «Как король мимо едет, так к нам сворачивает! Уж знает, что здесь его примут как надо!»

Только жаль, что не было на пиру певца Арби. Самое бы время гостям спеть, а его где-то демоны носят! Впрочем, его хорошо заменили два актера — Раушарни и Нилек. Такие сценки из разных пьес представили, что все за животы от хохота держались. А король, как слезы утер, так пообещал, что не оставит своим покровительством театр, который они в Джангаше основать надумали.

А песни… песни дружина и сама так орала, что слышно было в соседней деревне!

Дагерта тогда вскользь пожалела, что не было на пиру грайанского костореза Тиршиала. Пусть бы развеялся, позабыл ненадолго свою беду: после побоев пальцы стали непослушными, для тонкой работы не годятся…

Но Тиршиалу было не до пира. Кринаш и другие мужчины не зря шастали по лесу. Камышинке… ох, высокородной Виалесте… они не помогли, да она и сама о себе позаботилась. Зато наткнулись на старого наррабанца Хшеу — брел куда-то без памяти, продрогший, измученный. Как довели его до постоялого двора, так и свалился в бреду. А Тиршиал всю ночь сидел возле своего приказчика, менял на голове тряпки, смоченные в настое целебных трав.

Ничего, поправится старик. Дагерта — хорошая травница…

А остальные всю ночь пели песни, пили вино, ели горячую, истекающую соком оленину. А поутру кто дополз до скамьи в трапезной, кто за столом уснул. А кто пил меньше других — те и сейчас разговаривают. Но общая застольная беседа развалилась на несколько маленьких. Словно над пожарищем пляшут огоньки — каждый сам по себе…

* * *

— Никакие они не чудовища. Они славные, добрые, умные… просто ничуточки не разбираются в нашей жизни. И все равно — они не звери! А как они о своих малышах заботятся!..

— Волки тоже о волчатах заботятся…

Тореол не спорил с Виалестой, просто слегка поддразнивал кузину, как любил это делать, когда она была совсем малышкой.

— Ну нет же! Они, конечно, не похожи на нас, но такие умницы! И начинают понимать, что такое «платить»…

Возле локтя короля завозилась лупоглазая служаночка Недотепка, потянула со стола блюдо, полное обглоданных костей. Разумеется, тут же его уронила, рассыпала кости, начала суетливо их подбирать. Король не обратил на девчонку внимания, а Виалеста нарочно отвела взгляд. Пускай, пускай Короткий Хвост послушает, ей полезно!

— Дело интересное, — протянул король уже без шутливых ноток. — Конечно, сам я этим заниматься не стану, пришлю кого-нибудь из советников — позубастее да похитрее. От болота пользы и впрямь немного, а… Говоришь, у них на обмен — драгоценные камни?

Камышинка решила быть честной с обеими сторонами, раз уж угодила в посредники.

— Вблизи я камни не видела, а сами они вряд ли искусные ювелиры. Но даже если камни — просто галька… неужели за Гранью не найдется ничего ценного, чтобы оплатить аренду никчемной трясины?

— Само собой, найдется, — кивнул король. — К тому же ты предлагаешь себя в переводчики, верно? Это упростит переговоры.

— У меня и знакомые хорошие завелись среди стаи, — похвасталась девушка. — Чего стоит один Большелапый — ой, грозный вожак! А Ловец Ветра — умница, так старается, учит наш язык… у тебя будет двое переводчиков!

— Конечно, придется держать здесь небольшой гарнизон на случай всяких инцидентов, — прикинул король. — Пожалуй, и крепость поставим — небольшую, из бревен. Но дело себя наверняка окупит.

«И я уже знаю, кому предложу командовать здешним гарнизоном, — подумал он, — потому что нельзя тебя, милая переводчица, оставлять без строгого присмотра. Замуж тебе пора, замуж!»

И король глянул вдоль стола — туда, где Джитош из Клана Сокола вел тихую беседу со своим шайвигаром.

В молодом Соколе не узнать было бродягу, что выбрел вчера из леса с принцессой на руках. Джитош успел умыться, побриться, переодеться в одежду из королевского сундука (неужели один Сын Клана не поможет другому, попавшему в беду?) и выглядел весьма привлекательным молодым мужчиной.

— Замуж тебе пора, вот что! — вслух повторил король.

Виалеста успела проследить взгляд кузена, поэтому не испугалась и ответила с веселым кокетством:

— Надеюсь, государь подумал сейчас не об Аурмете из Клана Альбатроса?

Оба от души расхохотались.

Аурмета не было на пиру, потому что еще с вечера он попал под ледяной водопад высочайшего гнева. Король холодно и резко растолковал ему, что надо быть слепым и глухим идиотом, которого в детстве нянька уронила головенкой на каменный пол, чтобы день за днем жить на постоялом дворе, в самом центре хитроумных интриг и козней против трона, и не видеть рядом с собой ни беглой принцессы, которую заговорщики прочили на силуранский престол, ни самих заговорщиков во главе с Шадхаром. Чем тут Аурмет, собственно, занимался? За служанкой ухлестывал, за Недотепкой вот этой?.. Короче, лучше бы Альбатросу с этого мгновения и навсегда исчезнуть с королевских глаз. Иначе королю придет в голову мысль: а может, налицо не глупость, а измена? Ведь Аурмет был дружен с покойным принцем Нуренаджи, не раз видел его сестру?.. Что-что? Изменилась с возрастом, не узнать? Ой, неубедительно звучит!..

И теперь Альбатрос забился в свою комнату и сидит там безвылазно. Горько переживает свою опалу и крах надежд.

— На свой корабль я его не возьму, — хмыкнул Тореол. — Пусть до зимы катится к Спруту в замок. Пусть эти двое треплют друг другу нервы!

Виалеста кивнула.

А король вспомнил, как вчера вечером у его плеча прошептал голос Незаметного:

«Настоящей любви не скроешь от людей. Да, этих двоих тянет друг к другу… они и сами вряд ли еще сознают, с какой силой тянет! Но государь, надеюсь, понимает, как опасен брак между принцессой, имеющей некоторые права на трон, и чародеем, способным повелевать ураганами?»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});