Смерть дублера - Рекс Тодхантер Стаут

смысла садиться. Может, на этот раз стоит предложить мне стул?

Ничего не ответив, Гатри Джадд поднял с пола упавший журнал и положил его на стол. Ногой оттолкнул скамеечку в сторону. Сел на прежнее место, вынул из кармана зажигалку, раскурил трубку и сделал несколько глубоких затяжек. Только потом он ответил:

– Садитесь.

Фокс поставил стул так, чтобы смотреть на собеседника в упор, и сел. Выждал несколько секунд вязкой тишины и наконец бросил:

– Ну?..

– О нет, – покачал головой Джадд. – Это я вас слушаю.

– Как пожелаете, – пожал плечами Фокс. – Филип – незаконнорожденный сын вашей сестры. Существуют документы, готовые это подтвердить.

– Покажите мне их.

Фокс расплылся в улыбке:

– Вы, я погляжу, сделаны из добротной резины. Прочности вам не занимать. Вот только теперь это вам никак не поможет, вас положили на лопатки.

– Меня еще никому не удавалось свалить.

– А сейчас?

– Нет.

– Мы находимся в вашем доме. Если это не удар, укажите мне на дверь. Вы определенно не звали меня в гости – посидеть, выпить и поболтать. Выставьте меня вон. – (На это Джадд не сказал ничего.) – Вот видите. Пора бы вам перестать принимать меня за бойца легкого веса. Вы просите предъявить вам документы! Может, я и не прославленный чемпион, но и в легком весе тоже не дерусь. Я хорошо понимаю, что игры с вами слишком опасны, и обладай я даже долей здравомыслия, средней на душу населения, то сразу отнес бы всю папку как есть прямо в управление полиции. Пусть инспектор Деймон с ней разбирается. Сегодня вы, издевательски ухмыляясь, предложили мне так и поступить. Неужели передумали?

Джадд молчал. Его трубка опять погасла.

– По-видимому, передумали. Как же иначе… – Фокс достал блокнот и карандаш. – Начнем. Когда Филип впервые потребовал у вас денег, угрожая в случае отказа предать огласке свое происхождение?

Джадд вновь покачал головой, однако на этот раз заговорил:

– Я навел о вас справки. И не смог найти никаких…

Фокс рассмеялся ему в лицо:

– Давайте я помогу. Вы собирались сказать, что не нашли в моем прошлом никаких указаний на то, что я могу иметь пристрастие к шантажу. И все же деньги есть деньги. Вы не желаете оскорбить меня подкупом, но готовы выплатить разумную сумму в обмен на услугу, скажем, если я раздобуду для вас эти бумаги. И в награду за помощь…

– Сто тысяч долларов, – отчеканил Джадд.

– Не-а. Я обошелся бы даже дороже Филипа, а тот уже спрашивает миллион. Я занялся этим делом только потому, что к моему великодушию воззвали, мое любопытство разбередили, а мою гордость порушили. Неужели я не говорил вам, что здорово разозлился? Ваши семейные дела как таковые меня не интересуют, и никакая сумма не сможет купить этот интерес. Я собираюсь найти убийцу. И выясню, кто убил Артура Тингли. Вечером во вторник вы были приглашены к нему в кабинет, чтобы встретиться с Филипом Тингли, и вы оба там побывали. Я в курсе, что такой человек, как вы, подтвердит что-то подобное только под давлением обстоятельств, которые не сможет испепелить взглядом, проигнорировать, разбить или которым не сможет противостоять. Сейчас вы находитесь именно под таким давлением. Либо вы расскажете мне абсолютно все, либо Деймон с окружным прокурором явятся сюда через час. И начнем мы с самого начала, с нескольких несложных контрольных вопросов. Не забывайте, я уже говорил с вашей сестрой. Итак, кто был отцом Филипа?

Двигаясь нарочито медленно, Джадд выбил пепел из трубки в пепельницу на столике, вновь набил чашечку табаком из кисета, который достал из кармана, и, пощелкав зажигалкой, хорошенько ее раскурил. Когда он все же заговорил, словам пришлось пробиваться через серо-голубую дымовую завесу:

– Вы достаточно умны, надо полагать, чтобы предусмотреть все возможные последствия… для вас лично, я имею в виду… своих поступков.

– Конечно. Пусть это вас не тревожит.

– Очень хорошо. Отцом Филипа был Томас Тингли, отец Артура Тингли.

Прикрывая брешь самоконтроля, допустившего нечаянный подъем бровей при удивлении от этой примечательной новости, Фокс закашлялся и достал свой носовой платок.

– Выходит, – сказал он, – Артур приходился Филипу братом.

– Сводным братом. – Лицо и голос Джадда не выражали никаких эмоций. – Томас был женат и имел двоих детей от своей жены, сына и дочь. Сыном был Артур.

– Была ли его жена жива, когда…

– Да. Моя сестра устроилась на фабрику Тингли в тысяча девятьсот девятом году. Мне было тогда двадцать пять, я только начинал свой бизнес, а ей – девятнадцать. Артур на год или два моложе меня. Его отцу, Томасу, было тогда под пятьдесят. В одиннадцатом году сестра рассказала мне о своем затруднении и о том, кто в этом виноват. Тогда я уже начал зарабатывать и смог отправить ее в глубинку. В сентябре того года у сестры родился ребенок. Мальчик. Сестра терпеть его не могла, хотя никогда даже его не видела. Она отказалась смотреть на него. Его устроили в сиротский приют, и мы с сестрой на время о нем позабыли. В то время я был настолько занят своими делами, что не обращал внимания на вещи, о которых следовало бы подумать. Лишь годы спустя мне пришло в голову, что в том заведении могли сохраниться записи, которые стоит уничтожить, и я сделал соответствующие запросы.

– Когда это было?

– Всего три года назад. Я узнал о том, что случилось. Томас Тингли умер в тысяча девятьсот тринадцатом, а его жена – годом позже. Артур женился в двенадцатом, а в четырнадцатом его жена умерла при родах, причем ребенок тоже не выжил. И в пятнадцатом году Артур официально усыновил четырехлетнего мальчишку из сиротского приюта.

– Вы уверены, что это тот самый мальчик?

– Да. Я встретился тогда с Артуром. Он знал, что мальчик приходится ему сводным братом. Его отец на смертном одре все рассказал ему и поручил следить за благополучием ребенка – тайно, разумеется, ведь тогда жена Томаса была еще жива. Два года спустя, когда жена Артура скончалась, а сам он остался бездетным вдовцом, Артур решил его усыновить.

Фокс поднял голову, оторвавшись от своих записей:

– Когда три года назад вы встречались с Артуром, у него были при себе нужные вам бумаги?

– Да, но он не отдал их мне. Я уговаривал его, пытался убедить. Я сулил ему непомерные деньги. Он проявил упрямство, возненавидел меня и к тому же горько разочаровался в мальчишке, который оказался полным идиотом…

Вероятно, это как-то связано с нетерпимостью Артура Тингли к незамужним матерям, подумал Фокс.

– Значит, вы предприняли некие усилия, чтобы раздобыть эти