История христианской церкви от времен апостольских до наших дней - Фридрих Ксаверий Функ

как это позднее показали Петр Иоанн Оливи († 1298 г.) и Убертин Казале.

У некоторых женщин, как то: Гильдегарда Бинген (1179 г.) и Елизавета Шэнау († 1156 г.), это направление выразилось в форме экстатических видений. Наперекор порокам времени у них появился реформаторский характер, без впадения, впрочем, подобно Иоахиму, в апокалиптические грёзы.

В конце этого периода выступили францисканец Давид Аугсургский († 1272 г.) и его ученик Бертгольд Регенсбургский († 1272 г.). Главная их, впрочем, заслуга лежит в области гомилетики.

Также Иаков де Воражин, доминиканец и архиепископ Генуэзский († 1298 г.) не может быть при этом обойдет молчанием. Он составил многочисленные проповеди и «Legenda sanctorum» или, как она стала обычно называться вследствие своего великого значения, «Legenda aurea».

Третий период

От Бонифация VIII до конца средних веков 1294–1517

Глава первая

Папство

§ 137. Бонифаций VIII и его спор с Филиппом IV Французским. Пятнадцатый Вселенский собор

После отречения от короны Целестина V папой был избран кардинал Бенедикт Каэтани под именем Бонифация VIII (1294–1303 гг.). Большой знаток церковного права, он был очень страстен и скор в своих суждениях. Это было неоднократно причиной его распрей с государями. Его понтификат сопровождался унижением церковно-политического значения папства.

При вступлении на престол перед Бонифацием стояла неразрешимая проблема. Повсюду бушевали распри и войны. При таких обстоятельствах он считал своей обязанностью водворение мира, тем более, что без последнего нечего было и надеяться спасти Святую Землю, к чему всей душой, хотя и безуспешно, стремился новый папа. Особенно ему хотелось выступить посредником между Францией и Англией. Когда его представления по этому поводу не были уважены, то Бонифаций, признавая совершенно незаконным привлечение клира к уплате денег на военные надобности, издал в 1296 г. буллу «Clericis laicos» (infestos esse oppiso tradit antiquitas, как гласило ее первое предложение). Угрожая анафемой, он запретил духовным платить без папского соизволения какие бы то ни было сборы в пользу мирян, а государям и должностным лицам требовать таковые от клириков или взимать какие-либо налоги и т. д. Отчасти запрещение это было подготовлено аналогичными приказами Александра III, Иннокентия III и Александра IV. С другой стороны, булла 1236 г. шла дальше вышеназванных определений. Затем не следует забывать, что время было выбрано страшно неудачно. Булла эта вызвала сопротивление как в Англии, так особенно во Франции. Филипп Красивый ответил на это репрессивными мерами, запретив вывоз за границу серебра и других ценностей, а также и пребывание иностранцев в своем государстве. Ход был рассчитан правильно. Хотя булла и осталась не отмененной, тем не менее, действие ее папой было ограничено рядом других декретов. Бонифаций, во‑первых, объявил, что этим запретом нисколько не затрагиваются ленные права, а во‑вторых, он прямо разрешил клиру делать добровольные приношения королю, конечно, по собственной своей инициативе, если последует милостивое обращение к нему государя. Наконец папа признал возможным разрешить уплату всех налогов, не обращаясь к апостольскому престолу во всех необходимых случаях, причем суждение о степени необходимости поставил в зависимость от усмотрения короля.

Едва закончился этот спор, как Бонифаций затеял ссору с могущественной фамилией Колонна. Кардинал Иаков Колонна и его партия питали к папе злобу из-за решения по поводу фамильного имущества. Из симпатии к арагонскому дому Колонны повсюду поддерживали враждебные апостольскому престолу отношения с Иаковым II и Фридрихом III Сицилийским. Отсюда, когда Бонифаций в защиту собственных интересов пожелал утвердиться в одном из их укреплений, то представители дома Колонна воспламенились к нему крайней ненавистью. Они оспаривали законность его избрания, вернее, правильность отречения от престола его предшественника, и требовали созыва Вселенского собора. Напротив, папа объявил их лишенными всех прав и сокровищ, приказал проповедать против них крестовый поход и разрушил до основания их главное укрепление Палестрину (1298 г.).

Выйдя победителем из этой борьбы Бонифаций вступил в новый конфликт с французским королем, который вопреки его ожиданиям окончился вторым и жесточайшим его поражением. Желая склонить Филиппа к участию в предполагаемом крестовом походе, Бонифаций отправил к нему с этим поручением (1301 г.) епископа Сессета Памьерского. Будучи обвинен в ряде преступлений, последний попал под суд. Тогда папа не только потребовал его освобождения, но и открыто выступил против короля. Под предлогом величайших угнетений, которые позволял себе Филипп в отношении церкви и своего народа, папа приглашал французских прелатов осенью 1302 г. на собор в Рим для совещания и издания необходимых постановлений в защиту свободы церкви в виду реформ короля и по поводу его управления и т. д. Буллой «Ausculta fili» сам Филипп привлекался к ответу. Тогда правительство короля действительно было вынуждено к тому, чтобы заставить неугомонного папу отказаться от своего плана. Вся Франция спокон веков отстаивала свою независимость и менее чем когда-либо она желала подчиняться папскому престолу как раз в это время, когда на троне государства находился государь, отличавшийся в равной мере, как решительностью действий, так и неразборчивостью в выборе средств. На самом деле Филипп был весьма далек от того, чтобы оправдываться перед папой, поведение которого он вообще признавал ни чем иным, как посягательством на независимость своего государства. Путем подлога и обмана народ был склонён на его сторону. Булла «Ausculta fili» была подменена псевдобуллой «Deum time», главное положение которой гласит: «Scire te volumus, quod in spirtuawlibus et temporalibus nobis subes». Ответом на нее явилось грубое послание: «Sciat maxima tua fatuitas». При таких обстоятельствах в Риме была сделана попытка к примирению. Кардиналы разъяснили, что здесь идет речь о верховенстве только «ratione peccati», а не «temporaliter», или, как позднее было заявлено, только о косвенной, а не прямой власти церкви в светских делах. Тогда папа отлучил короля, хотя и не называя прямо его по имени. Так как, однако, в булле «Unam sanctam» прямо говорилось о подчинении светской власти духовной, причем только это взаимоотношение признавалось соответствующим плану божественного домостроительства, а всякое другое воззрение объявлялось манихейским лжеучением о двух началах, то начавшийся пожар разгорался все более. Но в это время пламя повернулось против самого папы. Летом на собрании нотаблей в Париже Бонифаций был обвинен в тягчайших преступлениях — ереси, богохулении, общении с демонами, безнравственности, жестокости, убийстве своего предшественника, симонии, ненависти к Франции и к ее королю и т. д., причем для разбора этого дела было потребовано созвание Вселенского собора. Бонифаций тотчас объявил все выставленные против него обвинения ложью. В праздник Рождества Богоматери он намеревался торжественно предать французского короля анафеме. Но за день до этого папа был побежден и взят в плен в Ананьи французским канцлером Вильгельмом Ногаре и жаждущим мести