Жизнь в зеленом цвете - 7 - MarInk

Наверно, я ещё долго буду их слышать. Всю мою чёртову оставшуюся жизнь.

- Petrificus Totalus!

- Поттер, что у тебя по ЗОТС?

- Ты это к чему?

- Ты разве не слышал, что оборотням Петрификус - как подушкой по морде? Раздражённо рыкнул и дальше пошёл…

- ТОГДА БЕЖИМ, хорош * * * * * * * !!

И мы побежали. Трудно не побежать, когда в жёлтых, пронизанных алыми кровяными жилками глазах читаешь клятвенное обещание разделать тебя по всем правилам мясницкого искусства.

Мы неслись, как будто нас уже кто-то укусил; я думал, у меня оторвутся волосы на такой скорости, или я просто споткнусь о какой-нибудь корень, сломаю шею и уже не почувствую зубов оборотня.

Ненавижу сочетание жёлтого и красного.

Мы кубарем выкатились из-под Ивы, чувствуя, как оборотень буквально наступает на пятки. Я всё-таки споткнулся и упал, предоставив Поттеру разобраться с догнавшим нас оборотнем самому; Поттер пальнул ещё одним Ступефаем и закрыл лаз. Ива гневно забила ветками, не доставая до меня какого-то полудюйма. Если постарается, то и эти полдюйма преодолеет. Я лежу, не двигаясь.

Поттер негодующе вскрикивает - почти одновременно с хлёстким ударом. Я рывком сажусь, готовый узреть Поттера без одного глаза, без ноги или ещё как-нибудь изувеченного; но Поттер со вздохом облегчения падает на траву рядом со мной, и на предплечье у него багровеет след ветки Дракучей Ивы.

Дёшево отделался.

- Северус… - говорит он наконец, глядя в небо - беззвёздное, зато лунное. Очень лунное.

- Я тебе не Северус, - обрываю я. - Эванс свою зови по имени. И Блэка за компанию.

- Сев, послушай…

- Послушать? Очередную бессмысленную байку, во время которой ты будешь пользоваться своим проклятым обаянием?!

- Не преувеличивай силу обаяния, - выплёвывает он. - Оно на Лили почти шесть лет не действовало. Ты сам по себе в меня влю… стал со мной спать.

- Как мило! Ты ещё скажи, что подлый слизеринец совратил тебя, несчастного гриффиндорца, белого и пушистого, мать твою! - я вскакиваю с травы - лихорадочная, нервная энергия не даёт усидеть на месте.

Поттер тоже встаёт - точнее, негодующе вспрыгивает на ноги.

- Никто никого не совращал!

- Естественно, нет! Ты просто трахал меня, когда хотел, а как Эванс согласилась тебе дать - бросил!!

- Прекрати говорить о Лили в таком тоне!!

- Твоя драгоценная Лили - такая же дура и стерва, как все остальные, - выплёвываю я. Неважно, правду я говорю или нет. - Всё, что в ней есть особенного, так это то, что она тебя шесть лет за нос водит!

Поттер размахивается - плавно, быстро, почти так же плавно, как прыгает оборотень - и влепляет мне пощёчину.

У него горячая кожа; у него сильные руки. В ушах у меня слегка звенит; щека горит нестерпимо, хоть котлеты жарь.

- Извини, - говорит он почти испуганно. - Я не хотел… просто… просто ты не прав.

- Понимаешь, - продолжает Поттер торопливо, пока я не перебил, - нам было… э-э… хорошо вместе… но Лили… она видит теперь, что я не тот обормот, каким ей казался… и я хочу стать аврором, а не ловцом… и… и… я правда хочу детей. Парни - они не рожают. А я хочу сына. От Лили.

Он замолкает, выдохшись. Теперь моя очередь говорить.

- Тебя самого не тошнит, Поттер, от твоей правильности? - спрашиваю. - Аврор, жена, дети… чтоб тебе треснуть от этой идиллической картинки. Знаешь что?

- Что, Северус? - покорно спрашивает он.

- Не смей называть меня по имени!.. Так вот, Поттер: я тебя ненавижу. Можешь катиться колбаской к кому хочешь.

Я поднимаю палочку и легонько стукаю себя кончиком по макушке - невербальное заклятие прозрачности. Для Поттера меня больше нет - ни в каком смысле.

Я ненавижу его, ненавижу!! Кто бы это ни придумал, всю эту * * * * * с оборотнем… он променял меня на Эванс и правильную, приличную, обычную жизнь. Дети, аврорство. Ненавижу.

НЕНАВИЖУ!!!!!!!!!!

Он ударил меня. Он отказался от меня.

Он посмел спасти меня!

Он кинулся, ломая ноги, в Визжащую хижину, как только узнал каким-то образом, где я. Зачем, если собирался сказать мне, что я ему не нужен?

Боги, как же я его ненавижу, это нельзя выразить на бумаге…

Я ненавижу его, наверно, даже сильнее, чем люблю».

Глава 23.

- Это было самое дурацкое ограбление в моей жизни!

Ольга Громыко, «Цветок камалейника».

Лестницы в Гринготтсе оказались длинные и крутые - Гарри запыхался, взбираясь на этаж, где был отдел завещаний. Должно быть, гоблины просто в отличной форме, если регулярно вот так вот упражняются. Хотя с них станется встроить лифт для служебного пользования.

Перед дверью Билла Гарри остановился в раздумьях. Что, если у него сейчас посетитель? Если кто-то вломится, это будет выглядеть по меньшей мере странно… но ждать нельзя, лосьон действует только полчаса. Не дай Мерлин, кто-нибудь наткнётся в коридоре на государственного преступника - такой хай поднимется…

Гарри вытянул из кармана извещение и начертил на нём кончиком палочки: «Я пришёл. Если ты не занят, прими меня немедленно. Г.П.»; сложил пергамент самолётиком и дунул на него, пуская в полёт - вниз, в щель под дверью, а оттуда прямо в руки Биллу. Запоздало сообразил, что не мешало бы приписать «пожалуйста» или ещё что-нибудь в этом роде. Ну да Билл не обидится.

Дверь распахнулась почти сразу же - резко, как будто по ней вдарили изнутри тараном. Гарри успокаивающе поднял руку.

- Привет, Билл. Всё в порядке. Я пришёл уладить пару дел…

- Заходи, - Билл за руку втянул Гарри в кабинет. - Не торчи в коридоре. Это… точно ты?

- Я, я. Помнишь, перед четвёртым курсом ты рассказал мне о Турнире? Ты тогда ещё передразнил Перси с его любовью к министерским секретам… - вряд ли кто-нибудь ещё мог знать об этом. Правда, Чарли догадался, что брат проболтался о Турнире; но подробности принадлежали только Гарри и Биллу.

Билл заметно расслабился.

- Помню. Как ты?

- Нормально. Жить буду, только недолго, больно и страшно, - Гарри невесть с чего вспомнился первый курс и разговоры с Кровавым бароном. Давно, кстати, они не общались…

Может, потому что ему больше не нужен наставник?

- Шутка. Слушай, - Гарри сел в кресло для посетителей, - давай уладим… то, о чём говорит извещение, сразу. Просто ткни мне пальцем, где расписаться, чтобы Вольдеморт мог утереться. У меня есть к тебе ещё одно дело, и мне… нельзя перед ним раскисать.

Билл молча вынул из ящика стола несколько бумаг - видимо, приготовил всё заранее, как будто знал, о чём попросит Гарри.

- Распишись здесь, здесь и здесь. И на вторых экземплярах. И возьми ключи, от сейфа и от магазина. Они должны храниться у тебя.

Гарри бросил ключи в карман так торопливо, словно они жгли ему руки, и расписался, где сказали. Глаза ощутимо жгло изнутри надвигающимися слезами, но Гарри старался не обращать на это внимания.