Падение башни (сборник) - Сэмюэль Дилэни

— Я могу взять и осмотреть его?

— Сомневаюсь, — ответил барон. — Но попробуйте.

— Что же случится?

— Сами увидите.

Она хотела взять слиток, но рука ее остановилась в двух дюймах от его поверхности. Что-то ее не пускало. Ридра нахмурилась.

— Минутку, — барон улыбнулся и взял слиток. — Увидев его на земле, вы, правда ведь, даже не посмотрите на него второй раз?

— Яд? — предположила Ридра. — Или это часть чего-то еще?

— Нет, — барон задумчиво повертел в руках слиток. — Он просто высоко избирателен. И хорошо повинуется, — он поднял руку. — Допустим, вам нужен пистолет... — в руке барона теперь был небольшой вибропистолет самой последней модели, она таких еще не видела, — или серповидный гаечный ключ. — Теперь он держал в руке ключ в фут длиной. — Или мачете, — лезвие сверкнуло, когда он взмахнул рукой. — Или маленький арбалет. — У арбалета был пистолетный курок и тетива не длиннее десяти дюймов. Стрела была, однако, вдвое длиннее арбалета и оканчивалась наконечником в четыре дюйма.

Барон нажал на спусковой крючок и глухой удар последовал за продолжительным свиссссстом, когда стрела вонзилась в стену.

— Какой-то мираж, — сказала Ридра. — Поэтому я и не могу коснуться его.

— Металлическое клеймо, — сказал барон. В его руках появился молоток с очень тонкой головкой. Он ударил им в то место, где лежало «оружие».

Раздался резкий звон.

Ридра увидала круглую вмятину от удара. В центре вмятины было маленькое изображение герба Вер Дорко. Она провела кончиками пальцев по клейму, еще теплому после удара.

— Это не мираж, — сказал барон. — Потому что этот арбалет пробивает трехдюймовую доску с сорока ярдов. А вибропистолет... Думаю, вы знаете, что он может сделать.

В его руке снова оказался простой слиток металла.

— Попробуйте его взять.

Ридра подставила руку, барон разжал пальцы, но слиток непонятным образом проскочил ее ладонь и вот уже снова лежал в витрине.

— Это не фокус. Просто он высокоизбирателен и послушен.

Он притронулся к краю витрины и пластиковая крышка закрылась.

— Умная игрушка. Посмотрим что-нибудь еще.

— Но как это действует?

Вер Дорко улыбнулся.

— Мы сумели поляризовать сплав самых твердых элементов так, что он существует только в определенных воспринимающих матрицах. В остальных плоскостях они преломляются. Это означает, что, помимо видимости, сплав недоступен для восприятия. Нет ни веса, ни массы: все это он имеет в потенции. Его можно пронести на любой корабль, направляющийся в гиперстасис, и оставить рядом с приборами. Два или три грамма этого сплава выводят из строя всю систему контроля корабля. Это его главное предназначение. Так что достаточно пронести его на борт корабля захватчиков, и про этот корабль можно забыть, как будто его никогда и не было. Остальное — так, для развлечения. Неожиданная способность поляризованной материи к запоминанию формы.

По арочному проходу они прошли в другую комнату.

— Структура любого предмета может быть закодирована на молекулярном уровне. В поляризованном состоянии каждая молекула вещества движется свободно. Дайте толчок, и она займет нужное положение, образуя новую структуру, — барон оглянулся на витрину. — Там, — он махнул рукой в сторону регистрационных шкафов. — Там настоящее оружие — примерно три тысячи структур, в которые может воплотиться этот обломок металла...

Оружие — это знание того, что можно сделать. В рукопашной схватке ванадиевая проволока шести дюймов длиной может оказаться смертельным оружием. Проткните ею внутренний угол глаза, рассеките по диагонали лобные доли, потом быстро выдерните ее — она рассечет мозжечок, вызвав общий паралич. Погрузите проволочку поглубже, и она проткнет соединение со спинным мозгом. Смерть. Этой же проволочкой можно закоротить коммуникационный прибор типа 27-QХ, который обычно используется на кораблях захватчиков.

Ридра почувствовала, как мускулы ее лица напряглись. Отвращение, подавляемое ею до сих пор, рвалось наружу.

— Это помещение предназначено для Борджиа. Борджиа, — барон засмеялся. — Это мое прозвище отдела токсикологии. Здесь есть ужасные вещи. — Он взял со стеллажа закрытый стеклянный сосуд. — Чистый токсин дифтерии. Здесь достаточно, чтобы отравить целый город приличных размеров.

— Но стандартная процедура вакцинации... — начала Ридра.

— Токсин дифтерии, моя дорогая. Токсин! В прошлом, когда инфекционные болезни были проблемой, когда от дифтерии умирали сотни людей, осмотр трупов не давал ничего, кроме несколько сотен бацилл, которые гнездились в горле жертвы. И больше ничего. Любая из этих бацилл в худшем случае могла вызвать лишь кашель... Потребовались годы, чтобы объяснить происходящее.

Крошечные бациллы производили еще более мизерный продукт — самое смертоносное органическое вещество из всех, какие нам известны.

Количество, необходимое для того, чтобы убить человека — о, я даже скажу тридцать или сорок человек — практически неопределимо. И до сих пор, при всем развитии науки, единственный путь получения этого токсина — бациллы. Борджия изменил это. — Он показал на другой сосуд. — Цианид, старая боевая лошадь! Чувствуете запах миндаля, а может вы голодны? Мы можем послать за коктейлями, как только пожелаете.

Она быстро и резко покачала головой.

— А вот здесь деликатесы. Катализные, — он указал на следующие сосуды. — Цветослепота, полная слепота, тоновая глухота, полная глухота, атаксия, амнезия, и так далее и тому подобное, — он опустил руку и улыбнулся. — И все они здесь, под контролем... Видите ли, вся проблема заключается в том, чтобы применить любое из этих веществ в достаточно больших количествах и после соответствующей стимуляции. Сейчас вы можете пить их стаканами и ничего не произойдет. — Он поднял последний сосуд и нажал кнопку на его донышке. — Пока это всего лишь безопасный атомарный стероид.

— Но он активизирует яды, которые производят... этот эффект?

— Точно, — улыбнулся барон. — А катализатор добавляется в таких же микроскопических дозах, как и токсин дифтерии. Содержимое голубого сосуда принесет вам боль в животе и легкое недомогание на полчаса. И больше ничего. Зеленый сосуд — общая церебральная атрофия на неделю, потом на всю оставшуюся жизнь жертва становиться живым растением. Лиловый — смерть, он поднял руки ладонями вверх и засмеялся. — Я проголодался, — руки опустились. — Давайте вернемся к столу?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});