На полпути в ад - Джон Коллиер

что их любовь близка к совершенству. На самом деле, завершения требовал только один элемент, который признается обязательным для достижения совершенства многими древними философами, некоторыми отцами церкви и всеми молодыми влюбленными. В природе человеческой заложено стремиться к совершенству, а в природе ангелов – достигать его. Наша юная пара не намеревалась противоречить природе, и после небольшой нежной дискуссии было решено, что они достигнут совершенства в комнате Евы в тот же вечер, когда весь дом заснет. Если одного совершенства недостаточно для особо щепетильных натур, напомним им, что в раю не женятся и не выходят замуж, да и со студентами-архитекторами это тоже случается очень редко.

Случилось так, что в тот самый день Белла вернулась домой и стала совещаться с подельником о нанесении критического удара, в результате которого каждый достигнет своей желанной цели. Наконец они порешили на самом смелом плане: ночью Белла должна явиться в спальню к Гарри, а брюнетистый танцор – сыграть роль Тарквиния в спальне Евы.

В тот вечер около полуночи они отправились в Хэмпстед. Стояла тьма хоть глаз выколи: ни луны, ни звезд, ни света в окнах постояльцев, поскольку все они уже спали. Свет не горел и в спальне Гарри, потому что его там не было, и в спальне Евы, потому что он уже был там.

Белла, не зная этого, поднимается на верхний этаж, обнаруживает, что Гарри нет, и залезает к нему в кровать с целью сделать ему маленький сюрприз, когда он вернется.

Появившийся чуть позже брюнетистый танцор поднимается по лестнице и, остановившись у двери Евы, слышит за нею шепот, которым наша юная пара выражает свой восторг по поводу совершенности их совершенства. Танцор заключает, что перепутал этаж, поднимается выше, открывает дверь в комнату Гарри и в полной темноте хватает заждавшуюся Беллу, которая, восхищенная его энтузиазмом, очень убедительно проигрывает безнадежную битву.

Прошло несколько часов, в течение которых праведные насладились счастьем, которое суть награда добродетели, а неправедные – иллюзией счастья, единственным утешением порока.

При пробуждении зари наш добрый Гарри произнес проникновенную речь с благодарностью своей чаровнице, в которой назвал ее ангелом, вознесшим его на небеса.

А вот Белла с сообщником осыпали друг дружку проклятиями вместо ласковых слов. Однако они были в достаточной степени реалистами, чтобы признать, что хорошая иллюзия – лучше, чем вообще ничего, и решили повторить свою ошибку, укрывшись в вечной тьме, но в этом они, насколько мне известно, не достигли особых успехов.

Карты правду говорят[77]

Васкальская система – надежнейший, новейший и самый научный способ гадания на картах. Правда, гадать можно только другим, а своя судьба не разгадывается; но это, кажется, недостижимо никаким способом. Во всех же прочих отношениях Васкальская система промашки не дает.

Одна женщина усвоила на досуге начатки Васкальской системы и погадала мужу на кухонном столе после завтрака. Карты предрекли, что если он вздумает прикатить домой между тремя и пятью часами пополудни, то ему не миновать злополучного столкновения и в лучшем случае сильной травмы. Теперь он все время просит жену раскинуть на него карты и никогда не возвращается раньше того часа, какой она признает благоприятным. Травмирована буквально вся округа, за исключением мужа: тот разъезжает как ни в чем не бывало.

Одна юная девица, обладательница Васкальского диплома с отличием, погадав, предупредила свою младшую сестру, что нынче вечером той суждено утратить нечто, принадлежавшее ей всю жизнь, по вине высокого брюнета, и хотя эта утрата сначала будет ощущаться болезненно, в конечном счете она принесет счастье и исполнение надежд. В самом деле, упомянутая младшая сестра вечером помчалась сломя голову на свидание с первым попавшимся кавалером и в спешке забыла запереть за собой дверь. Высокий и вороватый брюнет проник в незапертый дом и похитил подаренное ей на зубок ожерельице дутого жемчуга, а ей удалось так облапошить страховое агентство, что она получила за него мало сказать втрое и купила себе на эти деньги бриллиантовую брошку, которой прельстился, приняв бриллианты за настоящие, мистер Джерри Хоррабин, ее теперешний жених.

Мистер Брустер, изучив Васкальскую систему едва ли наполовину, погадал жене – и вышло, что она зря настаивает на том, чтобы вечером пойти в театр: спектакль будет дерьмовый. Она, однако, настояла на своем, и спектакль оказался дерьмовый.

Убежденная этими и тьмой других разительных примеров, Майра Уилкинс решила, что не прогадает, если изучит Васкальскую систему. У нее был великий замысел: она собралась поставить жизнь на карту. Она рассудила, что раньше или позже среди несметного множества ее молодых клиентов подвернется такой, которому выпадет впереди, как снег на голову, огромное состояние. Она, конечно, не станет смущать этого счастливца и открывать ему будущее, а просто предостережет его против коварных дам червей и бубен и как бы невзначай обратит его мысли к вальяжной пиковой даме: Майра была брюнетка.

Она окончила курсы гадания с высшим отличием и подыскала себе закуток на нью-йоркской окраине над заведением знакомой танцмейстерши. Она подозревала, что молодые люди, берущие уроки танцев, особенно озабочены своим будущим, и рассчитывала на них как на готовую клиентуру.

Сбережений у Майры было совсем немного, и все они ушли на обстановку: понадобились бисерные занавеси, чародейские стеклянные шары, статуэтки Будды и прочее барахло, внушающее посетителям доверие к гадалке. Брала она за сеанс очень дешево, чтобы клиент шел косяком и будущий миллионер попался в сети как можно скорее.

Она тасовала и раскладывала засаленную колоду, предсказывая нескончаемой веренице неразличимых молодых людей будущее столь же невзрачное, как и прошлое, каковым всякое будущее со временем становится. Обогащение никому не грозило; и все это стало похоже на пасьянс, который никак не сходится. Будущие доходы клиентов предзнаменовала обычно двойка бубен; зато труды и хлопоты нависали длинными мастями треф и пик.

Месяцы выстраивались в годы; толстый слой пыли заволок стеклянные шары и бронзового Будду. Майра оставалась при своем пиковом интересе, и ее мечты о богатстве, сточившись, как старый нож, стали острее бритвы. Но однажды поздно вечером, когда жизнь казалась совсем беспросветной, ступеньки отозвались стоном на тяжелую поступь, и ражий детина запутался в бисерной занавеси.

Клиент был жуткого вида, и гадалка позажиточнее, верно, отослала бы его прямиком обратно в зоопарк. Но у Майры каждый доллар был на счету; она устало разложила карты. Тут же выскочила двойка треф, и предвещала она не что иное, как полицейскую дубинку. Клиенту грозила опасность погостить в казенном доме у валетов разных мастей, но каким-то образом этот