Тайна Обители Спасения - Поль Феваль

Я чувствовал чудовищную ответственность. Возможно, я даже толком не понимал, что делаю, потому что рассудок мой помутился от горя. И вдруг в тот самый миг, когда я хотел передать ключ от секретера полковнику, графиня Корона закричала:

– Нет, нет, нет! Реми д'Аркс жив!

Полковник Боццо уже протянул руку, чтобы взять ключ.

Не знаю почему, но внезапно я решил не отдавать ключи этому человеку. Надеюсь, полковник этого не понял, поскольку я тут же в волнении бросился к постели хозяина.

Все остальные сразу же последовали моему примеру. Казалось, все были очень рады.

В самом деле, в глазах господина Реми мелькнул проблеск мысли. Я низко склонился над ним и почувствовал, что он дышит. Но его дыхание было таким слабым!

– Возможно, у больного появился шанс, – проговорил полковник. – Доктор, помогите свершиться чуду.

– Мы будем вам чрезвычайно признательны, – подхватил господин де Сен-Луи.

Что касается меня, то я тоже умолял доктора помочь несчастному. Помнится, я даже хотел встать перед ним на колени.

Самюэль взял кисть больного, пытаясь нащупать пульс.

– Это действительно было бы чудом, – произнес врач. Затем он подошел к столу и выписал рецепт.

В суматохе никто не вспомнил о ключе от секретера. Прежде чем уйти, полковник отвел меня в сторону и сказал:

– Если нам удастся его спасти, то мы продолжим совместную работу: у нас общие интересы. Если же нет... В любом случае я загляну завтра рано утром.

Они ушли. Графиня Корона хотела остаться, но полковник ей не позволил. Принесли микстуру, которую прописал доктор Самюэль. Почему-то я испытывал к нему недоверие. Наверное, потому, что он так поспешно заявил, что мой хозяин мертв.

Однако я все же решил дать больному эту микстуру. «Может, в ней – его спасение?» – думал я. И вдруг господин Реми шевельнул рукой, как бы давая понять, что отказывается от лекарства. Я не ошибся: он действительно не хотел принимать микстуру. Впрочем, об этом позже.

Я и не думал настаивать. Я пододвинул кресло к изголовью постели больного, намереваясь провести подле него всю ночь.

Разумеется, я не спал. Я различал звуки, которые доносились с улицы, я слышал, как били часы. Но, по-видимому, я все-таки задремал, потому что мне все время мерещились лица троих мужчин, недавно покинувших спальню месье Реми. Теперь мне казалось, что эти люди – наши враги.

Пробило двенадцать. И вдруг я вскочил как ужаленный. Дело в том, что я услышал слабый, но отчетливый голос больного.

– Принеси мне попить, – произнес господин Реми. – Не микстуру. Чистой воды.

Я подумал, что брежу.

– Реми, мой дорогой хозяин, – воскликнул я, – я часто называл своего господина по имени, потому что знал его еще маленьким ребенком, – неужели я заснул, и вам пришлось долго будить меня?!

– Ты не спал, – ответил хозяин. – Просто минуту назад я почувствовал, что снова могу говорить. Возьми из буфета другой стакан, а воду набери в фонтане. Эти люди сидели за столом.

– Вы думаете... – начал я.

– Иди, я очень хочу пить! – прервал меня господин Реми.

Я быстро сбегал к фонтану. Больной залпом осушил стакан.

– Эти люди убили меня, – произнес он, возвращая мне пустой стакан.

Я пролепетал что-то насчет правосудия. Хозяин грустно улыбнулся.

– Чтобы разобраться с этим делом, не хватит и десяти лет, – прошептал он. – А мне осталось жить всего несколько часов. Зачем же в таком случае мечтать о невозможном? Нужно использовать это время по-другому...

– Но ведь вы знаете, что они убийцы! – вскричал я.

– Да. Я все видел и все слышал, – ответил господин Реми. – Несмотря на мою молодость и силу, мне не удалось нанести этим людям ни одного удара. А теперь об этом нечего и думать. Зажги огонь.

Я решил, что ослышался, потому что меня лихорадило, а в таком состоянии может померещиться всякое... Однако хозяин повторил:

– Зажги огонь!

Я повиновался. Скоро в камине запылали дрова.

– Ты правильно сделал, что не отдал ключ, Жермен, – проговорил господин Реми. Его голос стал еще слабее. – Открой секретер.

Я исполнил приказ хозяина.

– Возьми бумаги, которые лежат на средней полке, все до единой, и сожги их, – распорядился господин Реми.

Я никогда не читал этих бумаг, но они мне были хорошо известны. Все они относились к тому делу, которому мой хозяин посвятил целый годы.

– Придет моя сестра, – произнес господин Реми (в первый раз я услышал, как он говорит о своей сестре). – Когда-нибудь это случится. Я не хочу, чтобы она обнаружила эти бумаги; тогда она захотела бы продолжить роковое дело, которого я не смог завершить. И погибла бы так же, как умираю сейчас я!

– Я полагаю, что вы не уничтожили этих бумаг? – спросила Валентина и глаза ее засверкали.

– Такова была воля хозяина, – ответил старый слуга. – Я сжег документы, потому что он велел мне это сделать: я бросил в камин все до последнего листка.

– Значит, он ничего мне не оставил, – произнесла девушка, опустив голову. – Значит, мне не с чем будет идти в бой!

– Этого и желал мой хозяин, – откликнулся Жермен. – Он хотел, чтобы борьба стала невозможной. Он очень любил вас, мадемуазель. В последние минуты своей жизни он думал только о вас. Но зачем я это говорю? Сейчас вы сами увидите, как он обожал вас.

XXVIII

СМЕРТЬ РЕМИ

Мамаша Лео уже давно сидела молча. Она думала о смерти, о вечности, о Боге.

Что же касается Валентины, то ее занимали сейчас совсем другие вещи.

Эта молодая женщина была корсиканкой, и в ее жилах текла горячая кровь.

Внезапно перед Валентиной возникла стена, воздвигнутая для того, чтобы помешать мадемуазель д'Аркс покарать негодяев. Но препятствия лишь еще сильнее разжигали в сердце Валентины жажду мести.

В этот миг даже образ Мориса чуть померк в душе молодой женщины.

Перед ее глазами, как живой, стоял ее брат, Реми д'Аркс.

– Пока бумаги горели, хозяин разговаривал сам с собой, – продолжал Жермен. – Я ничего не понял, но каждое его слово навеки врезалось мне в память.

«Невидимое оружие! – говорил он. – Оружие, от которого нет никакой защиты! Они знали, что эта страсть не приведет ни к чему хорошему. Они все сделали очень умно. Эта страсть зародилась благодаря им. Они же ее искусно подогрели, превратили в навязчивую идею... Что есть у меня теперь, кроме этой идеи? О, что я натворил! Этот человек явился и спокойно подвел меня к краю бездны... Он сказал, что мое несчастье является преступлением!»

Валентина закрыла лицо руками.

– Я слишком поздно понял, – вздохнул старик, – что имел в виду хозяин, говоря о смертоносном оружии. На земле есть люди, более злые и жестокие, чем сам дьявол.