Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

которые мы будем бороться, как и вы бы боролись за свои. Тобин. Он единственный с иммунитетом. В каком-то смысле тоже уникальный. Но он – один человек. А нас трое. Вскоре будет пополнение, в этом цель жизни. Да, у нас будет общий ребенок, я стану отцом. Для этого мы должны быть уверены, что не будет существовать биологическое оружие, способное убить нас. Убейте Тобина. Тогда мы покинем это место, не тронув никого, – обещаем. Вы не будете знать, куда мы улетели, как и никогда не встретите нас и не услышите о нас, потому что нам это не нужно. Но пока Тобин жив, нам угрожает яд в его крови, который вы рано или поздно превратите в оружие.

64

Молчание продлилось слишком долго. Второй все так же стоял в ожидании, заслоняя немного изучающую всех глазами Мать. Кросс взглянул на Свету, понять чьи мысли и чувства он не мог.

– Я должна спросить, – тоном со странной смесью злобы и сарказма спросила Света, даже сделав шаг ближе, – что будет, если мы не убьем Тобина?

– Мы не хотим такого варианта. Придется самим сделать это.

– Ты уже догадался, какой вопрос я задам следом.

– Да. Убьете нас – их контролировать будет некому.

Из-за спины Второго и Матери медленно стали выползать монстры. Двое были слишком уж гипертрофированные, будто бы собранные из разных кусков, они выглядели уродским и мерзким подобием человека, с искаженными лицами, но крепкими мышцами на голых костях. Помимо них была куча мелких, близких по размеру к кошкам, но обладающих такой же отвратной внешностью. На самом Векторе Света видела куда более сформировавшихся существ, нежели данные отбросы.

– Вы заметили, я думаю, – она может дышать нашим воздухом. Ей не нужна своя атмосфера. И она каким-то образом, что отнимает много сил, смогла реанимировать тех существ, чьи тела принес Курт. А те, кто были живы и также сидели в клетках, быстро научились послушанию, увидев в ней Мать. Она уникальна в своем роде. Происхождение ее возможностей пугает.

– Откуда же знать, что вы сдержите слово?

Кросс плохо скрывал испуг и шок от всего увиденного и услышанного.

– Если бы мы хотели, то уже бы всех убили. Мы вышли к вам. Мы открыты. Мы хотим сотрудничества.

– Да как же такое возможно? – То ли злясь, то ли паникуя, Кросс выражал смесь всех чувств и отношений, испытываемых почти каждым на Улье. – Твой брат погиб на Векторе – но все, что тебя волнует, это она. Она же гибрид, первый в истории. Это уникальность, которой, возможно, никогда более не будет. – Кросс сделал шаг ближе в порыве, Света постаралась удержать его рукой, но он отдернул ее. – Тобин важен для нас, потому что иноземная Жизнь убивает. Ты это знаешь, но все равно просишь нас остаться без защиты ради…

– Ради того же, что так важно вам всем, – жизни. Да.

– Но это не единственная угроза!

Кросс с трудом осваивал новые переменные, в это время Света тихо и спокойно осматривала каждого противника для нахождения слабых мест и просчитывания стратегии боя, уже зная, чем закончится вся эта встреча.

– У людей есть оружие. Да что я такое говорю, ты же сам все прекрасно знаешь, может, даже получше моего! Не будет у нас лекарства – да, именно лекарства для нас всех! – тогда придется уничтожить источник и все его ответвления, все образцы, просто уничтожить! А уж для этого дела вооружения хватит целые планеты превращать в мертвые куски камня!

– Зачем ты тянешь время?

– Да епт твою мать! – Кросс постарался найти поддержку у Светы, но та все так же занималась шахматной доской, изучая расставленные перед ней фигуры. – Слушай… вы уникальны, да, и это может стать чем-то большим, разве нет? Впервые, насколько я, сука, знаю, получился гибрид, мыслящий, способный создать… общество, некий коллективизм не на примитивном уровне стада, а нечто большее. Твоя связь с ней может помочь нам не уничтожать иноземную Жизнь, а понять ее, научиться контролировать. Не придется никого…

– Вот именно. Контроль – это плохо. Нами никто не будет управлять. Мы хотим, как и любая жизнь, быть свободными. Делать то, что заложила сама Вселенная в нас, – жить. Хватит тянуть время.

– Да какое… Знаешь, что меня бесит, вот прям откровенный, сука, гнев! Такие возможности, а все упирается в личное. Погибло столько людей, а тут оказывается, что есть возможность не просто создать для нас, людей, спасение от заражения, а еще и понять, с вашей помощью, как устроена иноземная, сука, Жизнь!

– Я тебя не понимаю. Ты хотел увезти Тобина отсюда. Вы оба хотели. Вас не интересовало изучение – лишь уничтожение.

Шлюз из Центра открылся, оттуда вышел в непонятном состоянии Первый. Он смотрел в оба глаза, широко и удивленно, но в то же время шаги его были уверенными. На нем была защитная маска с дополнительным кислородом. По внутренней связи Октавия спросила у Светы тем самым максимально понятным и знакомым ей по практике тоном:

– Шансы?

– Они есть, – кратко бросила Света, чуть отойдя назад и подтянув Кросса, чтобы придержать Первого от близкого контакта.

Второй смотрел на него не так, как на остальных: больше переживания, любопытства, даже некое удовольствие Света уловила в глазах того, кто уже не является для нее человеком. Первый остановился в трех метрах, Света и Кросс были по сторонам, не давали ему наделать глупостей.

– Я знал, ты придешь, – начал Второй куда мягче, чем ранее общался с Кроссом, но все равно не так, как обычно разговаривают родные люди: все же он не стал человечнее.

В то время, пока между ними шел разговор, Октавия сообщила по внутренней связи Свете и Кроссу, чтобы те ждали. А сама в это время принялась вместе с Ханной готовить Тобина к транспортировке.

– Тут есть бронированные… – спросила Ханна все еще переваривая новости.

– Нет.

Октавия выдвинула из стены вертикальную ячейку, откуда достала обычный скафандр для безопасного нахождения в космосе, но никак не для вооруженного конфликта. Чувство вины было явственным, но лишним – не она виновата, что Улей не оснастили всем необходимым по ее требованию. Да и сейчас уже поздно сокрушаться.

– Что тебе известно о ней? – Ханна было строга, скрывая свое смятение и страх перед неизвестным, но Тобин все же раскусил ее, правда, в последний момент решил не подавать виду. – Говори! Вы делали такое – гибриды… или как это еще назвать?

– Это может как-то сейчас помочь?

– Я не знаю. Вот ты и скажи мне!

– Я скажу, что если даже и причастен к тому, с чем вы столкнулись, то разве их желание моей смерти уже не доказывает бессмысленность твоего вопроса? Если я и могу как-то повлиять, то только в худшую сторону.

Недовольная его