Избранное: Динамика культуры - Бронислав Малиновский

1916

Перевод выполнен В. Н. Порусом по изданию: Malinowski B. Baloma; The Spirits of the Dead in the Trobrian Islands // Magic, Science and Religion and other Essays. N. Y., 1948.

Люси Мэйр. Малиновский и изучение социальных изменений

Возникновение интереса к предмету

В то время, когда Малиновский занимался своими исследованиями на островах Тробриан, те разительные перемены, которые произошли в организации большинства малоразвитых обществ благодаря провозвестникам «западной» культуры, не принято было причислять к области собственно антропологической науки. Подразумевалось, что антропологу следует заниматься сферой «не затронутого цивилизацией первобытного общества», и в тех случаях, когда нет ничего, не подвергшегося воздействию цивилизации, считалось допустимым не придавать значения таким навязанным туземной культуре извне феноменам, как торговец, чиновник администрации и миссионер. В это время Малиновский писал о своем подходе к предмету: «Антропология, по крайней мере для меня, была романтическим побегом от нашей сверхстандартизированной культуры». На Тробрианских островах влияние современного мира (а последствия такого влияния были, без сомнений, налицо) не настолько исказило традиционные институты, чтобы их нельзя было изучать в качестве примера социальной организации. «Я все же мог, хотя и с небольшим усилием, реанимировать и реконструировать образ жизни людей каменного века»{310}.

После того, как антропологи стали интересоваться обществами, стремительно изменяющимися под влиянием колониального управления или роста торговли и промышленности, такой подход стал расцениваться как недостаток, которого следует избегать или же использовать крайне редко; тех же, кто не принял эту точку зрения, считали далекими от реальной жизни, чересчур академичными учеными, которые идеализируют исчезающий порядок и не уделяют достаточно внимания конструктивным теориям. Тем не менее их взгляды вновь обрели научную респектабельность, когда внимание было направлено на сравнительное изучение социальных структур, которое неизбежно привело к исследованию обществ, в которых наблюдается узнаваемая структура.

В теоретических дискуссиях, которые велись в начале ХХ в., подразумевалось, что рассматриваемые общества носят статичный характер, хотя их состояние всегда представляли себе как конечный пункт некоего процесса. И диффузионистская, и эволюционистская гипотезы фактически являлись теориями социальных изменений, хотя в большинстве работ, рассматривавших диффузию материальных объектов и техник, это обстоятельство затушевывалось. Критицизм Малиновского в отношении этих теорий, как известно, не касался адекватности их методов анализа процессов изменений. В самом деле, его настойчивое стремление исходить при интерпретации институтов из их современной значимости логически предотвращало все нападки с этой стороны.

Несмотря на то что ранее антропологи ставили акцент на «практической» ценности понимания местных обычаев, в значительной степени исходя из установки избегать нежелательного вмешательства, первый академический курс лекций, лейтмотивом которого явился современный феномен изменения в малоразвитых обществах, был прочитан Радклифф-Брауном в Кейптауне в 1924 г. Он был посвящен анализу тех последствий, какие имели западные экономические влияния для социальной организации народов банту. Выбор в качестве предмета полевых исследований именно южноафриканских обществ, настолько подверженных европейскому влиянию, что это невозможно игнорировать, в равной мере обусловлено как трудностью обнаружения других подобных обществ, так и теоретическими предпосылками. Однако основная причина, по которой внимание было нацелено на эти явления, была этического свойства – в качестве таковой выступала забота миссионеров и некоторых администраторов о благе народов, в среде которых они работали. Вызывало беспокойство снижение численности населения на тихоокеанских островах, которое представлялось глобальным и грозило вымиранием многим народам. Дискуссии по этому поводу привели к обнародованию У. Х. Р. Риверсом теории о том, что целые общества могут потерять волю к жизни, если их лишить институтов, находящихся в центре их интересов, а также к дальнейшему развитию этой теории Дж. Х. Л. Ф. Питт-Риверсом{311}. В качестве объяснения сокращения численности населения эта теория потеряла свою актуальность, когда демографическая кривая пошла в обратном направлении; но ее полезно вспомнить, потому что, рассматривая экспедиции некоторых племен охотников за головами в качестве основного побудительного мотива всей экономической деятельности, Риверс коснулся той взаимозависимости институтов, которую Малиновский намного полнее продемонстрировал в своем докладе о системе кула на Тробрианских островах, опубликованном в том же году.

Что касается Африки, то здесь миссионерская деятельность того периода принесла больше результатов. Это видно по увеличению числа представительств в политической сфере и созданию Международного института африканских языков и культур – исследовательского учреждения, имеющего определенную цель сконцентрировать интерес на изменяющихся африканских народах с тем расчетом, что результаты научных изысканий послужат руководством к действию. Среди его учредителей Дж. Х. Олдхэм занимался практическим изучением концепции административной опеки; Эдвин Смит – вопросами более толерантного отношения к африканским обычаям и уважения африканских ценностей (примером бездумного нарушения подобных принципов является требование британского губернатора отдать ему золотой трон ашанти); лорд Лагэрд более полно разрабатывал теорию политических институтов и законных прав, на которых основывалась его система управления, осуществляемая традиционными правителями{312}. Изучение культурных изменений (как они обычно именовались в то время) было тогда тесно связано с практическим применением антропологических знаний, и в работах Малиновского эти две сферы никогда не отделялись друг от друга. Поездка в Африку в 1934 г. еще более убедила его в том, что антропологам предстоит внести важный вклад в формирование политического курса, а также привела к смещению акцента в его работах от предостережения от дезинтегрирующего воздействия навязанных изменений к критике расистской политики и призыву к допущению африканцев ко всем областям европейской культуры. Надо признать, что увлеченность этой темой мешала ему формулировать теории социальных изменений как общего процесса.

Первые сотрудники Института Африки перед началом собственной работы проходили годовую стажировку у Малиновского, а в перерыве между первой и второй полевыми экспедициями возвращались в Лондон и принимали участие в его семинаре. Базовое обучение велось в рамках его общей теории, и его ученикам приходилось вырабатывать собственный метод ее приложения к исследованиям, в которых особое внимание уделялось воздействию внешних влияний. Первая собственная работа Малиновского на эту тему вышла в свет в форме критического предисловия к сборнику статей его учеников, носившему название «Методы изучения культурных контактов в Африке»{313}. После этого он писал разъясняющие его позицию статьи и читал лекции по этому предмету перед различными научными аудиториями, а в последние годы своей жизни вел семинары по проблемам культурных изменений в Йельском университете. Он собирался написать книгу о «культурных контактах и изменениях», и после его смерти работы, опубликованные и рукописные, которые могли бы войти в эту книгу, были собраны и изданы Ф. М. Кэберри в книге «Динамика культурных изменений»{314}.

«Культурные» или «социальные» изменения?

В течение большей части жизни Малиновского использование терминов «культурные изменения» и «культурный контакт» не подразумевало какого-то иного подхода к изучаемым феноменам, чем тот, который обозначен термином «социальные изменения». Разделение антропологов на изучающих «общество» и исследующих «культуру» было ясно обозначено в президентском обращении Радклифф-Брауна к членам Королевского Антропологического института в 1940 г., когда он заявил, что разница в определении предмета «ведет к двум различным видам исследования, между которыми вряд ли возможно достигнуть согласия в формулировке проблем»{315}. Далее, в том же обращении он подверг критике теорию культурных изменений Малиновского, хотя в целом она была признана обоснованной. Однако он явно не относил теорию Малиновского в целом к той категории учений, которые не имеют ничего общего с его собственными взглядами. И в самом деле, подход Малиновского к антропологическим проблемам был ему более близок (и этим они обязаны французским социологам), чем подход американских авторов, которые открыто интересуются культурой, противопоставляя ее социальной структуре. Первыми антропологами, употребившими термин «социальные изменения» в заглавии книги, были Годфри и Моника Уилсоны{316}; однако их подход к предмету может быть справедливо описан как по преимуществу рассматривающий аспекты культуры.