Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 1. Маска из ниоткуда - Жеральд Мессадье

— Да существует ли такая вещь, как французское правительство? — взорвался Себастьян.

— Друг мой, во всяком случае, существует один министр, Шуазель, которому, похоже, подчиняются все остальные, включая вашего друга Бель-Иля. Ибо этот маршал, как мне кажется, не оказывает вам никакой поддержки.

Последовало молчание.

— Не относитесь к этим угрозам легкомысленно, — продолжил Бентинк. — Д'Афри в таком бешенстве, что вполне может подослать убийц с кинжалом или с ядом. Мое мнение таково: чтобы мы могли обеспечить вашу безопасность, вы должны обладать каким-то правом проживать здесь, например владеть землями.

— Стало быть, мне в ближайшие дни надо обзавестись землей?

— Есть одна прелестная усадебка в Уббингене, неподалеку от Нимега, которую наш друг Хасселаар расположен продать. Она стоит недорого. Как только вы подпишете документ о покупке, я вам выхлопочу паспорт Соединенных провинций, который обеспечит вашу безопасность и защитит вас от козней д'Афри.

«Раз Бентинк думает о таких предосторожностях, — сказал себе Себастьян, — значит, риск серьезен».

Он принял предложение, даже не посетив усадьбу.

На следующий день он, Хасселаар и Бентинк уже были у нотариуса, чтобы заключить сделку о купле-продаже усадьбы.

Вернувшись, Себастьян нашел новый вызов от д'Афри; он его проигнорировал.

Бродяга — это ж надо!

52. ИНДЮК ИЛИ ЯГНЕНОК, КОМУ КАК НРАВИТСЯ

В 9 часов 30 минут перед Себастьяном предстал курьер из французской резиденции, чтобы объявить ему, что посол удивлен, не получив ответа на свой вызов.

— Ни у кого нет права меня вызывать, — ответил Себастьян презрительно. — Скажите вашему начальнику, что я повидаюсь с ним, когда захочу.

Чего опять хочет этот урод?

— Вообще-то, сударь, неплохо было бы узнать, что замышляет враг, — заметил Барбере.

Обдумав это мнение, Себастьян отправился в резиденцию. А на тот случай, если дойдет до рукопашной, прихватил с собой Барбере.

Первые тюльпаны и гиацинты уже задирали свои носики на клумбах.

— Сударь, — начал д'Афри, даже не предложив Себастьяну сесть, — я вас вызывал дважды, и вы мне не ответили.

— Сударь, у вас нет права меня вызывать. Я не ваш подчиненный.

— Я вам приказываю именем короля прекратить видеться с господином советником Бентинком ван Рооне и с господином послом Йорком…

— А я, — оборвал его Себастьян, — имею все основания думать, что вы скрываете правду от короля и служите лишь господину де Шуазелю.

— Ваша дерзость, сударь…

— Вы меня повсюду называете бродягой. Так что я не обязан вам никакой вежливостью. Ваши приказы мне безразличны, и я продолжу видеться с теми, с кем мне угодно, чтобы выполнить миссию, доверенную королем.

— Его величество не поручал вам никакой миссии!

— Ваши слова доказывают лишь вашу неосведомленность, — ответил Себастьян, доставая из кармана грамоту, самолично подписанную монархом.

Королевская печать не оставляла никаких сомнений. Д'Афри наклонился и хотел схватить бумагу, чтобы рассмотреть поближе, но Себастьян не позволил ему этого. Д'Афри выпрямился, побледнев еще сильнее. Но взял себя в руки.

— Ваша миссия касается наших войск?

— Ничуть.

— Нашего флота?

— Тоже нет.

— Тогда она может быть только политической.

Себастьян не ответил и напустил на себя скучающий и удивленный вид. Смерил посла взглядом с ног до головы.

— Сударь, — заявил д'Афри, — мне поручено сказать вам, что если вы пересечете границу Франции, то будете немедленно закованы в кандалы. Если вы продолжите вмешиваться в дела, которые вас не касаются, как уже пытались это делать, вы будете официально изобличены и опровергнуты его величеством и его министром. Прощайте.

Себастьян посмотрел на него с легкой улыбкой и направился к двери. Там он остановился на миг, посмотрел на д'Афри с сочувствием, покачал головой и сказал:

— Могильщик.

Инстинктивно Себастьян знал: на стороне д'Афри забили в набат.

Отныне ему на это плевать.

Король Франции был всего лишь заложником. Сначала парламентов, а теперь и собственного министра.

Миссия никогда не будет выполнена. Тем хуже для российской императрицы.

На поверку оказалось, что американские индейцы были гораздо более цивилизованными людьми.

Четыре дня спустя, 16 апреля, в семь часов вечера Себастьяну де Сен-Жермену нанес визит Бентинк.

Они расстались всего час назад, на балу в честь дня рождения принца Оранского, где Себастьян был тепло принят лучшим обществом Гааги: не только Хасселаарами, но также госпожой Геельвинк, госпожой Биланд и многими другими.

Бентинк сел, закурил свою трубку и заявил, что из-за жалобы, поданной д'Афри правительству, и из-за шума, вызванного этим вокруг имени графа де Сен-Жермена, Себастьяну будет лучше покинуть город на какое-то время. Республика могла бы защитить его от необоснованных преследований, но не от грозящего скандала. Братья Хооп, сдающие ему половину дома на Турноойвельд, уже объявили, что ждут не дождутся, когда он съедет.

— Значит, мне надо забиться в нору в Уббингене? — воскликнул Себастьян.

Бентинк покачал головой.

— Я виделся с Йорком, — сказал он. — Он понимает ваше положение. Говорит, что его опасения оправдались, вы стали жертвой слабоволия короля. Он питает к вам симпатию и передал мне для вас чистый паспорт. Впишите туда любое имя, какое вам угодно.

— Это вы его об этом попросили?

— Нет. Он подготовил его по собственной инициативе.

— Значит, Йорк тоже хочет, чтобы я поскорее покинул Гаагу?

Бентинк кивнул.

— Друг мой, вы же были на службе у короля Франции. Если останетесь здесь, подвергнете себя опасности.

— Каким образом?

— О вашей ссоре с д'Афри теперь официально известно правительству и даже штатгальтеру, не говоря об остальных влиятельных людях. Рано или поздно вам придется публично доказывать, что вы не самозванец, в чем вас обвиняет д'Афри. Ваше единственное доказательство — это грамота с предписаниями Людовика Пятнадцатого. Если вы ее предъявите, то покажете всему свету, что король Франции строит козни против собственного министра. Сами догадайтесь, как отреагирует на это Шуазель. Насколько я представляю себе Людовика Пятнадцатого, он человек слабый, более того, слаба его власть в стране. Вы сами видели это в последние дни: ни он, ни его министр Бель-Иль и пальцем не шевельнули, чтобы прийти вам на помощь и унять Шуазеля. Он пойдет на попятный. Заявит даже, что ваш мандат — фальшивка.