Зеркала и галактики (СИ) - Ворон Елена

– Это Мишель Вийон! – выкрикнула она. – Я хочу говорить с вашим начальством!

– Мадам Вийон, мы не…

– Ублюдки! Продаете людей в рабство!

– Мадам Вийон! – диспетчер как будто вытянул плеткой ее саму. – Уймитесь.

– Я вызову полицию! И представлю доказательства, что ваших сотрудников избивают как последних… – Мишель задохнулась. – Я не за то платила деньги, чтобы надо мной измывались.

Поставляющая жиголо фирма не имеет отношения к чудовищной выходке – но пусть они почешутся, забоятся. Мишель их клиентка, и они обязаны обеспечить защиту Тони и ей.

– Простите, я не понимаю. – Голос диспетчера вновь стал безупречно вежлив. – Что произошло?

– А то! Вот послушайте!

В студии по-прежнему звучали задушенные стоны, повторяющийся одинаковый вскрик.

– Слышите? Это бьют Тони!

– Где он?

– Это вы должны знать, где он! – рявкнула Мишель. – Сию минуту пришлите кого-нибудь, или я звоню в полицию.

– Мадам Вийон, будьте благоразумны. Сейчас наш сотрудник будет у вас.

Мишель перевела дух. Ну, вы у меня попляшете. Проклятые работорговцы.

Через несколько минут на площадку перед домом спикировал глайдер, на землю спрыгнули двое – молодые, резвые, деловые. Мишель ожидала на крыльце.

– Сюда, – она провела их к студии. – Здесь, – открыла дверь и отступила, пропуская в комнату.

Неумолкающие стоны вонзились в душу, как раскаленные иглы. Мишель ушла в спальню и повалилась ничком на постель, заткнула уши. Голос Тони продолжал звучать в мозгу.

Белокурый маньяк с ядовитым взглядом, имевший над ней необъяснимую, но быстро оборвавшуюся власть, – он обозлен на нее, Мишель. Почему из-за этого должен страдать Тони? А невыносимо разумный внутренний голосок шептал: если б ты не совалась, ничего бы и не было…

Из-за двери позвали:

– Мадам Вийон!

Мишель поднялась с постели и вышла. В доме было тихо, стоны умолкли. Сотрудники «Морского ветра» стояли в холле; один держал в руке тонкий рулончик.

– Мы сняли пленку и аппаратуру. Она была закреплена снаружи на стекле.

Мишель холодно кивнула.

– Спасибо, что обратились к нам, а не в полицию, – продолжал сотрудник. – Мадам Вийон, Тони вам говорил, что с ним скверно обращаются на нынешней работе?

– Он не жаловался.

– И нам тоже не сообщал.

– По-вашему выходит, он со всем этим согласен? – ощетинилась Мишель.

– Видимо, так; ему платят хорошие деньги. Однако мы разберемся, – обещал сотрудник и кивнул напарнику.

Они ушли; глайдер взмыл в небо. Мишель прикинула, не позвонить ли Чейку. Мудрый волк опять посоветует уехать. И будет прав, с этим не поспоришь. Но как оставить Тони?

И если уезжать, то куда? В другой город и жить там в гостинице? Не больно хочется. Разве что к Леони… В силу родственных связей Леони приходилась Мишель племянницей, но в силу обстоятельств была на шесть лет старше. Пожалуй, она не откажет в крове родной тетке.

Глупости, решила Мишель. Спасаться бегством нам не к лицу. А съезжу-ка я на почту, отправлю племяшке подарок ко дню рождения: ей скоро тридцать. Лео нравится расписная керамика.

Она выбрала две плошки, черкнула короткое поздравление, тщательно все упаковала и отправилась.

Ближайшая почта находилась у въезда в город. Мишель вдруг захотелось укатить к сопкам, побродить среди кедров. Удивительно: она живет так близко к лесу, но давно уже там не бывала. Однако она выбросила блажь из головы и приехала-таки на почту.

Отправила посылочку – и призадумалась. Не лучше ли все же пересидеть у Леони? Звонить Тони она сможет и оттуда… Мишель очнулась, ощутив на себе чей-то взгляд. Сердце екнуло, но испугаться она не успела: сообразила, что в зале люди, да и глядящий на нее человек – не тот белокурый маньяк. Незнакомец был до странности похож на нее саму, черноволосый и зеленоглазый. Ах, он же версан!

Мужчина подошел, держа в руке большой красивый конверт.

– Здравствуйте, – заговорил он. – Меня зовут Майк Эри. Моя жена выиграла путевку на двоих, но мы не сможем поехать. Я подумал, у вас, наверное, найдется, с кем… Возьмите, пожалуйста. – Он сунул конверт Мишель в руки, развернулся и зашагал к выходу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Растерявшись, она не успела отказаться, хотела его догнать – но Майк Эри исчез за дверью.

Она не знала, что и думать. Заглянула в конверт, вытащила незаполненный бланк путевки и рекламный проспект, изучила. Путешествие на Изабеллу: «всю жизнь будете вспоминать со счастливой улыбкой». Разве делают такие подарки незнакомым женщинам?

А ну как ловушка? Ее хочет куда-то заманить жуткий блондин? Однако она вспомнила, какая горечь звучала в голосе Майка; пожалуй, он сказал правду и что-то случилось с его женой. Мишель еще раз осмотрела конверт. «Лучистый Талисман». Никогда не слыхала. Ну что ж, она разузнает. Быть может, у нее и впрямь найдется, с кем отправиться на Изабеллу.

А пока она заехала к той самой подруге, чей муж сосватал ей жиголо. Роман был на работе, и маявшаяся дома Света расцвела от радости.

– Ой, Мишелька! Собственной персоной! Хоть бы предупредила, нежданная – мне ж и угощать-то нечем. И вообще затаилась, ни слуху ни духу…

Света суетилась, выставляя на стол всякую снедь – то самое, чем, по ее словам, «угощать было нечем» – но о жиголо не заикалась. Мишель сочла, что Роман пожалел о неумной выходке и не признался жене. Ну и чудно: не придется врать либо пускаться в долгие объяснения.

Наслушавшись Светкиных новостей и сплетен, она отправилась домой. А глазенки-то у подружки загорелись, когда услышала про Изабеллу. Мишель засмеялась. Она не открыла Светке, с кем собирается в путешествие. Да и выйдет ли, как задумано?

«Соната» прокатилась по подъездной аллее, обсаженной декоративными кустами, и подъехала к дому. Мишель ахнула. Уткнувшись в кусты, на площадке стоял черный с радужным отливом «адъютант».

Глава 5

Мишель подбежала, заглянула в салон. Никого.

– Тони, – позвала она негромко, надеясь и одновременно боясь, что ее услышат. – Тони!

Он появился из-за угла дома. Сделал несколько шагов – медленных, как будто неохотных – и остановился.

Почему он явился сейчас, ведь до конца его рабочего дня еще далеко? Почему стоит с таким мрачным, темным лицом? Что он задумал? Мишель настороженно приблизилась.

– Вы давно здесь?

– Пару минут. – Его серые, настоящие, глаза впились ей в лицо. – Со мной разорвали контракт.

– Какой?

– Краткосрочный. На месяц праздников. По вашей милости. – Он говорил отрывисто, жестко, без намека на благодарность.

Мишель робко улыбнулась.

– Но это же хорошо?

– Вы знаете, сколько я потерял в деньгах? Поймите: это моя работа, и другой у меня нет.

– Чудная работенка – подставлять спину под плетку! И вообще вы лжете: нет у вас преступного прошлого, и деньги вам не нужны.

Тони с досадой поморщился.

– Мои дела вас не касаются. Вас уже дважды напугали; оставьте меня, пока не вышло хуже.

– Не оставлю. Вы обещали курс занятий – извольте предоставить. А я оплачу.

– Ваша милостыня мне не нужна.

– Почему милостыня? Я с лучшими чувствами…

– С какими еще чувствами?! – вскипел Тони. – Любить меня вы не можете, а подаяние я не возьму!

У Мишель земля ушла из-под ног; знакомо понесло вниз по ледяному склону.

– С чего вы взяли, будто я не могу вас любить? – услышала она свой голос. – Очень даже могу.

Она смолкла. Опомнилась. Испугалась. Она ничего такого не сказала, не солгала. Не говорила прямо: «Тони, я вас люблю». Однако глаза у него просияли, с лица будто упала маска – и вот он стоит потрясенный, истерзанный, но… счастливый. В одно мгновение поверивший в то, что минуту назад казалось невозможным.

– Мишель! – Тони сгреб ее в объятия и притиснул к груди. Мишель охнула, и он ослабил хватку. – Счастье мое… Родная моя, чудесная, волшебная моя сказка…

Она смятенно молчала. Что она натворила?! Да, она жалела Тони, боялась за него, желала ему добра – но любить его? Полюбить жиголо? Которого видела на тех омерзительных снимках?