Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Феликс перевёл взгляд на корму судна, здесь на юте окружённый своими телохранителями стоял орочий капитан. Он был самым огромным орком из всех, а на его голове красовалась треуголка какого-то Бретоннского адмирала. Его большие клыки были покрыты золотом, и в каждой руке он держал по большой сабле.

Феликс прокричал в переговорную трубу всё, что увидел.

— Всё лучше и лучше, — услышал он ответ Ахабссона, — Ураг Золотой Клык — самый грозный пират во всём Заливе. Султаны давно назначили за его голову награду в бриллиантах, равную её весу.

Ураг… от этого имени по спине Феликса побежали холодные мурашки. Он хорошо помнил, как на базарах и в чайханах Кадиры бывалые моряки со страхом в голосе рассказывали о Золотом Клыке. О его ярости и жестокости ходили настоящие легенды!

В этот момент орочий вождь отошёл в сторону, и Феликс увидел, кого скрывала его массивная фигура. Это была женщина. Высокая, стройная и статная. Её красоту не могли скрыть даже лохмотья формы бретоннского моряка, в которые она была одета. Её иссиня чёрные волосы волнами спадали на плечи. Она держалась гордо, несмотря на то, что была закована в цепи. Феликс был настолько поражён, что даже не сообщил капитану об увиденном.

Море вспенилось вокруг «Молота бури», корабль стремительно набирал ход. Снопы искр и клубы чёрного дыма вырывались из его труб. Чайки пронзительно кричали. Корабль изменил курс, чтобы быстрее добраться до врага.

Феликс увидел, как на корабле орков сработала катапульта. Шар яркого пламени взлетел и понёсся к «Молоту бури», оставляя за собой длинный огненный след неестественно зелёного оттенка. Он пролетел быстрее и дальше, чем мог любой из обычных камней, и, подняв огромный столб пара и кипящей воды, упал в воду прямо перед носом «Молота бури». Со своей позиции Феликс проследил, как всё ещё светящийся под водой зелёным светом шар канул в морскую пучину.

На горизонте показались острова, уже можно было различить горную гряду, и один массивный пик, выделявшийся среди остальных. Феликс понимал, что они слишком далеко, чтобы до них можно было добраться вплавь, даже если надеяться на отсутствие акул. Ахабссон вёл корабль по курсу, который запросто мог привести их всех к смерти, так как Феликс сомневался, что орки позволят им воспользоваться спасательными шлюпками. Лучшее, на что они могут надеяться, это — плен, а значит, их либо съедят, либо сделают рабами. Феликс глянул на Готрека, Убийца размахивал своим топором, выкрикивая угрозы приближавшимся врагам. «Среди нас есть один, кому не грозит ни то, ни другое, — подумал Феликс, — для него есть только победа или смерть».

Гоблины изо всех сил крутили ворот, и катапульта снова была готова выстрелить. Шаман продолжил свой непрекращающийся танец, и Феликс увидел зеленоватое свечение, нимбом окружавшее его голову. «Слишком далеко для арбалетного болта», — прикинул Феликс, он был уверен, что зеленокожий колдун ещё попортит им крови сегодня.

Форштевень «Молота бури» резал волны, неумолимо приближаясь к кораблю орков. Дуло носовой пушки поднялось. Раздался оглушительный грохот, орудийную башню окутало облако дыма. Феликс услышал свист летящего ядра, и уже в следующее мгновение увидел, как оно попало в борт орочьего судна, пробив доски и оставив большую дыру.

Ахабссон выкрикнул на гномьем ещё несколько команд своим комендорам, продолжавшим прицеливаться, в то время как «Молот бури» нёсся навстречу врагу. Феликсу показалось, что он начал понимать дотоле казавшуюся безумной стратегию капера. Корабль орков галсировал по направлению к ним, сохраняя свой курс, «Молот бури» должен был выйти на пирата с надветреной стороны и немного сзади. Если повезёт, они смогут сломать гребные колёса, уничтожить катапульту и потом тогда уже без проблем расстрелять всю команду.

Шестерёнки левого гребного колеса громко скрежетали, и Феликс надеялся, что пароход гномов не получил повреждений, которые скажутся именно в этот момент.

Катапульта выстрелила снова. Шаман продолжал танцевать и прыгать, и в это самое время огненный шар внезапно изменил в воздухе траекторию своего полета и направился прямо на «Молот бури». Феликс смотрел на шар как заворожённый. Ему доводилось видеть колдовство, но это было что-то новенькое. Если Ахабссон и был удивлён происходящим, он не подавал вида. Он просто следил за приближающимся огненным шаром. У Феликса пересохло во рту, пылающая сфера собиралась накрыть их. Ему даже показалось, что она попадёт прямо в него, и что он умрёт здесь. Шару достаточно просто попасть в мачту, на которой находится воронье гнездо, чтобы его сбросило в океан. За всю свою жизнь он ни разу не чувствовал себя таким уязвимым. Он мог даже различить, что охваченное магическим огнём ядро шара состояло из расплавленного камня.

Когда шар начал снижаться к кораблю, Ахабссон крутанул рулевое колесо и резко дёрнул один из рычагов управления. Раздался оглушительный скрежет, и одно из гребных колёс начало вращаться в обратном направлении. «Молот бури» сильно качнуло в сторону, и он лёг на новый курс. Огненный шар лишь вскользь задел пароход, но и этого было достаточно. Яркая вспышка ослепила всех, и волна раскалённого воздуха прокатилась по пароходу, содрогнувшемуся от попадания. Шрапнель застучала по металлу корпуса, несколько гномов вскрикнули от боли, Феликс пригнулся, уклоняясь от раскалённых обломков, рикошетивших от вороньего гнезда вокруг него. В следующее мгновение начали раздаваться вторичные взрывы.

Когда Феликс выглянул из гнезда, он увидел, что часть корпуса «Молота бури» была обуглена, многие металлические пластины были помяты, а две палубные ручные пушки взорвались от перегрева. Несколько гномов неподвижно лежали на почерневшей палубе, к ним уже направлялся корабельный врач со своими помощниками. Ещё один страх охватил Феликса. Здесь не было колдуна, который при случае магически залечил бы его раны. Взглянув по-новому на грубые зубцы пилы, которую нёс врач, Феликс внезапно осознал, почему у многих гномов были деревянные ноги или крюки вместо рук. Раздробленные кости попросту отрубались, культи опускались в расплавленную смолу. То, что никто из моряков при этом не кричал, было подтверждением чрезвычайной выносливости гномов, хотя даже с высоты мачты Феликс видел, что лица их были искажены страданием и болью.

«Это ведь и со мной может случиться, — пришла в голову неприятная мысль, — можно запросто лишиться руки или глаза». От понимания этого его чуть не вывернуло наизнанку. Меж тем гномы успели откупорить несколько бочонков эля и даже чего-то более крепкого. Урли и Моби уже раздавали матросам кружки с какой-то чёрной жидкостью отталкивающего вида, и гномы с удовольствием глотали её, запивая элем.

Лишь Готрек стоял в стороне, не отрываясь глядя на корабль орков, подобно гончей, приготовившейся к броску. От него исходили практически осязаемые волны сомнения, было похоже, что он раздумывал, не броситься ли ему за борт и не отправиться ли вплавь до пиратского корабля. Феликс понимал его чувства. В этой битве Убийца не мог контролировать свою судьбу. Он не мог сблизиться с врагом, пока этого не захочет Ахабссон. А кто мог знать, когда это произойдёт?

Снова выстрелила пушка, то ли случайно, то ли нет, но ядро угодило прямо в полубак приближавшегося судна. Последовавший за этим взрыв разнёс катапульту в щепки, а вспыхнувший огонь моментально охватил всю палубу, шаман куда-то пропал. Феликс вздохнул с облегчением. Если колдун выведен из строя, то возможно у них есть шанс пережить всё это.

Матросы взревели от радости, они начали пронзительно свистеть и кричать. В это время подгоняемые пинками и тумаками, раздаваемыми орками, по кораблю забегали гоблины, спешно пытаясь погасить пламя ведрами с водой.

«Дело за второй катапультой», — подумал Феликс.

Ахабссон крепко держал штурвал, и «Молот бури» прошёл так близко от кормы пиратского судна, что Феликс мог различить лица орков без помощи подзорной трубы. Пароход гномов начал разворачиваться, чтобы занять позицию прямо позади вражеского корабля и стрелять из носовой пушки прямой наводкой. Феликс увидел, что вторая катапульта, находившаяся на юте, уже разворачивалась в их сторону. «По крайней мере, теперь нет шамана, чтобы направлять камни своими заклинаниями, — пробормотал себе под нос Феликс, — остался только Золотой Зуб, его гвардия и пленница».

Феликс прикинул, не стоит ли рассказать Ахабссону о девушке, но понял, что капитан уже и сам мог её заметить. Однако, было не похоже, что он собирался менять свой план из-за одного человека. Его заботили только свой корабль, команда и сокровища.

«Молот бури» лёг на курс в кильватере судна Золотого Зуба, пароход развернулся так быстро, что успел пересечь собственный бурунный след. Золотой Зуб махнул своей огромной рукой, катапульта на орочьем судне выстрелила. Огромный булыжник просвистел в воздухе и угодил в носовую орудийную башню парохода. Корабль вздрогнул, башня стала вибрировать и звенеть словно огромный колокол. Сначала Феликс подумал, что за исключением серьёзной вмятины в броневой пластине никаких других повреждений нет, но тут же заметил, что башня перестала поворачиваться в сторону корабля орков, и из её щелей повалил дым. По-видимому, поворотный механизм был повреждён, да и обслуживающий расчёт был наверняка оглушён. Короткобородый, добавлявший смазку на вращавшуюся поверхность орудийной башни, лежал в луже собственной крови. Огромный булыжник, отскочив от башни, одним махом размозжил большую часть его туловища. «Здесь врачу делать уже нечего», — подумал Феликс.