Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I (ЛП) - авторов Коллектив

Внезапно впереди показался другой портал. Феликс гадал, удастся ли ему достичь его вовремя.

Направляемый духовными сущностями древних стражей, Теклис принялся за дело. К нему поступали знания. Он начал понимать громадную совокупность энергий, которые текли по Путям. Он видел, что каждая часть была создана, как отлично сконструированная машина. Теперь машина была сломана, и тот факт, что частично она всё ещё функционирует, ведёт к её катастрофе, словно колесницу, которую по — прежнему несёт по дороге, хотя у неё сломана ось. Ему требовалось закрыть порталы, чтобы те не привлекали те дикие и неконтролируемые энергии.

Теклис открыл глаза и оглядел главный зал. Мурдо теперь лежал на алтаре. Теклис раздумывал над тем, что собирается сделать, и испытывал отвращение. Всю свою жизнь он провёл, полагая, что принесение в жертву разумных существ является варварским деянием. Что именно проведение подобных обрядов отличает тёмных эльфов от его народа.

Он твердил себе, что Мурдо пошёл на это добровольно, что он осознанно жертвует своей жизнью ради великого блага, как и древние сланны тысячелетия назад. Теклиса одолевали сомнения. Мурдо не сланн, и ритуал, возможно, даже не сработает: тогда как он может надеяться, что присоединится к тем древним духам чуждого биологического вида? Теклис сознавал, что может провести ритуал, но всё это окажется напрасным. На то были весьма неплохие шансы. И даже если они преуспеют, решение окажется лишь временным. В наилучшем случае, десятилетия. Старая открытая рана в образе северных врат по — прежнему останется там. Пути снова можно будет открыть силой. Для эльфа, каковым являлся он сам, десятилетие — это незначительный временной отрезок. Так какой смысл?

Теклис старался подавить своё отчаяние. Смысл в том, что они выиграют больше времени. За десятилетие он может узнать больше, собрать более внушительные силы, вернуться сюда с более значительными знаниями и мощью. Это стоит того, чтобы использовать шанс и выиграть время. Если им будет сопутствовать успех.

— Готов? — спросил он у Мурдо.

Старик кивнул. Он явно хотел высказаться, но не мог. Несмотря на браваду, в его глазах был страх. Теклис подумал над собственными сомнениями и нашёл, что они незначительны в сравнении с теми, которые, должно быть, одолевают правдосказа. Тот, раскинув руки, лежал на алтаре в позе, указанной сланнами, его голова и ноги были выровнены по древним мистическим полюсам силы.

Теклис произнёс слова, которым его обучили: его горло скручивало, пока он старался извлечь чуждые звуковые слоги. Это ему удалось лишь благодаря столетиям упражнений в загадочных языках. Когда он произнёс слова, то обнаружил, что его внутреннее восприятие меняется, осмысление и сила потекли сквозь него. У Теклиса не было священного ножа, как у древних жрецов — чародеев, но подойдёт и его меч. Когда ритуал достиг своей кульминации, и храм сотрясался, словно испуганный зверь, а в носу чувствовался запах тлена и искривляющего камня, Теклис резко направил клинок в цель, вскрыв грудную клетку Мурдо и вырвав его сердце, оросившее алтарь кровью. Он содрогнулся при виде муки в глазах старика. Однако некая его часть, тайная и тёмная, которую он сам едва ощущал, почувствовала скрытое удовлетворение. «Разница даже между величайшим из высших эльфов и самым мерзейшим из тёмных всё же не столь уж велика», — подумал Теклис, испытывая глубокое волнение от неправильности своего удовлетворения. Кровь хлынула наружу, выплёскиваясь на алтарь и растекаясь по древним руническим дорожкам.

Теклис ожидал знака. Ничего не происходило. Ничего, после всего случившегося. Мурдо напрасно отдал свою жизнь, а Теклис впустую нарушил законы своего народа. Он сдержал проклятие и удержался от побуждения запустить в алтарь мощный разряд энергии. Он осматривал его глазами и чародейским зрением, и по — прежнему не замечал никакой разницы. Кровь продолжала вытекать, свет померк в глазах старика. По — прежнему ничего.

Погоди. Теклису показалось, что краем глаза он заметил, что свечение рун начало складываться в иной рисунок. Посредством заклинания, соединяющего его с алтарём, Теклис почувствовал рывки энергии, и помог им усилиться. Залитые кровью руны начали светиться. Теклис заметил, как дух Мурдо покидает его тело и устремляется внутрь алтаря. В то время как губы произносили слова, и его сердце продолжало биться, Теклис освободил собственный дух и направил его следом. И снова его сознание скользнуло в безграничный лабиринт энергии. Он заметил, как дух старика, который теперь выглядел молодым и купался в свете, несёт к двенадцати прочим. Они выглядели, как огромные прямоходящие жабы, но в их облике угадывался интеллект, величие и мощь, которые впечатлили даже Теклиса. Дух старика присоединился к ним, заполнив брешь в их рядах, и сразу же начало действовать их великое заклинание. Теклис присоединился, подпитывая их собственной силой и выполняя функцию, которую в древние времена исполняли живые жрецы — чародеи, обеспечивая связь между этими духами и миром живых.

«Будет больно», — говорил голос в голове Теклиса. Он не лгал. Став одним из них, он обнаружил, что они представляют одно целое с системой Путей и способны чувствовать наличие порчи внутри неё, как приступы сильной боли. Полярные пространственные врата были для них настоящей раной, которая приносила им огромные мучения. Что хуже, они ничего не могли с этим поделать. Теперь Теклис мог понять, почему они закрыли Пути и впали в спячку. Столетиями испытывая подобную боль, они явно сошли бы с ума.

Вместо этого они сосредоточились на рунических отметках Путей, тех элементах, которые черпали энергию из Царства Хаоса. Закрыть ей дорогу здесь было непросто. Дикая примитивная энергия демонического мира пробивала себе путь через бреши, которые поддерживались рунами, словно лава, прорывающаяся сквозь земную твердь.

Теклис почувствовал усиление боли, когда они напрягли усилия, чтобы закрыть Пути. Это было почти невыносимое напряжение. Он заставил себя сконцентрироваться, воспользоваться собственными сокровенными резервами, и сфокусировался на заклинании. Где — то очень далеко его тело продолжало напевать. Теклису хотелось вернуться в тело, прекратить боль хотя бы на мгновение, но он понимал, что сие может оказаться гибельным: если он покинет круг до того, как заклинание будет завершено, то всё пропало.

Теклис продолжал напевать, пока одну за другой запечатывали руны. Боль усиливалась. Он гадал, прекратится ли это вообще, или он умрёт от этой боли и дух его навечно останется здесь.

Небольшая устойчивая часть его рассудка молилась, чтобы остальные выбрались. Не самая лучшая ситуация — оказаться запертыми внутри Путей Древних, когда проход окончательно закроется. Боль усиливалась в мозгу, иссушая Теклиса. На краю сознания зависла чернота. Он отчаянно старался оставаться в сознании, когда они предприняли единственное заключительное усилие.

Феликс почувствовал, как мощная волна, давящая на него, спадает. Он не понимал, что происходит, но, кажется, его скорость стала снижаться. В то же самое время злобное присутствие усиливалось, словно преследующие его твари сокращали разделяющее их расстояние. Феликс сделал волевое усилие, чтобы двигаться быстрее, но ничего не произошло. На грани восприятия сознания у него пронеслась мысль, что он слышит победные демонические вопли. Он знал, что обречён, если попадёт в когти к ним. Теперь Теклис его не спасёт, а Готрека нигде не видно.

Почувствовав тянущиеся к нему когти, Феликс вытянулся в сторону портала. «Теперь он ближе, но, возможно, недостаточно близко», — подумал Феликс, чувствуя призрачные пальцы на своём плаще. Он подвинулся дальше, максимально вытянувшись вперёд. Почти на месте. Теперь он был уверен, что нечто его коснулось. Призрачные пальцы, которые становились сильнее и были чешуйчатыми. Победные вопли в его мозгу стали громче. Вырисовывалась вечность, наполненная мучениями.

Затем что — то изменилось. Некая сила изменилась внутри необычного межпространственного лабиринта. Располагающаяся впереди воронка, казалось, вращалась медленнее, словно утрачивая энергию. Победные вопли сменились испуганным визгом. Что — то напугало его преследователей. Феликс чувствовал, что те отступают, скрываясь вдали, словно отчаянно пытаясь достичь безопасного убежища до того, как произойдёт нечто ужасное. Возможно, эльф добился успеха. Возможно, он закрыл для Хаоса Пути Древних.

Феликса посетила и другая мысль. Возможно, эльф заодно закрыл Пути для всех. Если так и есть, он будет заперт здесь. Вместе с демонами, если тем не удастся сбежать. Феликс отчаянно завертелся, посылая своё тело в сторону воронки. Теперь та стала меньше, слабее и быстро смыкалась. Феликс нацелился на неё, словно ныряльщик, и помолился Сигмару о своём спасении. Тягостно тянулись мгновения, ничего не происходило, а затем он каким — то образом прошёл насквозь и снова вывалился в знакомый ему мир.