Фантастические тетради - Ирина Ванка

Ночь выдалась самой долгой и беспокойной в истории "крымского" особняка. Матлин уложил Гренса в спальне, а сам... то валялся на диване в гостиной, то слонялся по темному саду, время от времени, заглядывая к Гренсу, который мирно и безмятежно сопел поперек кровати в обнимку с подушкой. Затем снова шел бродить по дальним аллеям, чтобы шорох листьев не нарушил сна странствующего страдальца. Он даже заглянул от скуки в лабораторию Ксара, где всегда был день-деньской, чтобы отдохнуть от затянувшейся ночи. А когда первые лучи "солнца" коснулись крыши и макушек деревьев, он поднялся в спальню и обнаружил Гренса, безжизненно висящем в петле, притороченной к крюку для люстры. Тонкая веревка так глубоко въелась в шею, что голова грозила вот-вот отвалиться, а цвет лица был как раз в тон недавним густо-сиреневым предрассветным сумеркам. - Вот так... - произнес шепотом Матлин, - а на что ж ты еще, Феликс, мог рассчитывать? Он постоял немного в своей меланхолической отрешенности, прошелся по гостиной до журнального столика, на котором лежали ножницы для нарезки каминного хвороста, подпихнул под крюк табуретку, валявшуюся вверх тормашками, установил на ней маленький стульчик, валявшийся рядом с табуреткой, осторожно поднялся на это хрупкое сооружение и перерезал веревку. Тело Гренса с шумом рухнуло на пол. Матлин спустился вслед за ним, развернул его лицом вверх и наклонился к самому уху, будто не хотел быть услышанным кем-то, незаметно присутствующим между ними: - Вот так всегда... торопишься, торопишься и не представляешь себе, как долго потом приходится возвращаться...

___________________________________________________________________________ ___________________________________________________________________________

Третья тетрадь: СЛЕД МАДИСТЫ

Сначала была любовь... После - не было ни черта, Но потом появился Бог, И игра была начата, И тогда появилась твердь, И ветра, и моря, и люди, Но за ними ходила смерть, И опять ни черта не будет... (Шутка.)

УЧЕБНИК ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ "Зеркальные часы Хаброна" (19-я Книга Искусств. Астарианские хроники)

"... Через бесконечное и безначальное время-пространство, сквозь память ушедших и будущих поколений, тебе - неистовой силе, твоей бездонной памяти о будущем, сжигающей за собой мосты... от нас, плебеев бытия, тех, кто не забыл дороги к своей первобытной родине. Тебе... идолу судьбы, к чьей святыне никто из нас не смеет прикоснуться... Забвенье ведет тебя так, как нас хранит наша память, и каждый шаг отныне нас будет отдалять друг от друга. На этом месте в пятисотый цикл восхода Синей звезды будет навсегда захоронено то, что являлось величайшей гордостью и роковой ошибкой пятой цивилизации астариан, - Зеркальные часы Хаброна".

На этом самом месте, где были захоронены Зеркальные часы, мы будем вынуждены снова вернуться к теории информационных полей, которая должна была наскучить даже самому терпеливому читателю. Но иначе никак не понять, что скрывает под собой этот, не лишенный пафоса, некролог: "...пятисотый цикл ...пятой цивилизации, двадцать пятое мутационное поколение...". С какой стороны ни подступись - непременно упрешься во что-нибудь пятикратное. И чем трагичнее сюжет апокалипсиса, тем больше в нем можно выявить "пятикратных" закономерностей. Ничего удивительного. "Пять" в просторечье и есть число мадисты, символ "оркариумного тождества". Любые совпадения пятикратных циклов, как замечено на основе исторического опыта, точка наиболее вероятных проявлений мадисты. Эта закономерность имеет массу логических объяснений, почти нумерологических, вникнув в которые действительно начинаешь верить, что каждое число являет собой нечто большее, чем просто число. Так же как инфополя иногда являют собой нечто большее, чем средство информационных накоплений. В "Первой тетради", во фрагменте учебника, посвященном ЕИП и ИИП речь шла о том, что эти два монстра имеют свойство накладываться друг на друга (по достижении ИИП достаточных размеров и насыщения). Согласно шкале Дуйля, это происходит на 7-й ступени, последней ступени Ареала. В этом смысле Дуйль явно переборщил, заявив о Е(И)-информационных прорывах в сетях, имея в виду глобальные масштабы подобных прорывов. До этой напасти, к счастью, пока что никто не дожил и мы таких вещей в "Первой тетради" не касались. Наложения ЕИП и ИИП друг на друга начинаются, чуть ли не сразу, с возникновением ИИП, очень медленно и постепенно. Настолько постепенно, что на 5-й ступени они Дуйлем еще просто не берутся в расчет. И совершенно напрасно, потому что именно эти первые попытки взаимодействия полей могут дать достаточно убедительную картину информационных перспектив Ареала. Наложение происходит не чисто механически - "блин на блин", а по своей сложной, почти генетической, немного хиромантической схеме. Одни участки стыкуются сразу, от первого же удачного соприкосновения. Другие - после длительных притирок и то не до конца (рис.1). Но есть в этом процессе участки, которые не стыкуются вообще. О них и пойдет речь.

Рис.1 (С1/1)

Факт свершившегося наложения инженеры-информационщики выявляют сразу по мощному дублирующему инфопотоку, который во много раз превосходит возможности искусственных каналов и до предела насыщен "подробностями" на заданную тему, теми что в И-полях прежде не находились. В местах подобных стыковок обычно возможен прямой выход в ЕИП, не чреватый неожиданными последствиями. Только не следует думать, что фактор стыка есть критерий истинности информации, добытой интеллектуальными усилиями разумного Ареала. Абсолютно не так, потому что день рождения сегодня далеко не у каждой мамы, а тетя Жанна действительно родила зеленого человечка, и ей теперь наплевать, что тонкие параллельные миры отказываются признать отцовство. Информационщики утверждают, что стыковки - всего лишь критерий идентичности в постановке вопроса и методах его решения с обеих сторон. Что процесс стыковки в действительности хаотичен и больше похож на прощупывание друг друга информационными полями различной природы, который когда-нибудь, возможно, окончится полным слиянием в обоюдном экстазе, возможно, разделом сфер влияния, а возможно, и смертельными укусами. Сейчас же речь пойдет в основном об инфопустотах - местах, в которых никакого стыка быть не может. Инженеры, исследовавшие эту тему, когда-то давно построили для себя схему, помогающую спрогнозировать появление подобных пустышек. Схема получилась удивительно похожей на круглый пирог, в середине которого находилась главная начинка - основы всех известных в то время информационных направлений, в том числе элементарных наук, сродни таблице умножения. От этой середины во все стороны расползались "развития элементарных наук" с постепенными усложнениями, утончениями, переплетениями, которые порой заканчивались на самой "корочке пирога" внушительным "волдырем" из "подгоревшего теста", что свидетельствовало о невозможности дальнейшего развития данного конкретного направления. Схема была чрезвычайно абстрактной, но, вычисляя по ней возможные пустошные информационные тупики, инженеры мрачно шутили по поводу постулатов идентифологии: "Если предположить, что информационная картина мира идентична его физической картине - несчастна та цивилизация, которой выпала судьба обосноваться вблизи внешней границы ареала". И как в воду глядели. Потому что со временем у внешней границы ареала действительно было обнаружено кое-что особенное. Да не просто особенное, а именно сродни инфопустоши, чем-то напоминающее гигантские пузыри, природа которых не имеет ничего общего с физической природой ареала. К примеру, внутри такого пузыря удивительным образом нарушены элементарные пространственно-временные закономерности, и предмет (скажем, космический корабль), каким-то образом завалившийся в такую пустошь, не имеет ни малейшего шанса выбраться из нее. Это явление сродни пятой фигуре "философской геометрии" - оркариуму, оттого оно и получило название "оркапустошь". Но до пятой фигуры мы еще дойдем. Цивилизациям, которым повезло соседствовать с такими явлениями природы на окраине ареала, повезло особо. Повезло удивительно и необыкновенно. Практически все они неважно кончили. Немногие успели эмигрировать в более спокойные места обитания. Считанные единицы сумели кое-как приспособиться, но среди них нашлись такие любители нетрадиционных ощущений, которые мало того что приспособились основательно, но еще и доставили исключительное неудобство пустоши своим неумеренным исследовательским аппетитом. К их числу, безусловно, стоит отнести цивилизации Хаброна (Бог знает, сколько их было на самом деле). Однако в настоящее время потомки хабронитов успешно существуют и великолепно себя чувствуют, даже несмотря на то, что, в отличие от посредников, не отказывают себе в удовольствии вплотную заниматься мадистологией. А по всему внешнему контуру ареала, трудно сказать как давно, существует единая сеть их исследовательских лабораторий "Астари", занимающихся изучением структуры внешнего космоса, внешнекосмических аномалий и еще кое-чего...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});