Гросс-адмирал. Воспоминания командующего ВМФ Третьего рейха. 1935-1943 - Эрих Редер

Однако ситуация может измениться в любой момент. И если неприятель создаст базы в Норвегии, то весь наш северный фронт окажется в смертельной опасности. Весь вопрос заключался в следующем: как долго и в каком объеме союзники будут уважать нейтралитет малой страны, чьи собственные интересы и, в значительной степени, симпатии были на стороне Англии?

Безотносительно к нашим анализу и выводам, Гитлер должен был быть проинформирован об этой проблеме, чтобы мог принимать свои собственные решения. Нам в военно-морском штабе с самого начала было ясно, что норвежская проблема в значительной своей части являлась проблемой политической, и тем самым решать ее надлежало гражданскому правительству.

В соответствии с этим я попросил аудиенции у Гитлера и 10 октября 1939 года доложил ему всю суть проблемы. Я также показал ему самые последние донесения разведки относительно намерений Англии и сказал, что если Англия создаст базы в Норвегии, то вследствие этого шага все надежды Германии на победу в войне будут обречены. Потому что даже если мы и сможем создать базы на норвежском побережье, то в результате получим непрекращающийся военно-морской конфликт с Британией. В дальней же перспективе у нас не хватит мощи флота для завершения подобной войны на приемлемых условиях. Поэтому наилучшим выходом для нас была бы ситуация, в которой нейтралитет Норвегии мог бы считаться гарантированным.

Я не ожидал, что на этой встрече будет принято какое-либо решение. Но я хотел получить возможность предупредить Гитлера об опасности и обратить его внимание на то, что при определенных обстоятельствах мы могли бы действовать в порядке самообороны. Считая вопрос требующим прежде всего политического решения, я не выдвинул никаких предложений и не стал высказываться в пользу создания германских баз в Норвегии. На самом же деле я указал тогда и несколько раз говорил об этом позже, что мы можем потерять весь наш флот в операциях по созданию подобных баз и что я полагал бы удачей, если бы такие потери не превысили одну треть состава флота.

По отдельным репликам Гитлера на совещании 10 октября можно было понять, что он совершенно не задумывался о норвежской проблеме. Это лежало вне его обычного взгляда на будущее развитие событий, поскольку он не был хорошо знаком с условиями ведения войны на море. Он обещал обдумать сложившуюся ситуацию и попросил меня оставить ему мои заметки, чтобы он мог изучить ее подробнее. Я должен был ожидать дальнейших указаний.

Недели проходили за неделями, но я так и не получал от него никаких указаний по этому поводу.

Тем временем разведка приносила все новые данные о том, что многие в Норвегии рассчитывают на готовящуюся высадку англичан. Сначала местом такой возможной высадки назывались районы в Южной и Центральной Норвегии, но в последнее время все чаще и чаще упоминался Нарвик. Часть этих разведывательных данных поступала от капитана 2-го ранга Шрайбера, нашего военного атташе в Осло, у которого были хорошие контакты с кое-кем из норвежцев и который был хорошо знаком с условиями Норвегии. Его донесения, четкие и краткие, выказывали громадную работу по наблюдению и анализу.

Затем 30 ноября 1939 года русские, в то время наши союзники, вторглись в Финляндию. Сведения, полученные из многочисленных источников, предупреждали нас, что союзники имеют намерения прийти на помощь Финляндии, направив армейские части через Норвегию и Швецию. Из этого мы сделали неизбежный вывод, что отправка войск через территорию этих двух независимых государств закончится размещением части этих войск на территории одной из них и организацией в ней авиационных баз. Таким образом, перед нами открывалась перспектива нового фронта, направленного против Германии. В начале января информация об этой близящейся помощи союзников Финляндии появилась даже на страницах иностранных газет.

Кризис вышел на новый уровень в начале декабря после прибытия в Берлин Видкуна Квислинга, бывшего министра обороны Норвегии, создавшего теперь свою политическую партию. Одиннадцатого декабря главный идеолог нацистской партии Альфред Розенберг попросил меня встретиться с Квислингом.

Все мои предыдущие контакты с Розенбергом ограничивались мимолетными встречами на совещаниях, с Квислингом же я ранее никогда не встречался. Но почти одновременно мой начальник штаба доложил мне, что господин Хагелин передал просьбу Квислинга встретиться с ним для обсуждения со мной положения в Норвегии.

Поскольку такая информация могла оказаться ценной для нас, я с готовностью согласился на встречу.

Визит Квислинга вряд ли можно было назвать краткой встречей, поскольку мы проговорили с ним несколько часов исключительно о ситуации в Норвегии. Судя по его словам, не только правительство Норвегии было ориентировано на Англию, но и сама Англия имела определенные планы высадки своих сил на территории Норвегии. Он заявил, что сделать это предупреждение Германии его побудил прежде всего страх перед большевизмом, с которым он хорошо познакомился за долгие годы своей жизни в России. Он считал, что Германия является единственным оплотом против этой угрозы с востока и что возможная оккупация Норвегии приведет к крушению Германии, а это стало бы началом конца для культуры Запада.

Отвечая ему, я сказал, что это вопрос политический, который лежит вне сферы моей компетенции, но пообещал доложить Гитлеру.

На следующий день я, как и обещал, доложил о нашем разговоре Гитлеру и предложил ему принять Квислинга лично, чтобы самому сформировать мнение о норвежской проблеме. Я также добавил, что политические деятели подобные Квислингу могут иметь свои собственные политические интересы, поэтому с ними надо быть настороже. Повторил я и свое предупреждение о том, что попытка Германии оккупировать Норвегию сопряжена с большим риском и в дальней перспективе может оказаться невыгодной. Гитлер дважды встречался с Квислингом и Хагелином 16 и 18 декабря, но я не был приглашен ни на одну из этих встреч.

В то время как оперативный отдел Верховного командования вооруженных сил занимался проработкой «северной проблемы» и набрасывал предварительные планы, мы в военно-морском штабе разделились по вопросу того, намерена ли Англия и в самом деле оккупировать Норвегию в самом ближайшем будущем. Контр-адмирал Фрике, начальник военно-морского штаба, и несколько ведущих его сотрудников считали, что такой шаг Англии приведет к интенсивному протесту России, а также германским контрмерам в регионах Дании и Швеции, поэтому подобный шаг Англии следует считать, мягко говоря, весьма сомнительным. Я подобное мнение не разделял. Мы получали слишком много донесений, свидетельствовавших о возможности осуществления союзниками подобной акции в самом близком будущем. Мы располагали информацией о том, что офицеры Генерального штаба союзных сил были замечены в Норвегии, где они проявили особый интерес к портовым сооружениям, аэродромам, железным дорогам и автомагистралям. Английские офицеры флота, прикомандированные к различным консульствам, также проявляли повышенную активность. Одновременно британская пресса начала массированную пропагандистскую кампанию, словно готовя почву для чего-то.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});