Тёмные всадники - Тифен Сиовель

то затихая в одном и том же направлении.

– Белая лошадь в доспехах? – спросила Брисеида, когда ситуация успокоилась.

– Да, – удивленно вздохнул мужчина. – Откуда ты знаешь?

Брисеида вскочила на ноги, схватила меч Энндала, лежащий рядом с доспехами, и побежала к двери.

– Подожди! – крикнула Кати. – Разве тебе не нужны твои письма?

– Мои письма!

Художник взял их из рук Кати:

– Я запечатаю конверт, чтобы ты ничего не потеряла.

Он пошел в соседнюю комнату – слишком медленно, по мнению Брисеиды, – порылся в бардаке, вернулся с горшочком клея, аккуратно вложил два сложенных листа в конверт, заметил, что на нем есть клейкая полоска, и вернулся, чтобы убрать горшочек с клеем, после чего лизнул край конверта и аккуратно запечатал его.

– Вот!

– Спасибо, – сказала Брисеида, быстро схватив конверт.

Она взялась за ручку двери и обернулась в последний раз:

– По какую сторону от главной двери в столовой мы находимся? Внутри или снаружи?

– Мы, конечно, отвели тебя наружу, к проводникам.

– Черт! Спасибо, до свидания.

Она хорошо помнила, что по пути к картине Альфреда Рише, которую они впервые увидели с Бенджи, они прошли через столовую и вошли в строго охраняемую часть Цитадели. Чтобы найти картину, ей пришлось бы вернуться туда. Она шла по коридорам с опущенной головой, огибая стены и постепенно ориентируясь: площадь из белого мрамора, египетская дверь, готические лестницы… До трапезной она добралась слишком быстро. Ей повезло, что она никого не встретила в первых нескольких коридорах, бродя по ним со средневековым длинным мечом под мышкой. Она не могла рассчитывать на такую удачу, чтобы пройти через большие двери, обычно охраняемые тремя или четырьмя стражниками, а затем пройти долгий путь на другую сторону, не зная, как найти дорогу, без разрешения стражников или даже без униформы, чтобы создать впечатление… Пять стражников в белых халатах стояли на страже у дверей, а столовая была заполнена лишь наполовину. Она ворчала. В таких условиях не было шансов пробиться.

Грохот разбитой посуды привлек ее внимание к красной занавеске, за которой она укрылась.

– Брисеида! Брисеида, это ты, это правда ты!

Через несколько шагов Уиллис стоял перед ней, его вилка все еще была в руке, а салфетка застряла в воротнике пиджака. Позади него Брисеида увидела повернутые головы и расширенные глаза своих бывших одноклассников, только отсутствовал Бенджи.

– Уиллис! Привет… Извини, но у меня действительно нет времени. Где Бенджи?

Лицо Уиллиса погрустнело. Она только что приехала, и все, о чем она могла думать, – это Бенджи, конечно. Он пожал плечами:

– На улице и в городе, как обычно. Бенджи сказал нам, что ты можешь вернуться, но мы ему не поверили.

– Уиллис, мне нужно попасть на другую сторону больших дверей, можешь мне помочь?

– Бенджи сказал нам, что ты стала представлять смертельную опасность и что, если тебя увидят, ты должна быть немедленно передана стражникам.

– Он так сказал? – воскликнула Брисеида в ужасе, на мгновение забыв о своей цели.

Затем она заметила внимание Уиллиса к длинному мечу Энндала, который она не смогла спрятать в своей руке. Однако он решил не зацикливаться на этом:

– Но я ему тоже не поверил. Где ты была все это время?

– Далеко. Очень далеко. Я действительно должна добраться до этих дверей незаметно, Уиллис, это вопрос жизни и смерти.

Уиллис с сожалением покачал головой:

– Мы все в синем, а ты в сером. Удивительно, что тебя до сих пор никто не заметил. И… что у тебя в волосах?

Брисеида коснулась одного из своих локонов, лохматого и жесткого, как солома. Ее ведьминские волосы. Она забыла об этой детали.

Крики раздались с другого конца комнаты. Студенты вскочили на ноги, опрокидывая стулья. Через долю секунды ее огромный белый конь ворвался в столовую. Он в панике скакал между столами, перепрыгивая через стулья, прыгая то в одну, то в другую сторону, пиная столы, когда студенты покидали его. Брисеида оценила путь к большим дверям. Стражники покидали свои посты, выкрикивая приказы. Может ли она воспользоваться случаем, чтобы ворваться внутрь?

Уиллис прочитал ее мысли, он схватил ее за руку:

– Не делай этого.

В этот момент жеребец остановился, высоко поднял голову, заскулил, а затем устремился к Брисеиде. Он остановился прямо перед ней, перебирая копытами и дыша, как дьявол.

– Он узнал меня. Я из его мира… – пробормотала она, в недоумении хватаясь за поводья.

Пораженный зверем, Уиллис отпустил ее. Она повернулась к нему:

– Прости, Уиллис, мне действительно нужно идти. Я не представляю опасности и не выступаю против вас.

Она поставила ногу в стремя, села на коня, подняла меч и с громким боевым кличем пустила своего коня в бой. Ни у кого не хватило смелости встать на ее пути. Она миновала большие двери, обычно так хорошо охраняемые, и вошла в запретные коридоры.

Она быстро нашла вход в круглую комнату, где проходили ее первые утренние занятия с учителем Доном Каллисом. Бенджи часто уходил оттуда, чтобы начать петь песенную карту Цитадели. Если бы он только отдал ее ей! Он никогда не доверял ей. Он всегда думал только о том, чтобы использовать ее, но проводники были правы. Она не могла медлить, скоро они будут преследовать ее.

– Налево, – объявила она жеребцу, указывая на свой меч и думая, что узнает коридор, по которому она много раз ходила с Бенджи.

Конь взвился на дыбы.

На следующем перекрестке она снова выбрала знакомое направление. Бенджи лишь однажды провел ее мимо картины Альфреда Рише, а ведь она прошла по стольким другим коридорам! Но она должна была попытать удачу.

Направо. Налево. Снова налево. Направо… Она колебалась все больше и больше. Если она забредет слишком далеко, то уже никогда не сможет найти правильный путь. Образы архиепископа Дю Мулена загромождали ее мысли. Его химера, наполовину человек, наполовину ящерица; ярость на его лице, когда он увидел, как Теобальд прибыл на суд над ведьмами; его паника на трибунах поля для поединков при виде духа ревуна, выходящего из Лиз; его уверенность, когда он уставился на нее в палатке у реки. Подумать, немного концентрации, должна ли она повернуть налево или направо?

В конце правого коридора на большой скорости прошла фигура. Брисеида едва успела взглянуть на нее, но девушку поразил цвет ее кожи. Никто в Цитадели не был одет с ног до головы в черное, кроме десяти мастеров-распорядителей, которых никто не видел.

Направо. В любом случае необходимо было повернуть направо. Она пустила свою лошадь в галоп. На следующем перекрестке она успела увидеть, как фигура исчезла за поворотом. Она шла очень быстро, необычайно быстро. Еще три раза фигура исчезала, как только Брисеида находила ее. Возникает вопрос, не делает ли она это специально. Но в следующий раз Брисеида нашла ее стоящей посреди длинного коридора, неподвижно, в тридцати метрах от себя.

Мужчина, одетый в элегантный черный костюм.

Он стоял лицом к правой стене, созерцая картину, висевшую прямо на уровне глаз. Он не пошевелился, когда Брисеида подъехала к нему прогулочным шагом. Она остановилась в нескольких метрах от него, сошла с лошади.

В этом человеке было что-то странное, что заставляло ее молчать. Он напоминал ей кого-то… Оставив своего коня одного, она подошла к нему:

– Месье?

Нет ответа. На его идеально сосредоточенном лице не дрогнул ни один мускул. Брисеида вновь обратила свое внимание на картину, за которой он так пристально наблюдал. Это был лишь темно-зеленый фон, окруженный красивой рамкой из цельного золотого дерева. Она