Пристанище пилигримов - Эдуард Ханифович Саяпов

количество мужчин и произвести на свет бесконечное количество детей.

Я познакомился с ними легко и непринуждённо. Рядом пустовал шезлонг, в который я упал без лишних вопросов и, накрыв лицо газетой «СПИД-инфо», сделал вид, что собираюсь покемарить… Вдруг я услышал низкий грудной голос, — я даже не понял его гендерную принадлежность, пока не откинул газету и не увидел, что ко мне обращается женщина, а именно — чернобровая и черноглазая Симург.

— Что? Вы это мне? — промямлил я, вытянувшись в струнку и широко зевнув.

— Молодой человек, позвольте, — сказала брюнетка и протянула ко мне руку.

— Что? Вы хотите меня потрогать? — Я сотворил удивлённую физиономию.

— Отдайте, — спокойно молвила девочка-вамп.

— Я умоляю вас, не читайте до обеда жёлтых газет! — воскликнул я и вновь натянул её на голову.

— Такой наглый, — послышался бархатный голосок блондинки.

— Молодой человек, отдайте нашу газету! — потребовали они хором.

— Девчата, не трогайте дядю… Дядя очень устал, — пробухтел я, удобнее устраиваясь в шезлонге, но брюнетка сорвала газету с моей головы.

— Ну не читайте вы эту дрянь! — взмолился я. — Вон… на первой полосе уже начинается… Анальный секс… Мифы и предрассудки… Голубушки, неужели вас интересует анальный секс? Или исповедь какого-нибудь извращенца, который насиловал свою приёмную дочь с двенадцати лет?

— Ну тогда расскажите нам что-нибудь смешное, а то мы совсем заскучали, — попросила блондинка, вытянув губки в трубочку и состроив капризное выражение лица; на ней был сиреневый купальник, состоящий из тоненьких полосок, — да что там говорить, она была практически голой.

— Смешное? — Я задумался: подобные просьбы заводят меня в тупик.

— Девчата, вы обратились не по адресу, — ответил я. — Смешить людей — это не моё амплуа.

— Вон там! — крикнул я, указывая пальцем на белую полосу прибоя. — В морской пене резвится Михаил Жванецкий!

— Где?! — воскликнули они и вытянули шеи.

— Вон тот в красных трусах, маленький, кругленький… Сегодня он дежурный по стране, а я отдыхаю, — измождённо промямлил я и откинулся на спинку с закрытыми глазами, но девушки не оставили меня в покое.

— А чем Вы занимаетесь? — томно спросила брюнетка.

— А мы уже давно Вас заприметили. Такой красивый мужчина, и постоянно один, — пропела переливчатым голоском блондинка, глядя на меня в упор своими наглыми аквамариновыми глазами.

«Смотри-ка, Эдуард, — подумал я про себя, — берут быка за яйца».

— А мы Вас где-то раньше видели. Вы, случайно, не артист?

— А Вы не снимались в сериалах?

— Нет-нет… Я-я-я… напротив… не желаю славы и стараюсь не высовываться. Очень часто приходится менять внешность, документы, место жительства и так далее, — говорил я скороговоркой, нарочито оглядываясь по сторонам.

— О-о-о, Вы нас заинтриговали, — басила брюнетка.

— А чем вы занимаетесь? — домогалась блондинка.

Я загадочно пожимал плечами, набивая себе цену.

— Разведчик? — не унималась брюнетка.

— Наёмный убийца? — прошептала блондинка, наивно распахнув свои голубые глазища.

— Ой, да ладно! — ответил я. — Никогда не догадаетесь. Я обыкновенный альфонс.

— Как?!! — воскликнули они хором.

— Да, девочки, да, — подтвердил я с невозмутимым видом. — Я обдираю зажиточных бабёшек до нитки, а потом отправляюсь к морю проматывать их бабло.

— Какой кошмар! — возмутилась брюнетка, но это было показное возмущение.

— Я паталогический лентяй, — объяснил я. — Меня просто тошнит от любой работы. Мне нравится, когда копеечка капает, пока я сплю.

Они громко засмеялись, а я продолжал излагать свою концепцию бытия:

— Женщины — это моя слабость, но я не уважаю их, поэтому обдираю без всяких угрызений совести. Так сказать, совмещаю полезное с приятным. Конечно же, как любая проститутка, стараюсь не влюбляться. — Я задумался на секунду и грустно усмехнулся. — Хотя… была у меня тут одна шикарная особа, так я готов был слизывать цианистый калий с её коричневых сосков. Но опять же я не могу сказать, что это была любовь.

— А это и есть любовь, как мне кажется, — вдруг заявила брюнетка, а я с удивлением на неё посмотрел.

— Любовь без взаимного уважения и преданности гроша ломанного не стоит, — сказал я как отрезал.

Слегка штормило. На берег накатывали тёмные кипучие волны. Осеннее солнце не жарило, а нежно ласкало кожу. Оно висело в туманной дымке, как бельмо на глазу. С каждым днём отдыхающих становилось всё меньше, а мне хотелось, чтобы они исчезли совсем, и осталась бы только музыка, шум прибоя и крик чаек.

— Ну что, давайте знакомиться, — предложил я. — Меня зовут Эдуард.

— Ирина, — представилась брюнетка.

— Анюта, — скромно молвила блондинка.

— Давайте оттянемся сегодня по полной программе, — предложил я и тут же ласково промурлыкал: — Кстати, как у вас с деньгами, крошки?

— Мы сами уже всё промотали! — крикнула Анечка и показала мне свои жемчужные зубки.

Целый день мы провели на пляже: купались, загорали, резались в карты и много говорили ни о чём. Мне было легко с ними общаться, потому что это были классические курортницы, которые не строили иллюзий на счёт серьёзных отношений, а значит не ломали комедию и не держались за трусы. Девушки вели себя очень раскрепощённо и кидали в мою сторону похотливые взгляды, а я делал вид, что обожаю их обоих. Попахивало групповушкой.

В какой-то момент Ирина пошла окунуться, и Анюта, воспользовавшись отсутствием подруги, ласково положила мне на колено свою ладонь и нежно прошептала:

— Люблю… Люблю я таких, как ты.

— Каких? — настороженно спросил я, а её рука медленно, но верно продвигалась к моим плавкам, как паук-птицеед.

— Профессиональных бабников, — ответила она с порочным выражением лица. — Они всегда знают как развлекать женщин, и с ними никогда не бывает скучно.

Её указательный палец слегка коснулся главного — я даже вздрогнул от неожиданности и подумал: «Что-то странное происходит последнее время. Сперва — Медведь, а теперь — эта бледная моль. Они словно чувствуют мою одержимость и пытаются её одолеть общими усилиями. Женщины никогда не были солидарны. Они — вечные соперницы, конкурирующие самки. Если мужик зациклился на какой-то бабе, то все остальные пытаются исправить эту ошибку. Для них это вопрос чести, или точнее сказать, вопрос выживания».