(не) Твоя (СИ) - Авонадив Анель

— Ну привет, папаша, — не знаю что на меня находит но я плюю ему в лицо, наблюдая как он в растерянности достает платок и брезгливо стирает с лица следы, — если бы встретила тебя на улице, то перешла бы на противоположную сторону, настолько мне мерзко и обидно что ты вообще жив! Да что ты знаешь о нас!? Как ты смеешь открывать свой рот на мамочку, которая только и делала что работала пока ты грел свою дорогую задницу на курортах, за эти годы ты ни разу не позвонил и не поинтересовался нужна ли помощь женщине, которую ты так омерзительно оставил одну в положении, — докторишка хочет мне что-то сказать, но не даю ему этого сделать, — ты просто знай что ты нам не нужен, не смей приходить и предъявлять хоть что-то, пошел вон, — ору как ненормальная, во мне огромный ком обиды, — теперь я понимаю почему в моей жизни все так хреново! — меня начинает нести, — да, у меня просто последствия детской травмы, я росла без отца и теперь по итогу выбираю таких же мудаков как ты, — накатывает усталость но я держусь, хотя первые одинокая слеза уже катиться по щеке, касается губ, и я сразу чувствую солоноватый ее солоноватый вкус, — он ведь также как и ты богат и совсем скоро жениться как ты тогда в прошлом, когда отказался от мамы!

— Успокойся, Алена, — мужчина пытается коснуться локтя, выдергиваю руку

— Не трогай меня! Слышишь! Никогда не смей меня трогать и никогда больше не приходи к маме, мы как то жили без тебя, проживем и дальше! — слабый мамин голос она держится за сердце

— Пожалуйста, уходи, — докторишка какое то время колеблется, шарит по карманам халата

— У нее истерика ей надо принять, успокоительное, я могу помочь, — мама складывает ладони умоляя уйти, а я не прекращая рыдать опускаюсь на пол.

Я ненавижу Алана Мимирханова!

Глава 55

Алан

С утра какое то странное тошнотворное и мерзкое бессилие, растекающееся подобно коварной змее по венам. Моя семья, традиции и обязательства перед другой девушкой, в результате которых наши семьи договорились, соединили капитали. Так было испокон веков, ты подчиняешься традициям и должен плясать под дудку отца.

А ведь у меня почти получилось привязать Алену к себе, к сексу. Нам было так охуенно вместе. Она не должна была вот так просто уйти.

Жизнь иногда бывает той еще сукой.

Теперь обстоятельства изменились, я знаю что отец с помощью своих связей пытались выдать желаемое за действительное, путем подлога фактов. Прав был Расул, предупреждая, что родные сделают все чтобы не произошло повторения ситуации с главой нашего клана.

Костьми лягу, но надо придумать как вернуть.

Не сейчас. Ей надо остыть. Буду действовать осторожно, наращивая давление.

Никогда прежде ничего подобного не испытывал, не пойму как так получилось что теперь ноет где-то в груди, будто часть меня осталась там в той хрущевке когда я чувствовал боль девчонки как свою собственную сквозь воздух маленькой квартиры.

Блядь!

Под лежачий камень вода не течет. Сажусь в машину и еду на другой конец города. Айлин позвонила и сказала что заболела. Отлично, у меня будет возможность разобраться с ее подружкой без лишних свидетелей.

В конце концов, пообещаю ей это чертово будущее таким каким она его видит со мной! А там решу. Я уже довольно уверенно ощущаю под своими ногами почву, отцовские капиталы не использую, а значит я могу рискнуть.

Доезжаю быстро, паркуюсь так чтобы она не смогла меня заметить из окон. Достаю сигареты, чиркаю зажигалкой, которая застывает в воздухе. Прикурить не получается, потому что к подъезду подруливает мерс последней модели, из которого выходит «дрыщ».

Подношу сигарету к пламени, не отрывая взгляда от парадной подъезда, делаю глубокую затяжку. Пальцы в хаотичном порядке барабанят по рулю.

Уверен что Алена не сядет ни в какую машину, дрыщ уйдет. Не помню сколько скурил сигарет, но отчетливо фиксирую в памяти момент как ноет в области сердца, когда вижу Алену и дрыща выходящими из подъезда и то как он услужливо открывает ей дверь иномарки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мутит с ним? Или?

Так, стоп, Алан. Щурю глаза, анализируя детали увиденного в голове.

Или все — таки мутит в отместку мне?

Ну конечно, это называется развод нового богатого мальчика. И не просто на коктейль или тачку, на отношения, в долгую. Иначе нахрена он к ней приперся бы с утра пораньше? Ну да, со мной не получилось. Выбрасываю окурок в окно.

Голова трещит. Я плохо спал ночью. В мозгу словно слайд шоу пересматриваю момент как Алена притрагивается к плечу "дрыща", ловит протянутую ладонь, садиться в салон авто. Мысли сбивчиво мечутся. Я ее убить хочу своими руками.

И это уже не монтаж Артура, который по наводке отца попросил обыграть ситуацию с фотографиями, чтобы я поверил в измену. Это то что я вижу собственными глазами.

И тут меня осеняет. Она его обрабатывает ровно также как меня. Почему нет? В своей такой манере, я не такая и жду трамвая. Вспоминаю ее дерзкий язык, смелость, характер. Подкупает то, что она не готова подчиняться, не поддается дрессировке, не будет мириться с обстоятельствами которые ее не устраивают. Таких как она единицы, но именно такие западают в душу.

Мерседес представительского класса отъезжает от дома, фоткаю номера, пробью по-любому чей это сынок. Интересно они в универ едут? Почему — то мне кажется что нет.

На светофоре, держусь в соседнем ряду, стараясь себя не выдать, в салоне авто затемненные стекла, мне не видно Алану. И впервые в жизни я хочу знать что может происходить на заднем сиденье конкретного автомобиля.

Злюсь сам на себя. Не сразу обращаю внимание на экран сотового, который загорается яркой подсветкой. Телефон на беззвучном, на экране входящий от дяди. Что то определенно должно произойти, раз что он уже с утра меня разыскивает. Расул ведь наверняка доложил обстановку. То что отец приедет я знаю.

Ставлю на громкую связь:

— Приветствую, дядя, ты рано, — не выдаю волнения, — что — то с Айлин?

— Нет, — сухой ответ, без приветствий, — жду тебя в офисе, — он отключается. А я включая поворотник, провожаю взглядом чертов мерседес, в котором Алена и ее новый спонсор едут на свидание, злой как черт, еду обратно. Набираю Алену, писклявый голос автоответчика сообщает "аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия в сети".

Заблокировала.

Сучка!

Для меня ж не проблема купить другую симку… а номер решит сменить, мне ничего не стоит отследить ее по звонкам сестре.

В офисе дяди пусто, секретаря нет. Вначале думаю у меня галлюцинации но я слышу отчетливо голос собственного отца

— Руслан балерина точно также сидела в подвале и что? Детей родила и не одного! И мать Айлин бы привыкла, полюбила и простила, — прикрываю глаза снова они про любовницу отца, скоропостижно ушедшую из жизни сразу после рождения сестренки.

— Ты забываешь Казбек, — голос дяди как сталь, — я не убивал ее родителей и не насиловал ее чтобы сделать ребенка, от которого эта женщина постоянно пыталась избавиться, пока ты ее не поместил против ее воли в больницу, где она была под контролем врачей до самого родоразрешения.

— Женщина хочет видеть рядом с собой мужчину, с которым она стерпела распятие, Руслан, тебе ли это не знать

— Казбек ты болен, столько лет прожил а до стих пор не понял что женщина влюбляется не в самого мужчину, не в его внешность или красоту, а в отношение, в его любовь, поступки, надежные и крепкие руки, — пауза, — неужели ты думал что насильно ее привяжешь к себе?! Всевышний послал ей спасение от страданий и она ушла из жизни сразу после родов, а могла утащить за собой ни в чем не повинного младенца, даже удивительно как ее попытки убить ребенка в утробе не увенчались успехом…. Столько лет прошло, а я не пойму когда ты остановишься, Боровиковы очень влиятельные люди, ты создал мне проблемы, потому что никогда не умел действовать в рамках закона, если узнаю что Артур в этом замечен, его голова полетит с плеч. Я не шучу!