Путешествие Иранон (СИ) - Мелисса Альсури

задавала вопросы.

— Есть у меня один слушок, что хэрсир тамошний невесту свою ждет из странствий. Она еще полгода назад в путешествие какое-то отправилась, долг закрыть перед кем-то, а он ждет, хоть и соседи уже посмеиваться стали. Ему бы детей уже нянчить.

Втянув голову в плечи, я не знала, плакать мне или смеяться. Руки сами потянулись к бокалу, осушив его всего за три глотка.

— Но я бы тебе советовал дождаться, пока наши первые торговые корабли приплывут на остров. Я говорил, из Лунда они тоже будут, а там рукой подать до Бельсдаля, с охраной и при свидетелях проводят и передадут.

— А так можно?

— Конечно можно, и уж лучше, чем через проклятые леса Сомны и хребет в одиночку лезть. К тому же тут тебя хорошо приняли и есть где жить. Оставайся, будет время, еще расскажешь мне, как ты задурила голову бедолаге Вильгельму, что ни на одну оборотницу смотреть не хочет.

— Я не специально.

— Да уж вижу, тем интереснее послушать, эту историю.

Ночной Ориаб

К моему удивлению, встреча с оборотнем не заняла много времени, хотя обсудить на ней мы успели многое. Торвальд с готовностью поведал мне о своей жизни в Лунде, о жизни в Тирио и о разбойниках, коих в последнее время как-то убавилось. Народ всё больше оставлял северные земли и переселялся, отбросив попытки выжить в жестокой схватке с хворью, тянущейся от эльфов. Взрослые мужчины и женщины собирали самое ценное, как при пожаре, занимали корабли и уплывали к сородичам, к югу и даже в иные страны, пользуясь тем, что в той же Сомне всегда требовались рабочие руки и воины, готовые встать на защиту нового дома.

— Нам бы до заката солнца добраться домой.

Когда я вернулась в предоставленную царицей спальню, Ифе лежала в постели среди подушек и дорогого покрывала, лениво попивая вино из тяжелого хрустального бокала. Орехи в карамели мелькали в ее изящной ладони, отправляясь в рот один за другим, голые ноги, неприкрытые съехавшим к бедрам халатом, привлекли моё внимание лёгкими покачиваниями розовых пяток.

— Домой? Не на корабль?

— Что тебе там делать? На матросню глядеть? Глупости, отдохнешь у меня, я уже передала весточку помощникам, тебе подготовят комнату к нашему приходу.

Передернув плечами, я неловко сцепила руки в замок. Длинные тени за окном уже скрыли часть внутреннего сада, позволяя золотым лучам ярче выделяться среди крон кустарников. Еще не сумерки, но уже совсем скоро.

— А как же мой домик?

— Его тоже перенесут, не беспокойся.

За крепкими стенами в Ориабе будет во стократ безопаснее.

Ты правда так думаешь?

Мало ли какие твари населяют это место, это остров иных богов, и моя власть здесь невелика. Твой личный демон всё еще слаб.

— Что ж, хорошо, а почему важно успеть до заката?

— Потому что иначе мне придется приводить тебя в чувство после встречи с местной живностью.

Видя мою растерянность, Ифе не спеша села в постели и, потянувшись с присущей только ей грацией, выпрямила спину, серьезно взглянув на меня:

— Дорогая, ты же видела, что за тип этот Жрец. Жуткий прихвостень иных, что обитает у себя на вершине гор, где ему в свою очередь прислуживают шантаки.

— Ша-а… что?

— Шантаки, они водятся только в Ориабе. Они похожи на птиц, но покрыты чешуей и размером с дом, а головы будто лошадиные.

Только приблизительно представив эту тварь, я почувствовала, как стало плохо и неуютно. Неужели такие тут действительно водятся?

— Ч-чего?

— Ну ты увидишь, они безобидные и вполне разумные, если хочешь, я научу тебя их языку, но гости острова уж очень боятся этих существ.

Нервно вздрогнув, я потеребила край своего халата и прошла к кувшину на мозаичном ажурном столике рядом со стеной. Половина стакана прохладной фруктовой воды немного сняла моё напряжение и першение в горле, хотя в противовес вдруг показалось, что лоб стал горячим.

— Но если они в горах, почему мы должны их встретить?

— Потому что Жрец только вернулся и какое-то время будет тут во дворце с Кибеллой, а шантаки непременно спустятся его поприветствовать и забрать к себе в горы.

— Надо же.

— Переодевайся, нам стоит уже выйти, иначе я выпью еще больше вина и никуда не пойду оставшись здесь.

— А так можно?

— А ты хочешь остаться под одной крышей с Фоули?

Внутренне похолодев, я ощутила, как меня передернуло. Невольно вспомнились его руки под одеждой.

— Ну уж нет.

— Умничка, собирайся.

Мы ушли из дворца в самом начале заката. Солнце сонно, лениво опускалось за горизонт, будто до конца не решаясь и мучительно раздумывая стоит ли. Воздух наполнил запах пряностей, благоухающих цветов и тепла нагретого за день камня, из которого здесь был выложен весь город. Бахарна второй раз за день приветствовала меня во всем своем великолепии, доверительно и открыто наполнив улицы рыжим светом, пением птиц, цикад и обычным шумом жителей, что не спеша закрывали лавочки с фруктами, перекрикивались с соседями и распевали вечерние молитвы.

— Во чреве неба зрела ночь.

Из чрева неба вышла ночь.

Ночь принадлежит матери своей.

Мне принадлежит покой телесный.

Длинные витиеватые тропки, словно озорные звери, метались между домами с плоской крышей. Небольшие проемы окон, обязательно вооруженные деревянными крашеными ставнями, глядели на окружающих разгорающимся светом небольших свеч, ламп с маслом и едва заметным отблеском очагов. Чем меньше солнца оставалось на улочках, тем тише становились песнопения местных, будто с наступлением ночной морской прохлады из Бахарны уходила жизнь.

— О ночь, даруй мне мир —

И я подарю тебе мир!

О ночь, даруй мне отдых —

И я подарю тебе отдых!

!!!

Спустившись к средним террасам, мы прошли по изогнутому каменному мосту, подобному плечам диковинного лука, через кристально-чистую речку, приветствовавшую нас своим тихим журчанием. Ее ограждением стал