Сперанский - Владимир Томсинов

Данный вывод был сделан на основе весьма поверхностного обозрения Сибирского края и под влиянием бытовавших тогда в столичном обществе убеждений, согласно которым этот край населен отсталыми в своем развитии народами.

Недостатки сибирского управления связывались в донесении Головкина с личностью генерал-губернатора. Поверив данному донесению, император Александр не мог найти ничего лучшего для исправления недостатков, как отстранение И. О. Селифонтова от должности за допущенные им злоупотребления своей властью.

Между тем злоупотребления властью со стороны сибирского генерал-губернатора были при тех условиях неизбежными. Назначенный управлять огромным краем, он не имел четких инструкций, определявших его полномочия. Он не обладал правом издавать имевшие юридическую силу на вверенной ему в управление территории постановления или инструкции, изменять численность штатов административных органов, распоряжаться финансовыми средствами. Поэтому даже в «чистых» делах ему приходилось нарушать законы. А без их нарушения управлять было невозможно.

Поставленный в такие условия генерал-губернатор опирался, в сущности, только на доверие государя. Именно поэтому недруги генерал-губернатора старались в борьбе с ним разрушить доверие, которым он пользовался у императора.

В связи с этим и главным средством данной борьбы были жалобы, доносы на генерал-губернатора его императорскому величеству.

В этих условиях генерал-губернатор вынужден был предпринимать специальные меры для того, чтобы прекратить поток порочивших его доносов в столицу. С другой стороны, он мог управлять при таких обстоятельствах, только опираясь на всецело преданных ему людей, создавая в своем окружении атмосферу страха и рабской покорности. Иначе говоря, любой заступавший на пост генерал-губернатора Сибири человек неминуемо обрекался на постоянную борьбу за свою власть, которую он должен был сначала завоевать, а потом постараться удержать в своих руках.

3 марта 1806 года на должность сибирского генерал-губернатора был назначен вместо И. О. Селифонтова И. Б. Пестель. Перемена личности на этом посту ничего не переменила в характере управления Сибирью. Заняв должность сибирского генерал-губернатора, Иван Борисович развернул во вверенном ему в управление крае борьбу против всех, кто не позволял или был в состоянии не позволить ему властвовать так, как ему хотелось. Краткое описание его деятельности на этом посту, данное в мемуарах И. И. Дмитриева, напоминает сводку боевых действий: «Сенатор и Сибирский генерал-губернатор Иван Борисович Пестель, человек умный и вероятно бескорыстный, наклонный к раздражительности и самовластию, в короткое время пребывания своего в Сибири сделался грозою целого края, преследуя и предавая суду именитых граждан, откупщиков и гражданских чиновников. Он уничтожал самопроизвольно контракты частных людей с казною, ссылал без суда за Байкальское озеро; служащих в одной губернии отправлял за три тысячи верст в другую и отдавал под суд тамошней Уголовной Палаты, наконец, восстал и против своих губернаторов, из коих два, по его представлению, были отрешены от должности и судимы Сенатом».

За первые два года своего генерал-губернаторства И. Б. Пестель сумел заменить всех трех губернаторов. Нового иркутского губернатора Н. И. Трескина он привез с собой. Иван Борисович знал Николая Ивановича еще по службе своей на посту главы Московского почтового ведомства, который он занимал с 1789 по 1798 год. Он взял Николая Трескина в первый же год своего пребывания в этой должности из Рязанской духовной семинарии помощником себе.

В момент назначения Пестеля в Сибирь Трескин являлся смоленским вице-губернатором. По слухам, ходившим в Петербурге, Иван Борисович не соглашался принять должность сибирского генерал-губернатора, если не поставят на место иркутского губернатора именно Трескина. «Я его, так сказать, образовал к службе, — говорил о нем Пестель, — и знал его правила, его строгую честность и искреннее благочестие. Нельзя было найти человека надежнейшего, который бы был мне более предан и даже, из благодарности, более привязан».

Должность губернатора в Иркутске занимал с 1805 года А. М. Корнилов[6] — его переместили на губернаторство в Тобольск.

В 1808 году новому генерал-губернатору Сибири удалось добиться отрешения В. С. Хвостова от должности томского губернатора «за медленное исполнение приказов» и поставить на нее своего зятя Ф. А. Брина. В 1809 году И. Б. Пестель выжил с поста тобольского губернатора А. М. Корнилова — его зять перешел на этот пост, оставив губернаторство в Томске. Томским же губернатором стал в 1812 году Д. В. Илличевский[7].

18 августа 1807 года И. Б. Пестель выехал из Иркутска в Санкт-Петербург и больше в Сибирь не возвращался. Дистанционное управление вверенным ему краем сибирский генерал-губернатор осуществлял более одиннадцати лет без перерыва. По этому поводу в столичном обществе ходило множество шуток и анекдотов. Сказывали, например, что в 1820 году император Александр, обедая в доме графа Нарышкина, где был также и Пестель, заметил в беседе: «Граф, временем я чувствую необходимость в очках, но не решаюсь». Нарышкин тут же отреагировал: «Я знаю удивительные очки!» — «У кого?» — вопросил Александр. Нарышкин тогда встал и, указывая рукой через стол, воскликнул: «В-о-н у Пестеля! Он тринадцать лет живет здесь и видит все в Сибири!»[8]

Между тем пребывание И. Б. Пестеля в столице имело вполне рациональное объяснение. Как ни странно, при той системе управления, которая существовала тогда в России, было удобнее управлять Сибирью из расположенного на многие тысячи верст от нее Санкт-Петербурга. Главные сибирские проблемы оказывалось невозможным решать без императора, а для этого требовалось время от времени бывать у его величества на приемах. И. Б. Пестель, благодаря тому, что находился в столице, часто приглашался в царский дворец на обеды, стал членом Сената и Государственного совета, мог присутствовать при рассмотрении сибирских дел в Комитете министров. В 1814 году он был назначен членом особого комитета по откупным делам, предмет деятельности которого затрагивал интересы и сибирской администрации.

Кроме того, Иван Борисович обосновался в Санкт-Петербурге еще и потому, что хотел получить для себя новую инструкцию, которая позволила бы ему на вполне законных основаниях властно вмешиваться в деятельность всех отраслей местного управления. Инструкция, данная в 1803 году И. О. Селифонтову, его не устраивала тем, что слишком ограничивала власть генерал-губернатора Сибири. В ней, по его словам, «заключались все семена неудовольствий и несогласий между генерал-губернатором и министрами, от коих зависели отдельные части Сибирского управления». Впрочем, и предшественник И. Б. Пестеля на посту сибирского генерал-губернатора называл инструкцию от 23 мая 1803 года «предварительной». В автобиографии Иван Борисович прямо признавал, что просил у императора новой инструкции для того, «чтобы спасти себя на будущее время от одинаковой участи с моими несчастными предшественниками».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});