Лучезарная звезда - Ольга Романовская

Несмотря на то, что девушке было за двадцать, в ней было что-то детское, возможно, потому, что она настойчиво искала в ком-то опоры. Вот и теперь слепо доверилась Стелле, попросив проводить ее до Камора; Миссифе хотелось избежать еще одной неприятной встречи с военными или внутренними войсками.

Но простота и наивность оказались обманчивыми, уже на следующее утро превратившись в сухой расчет, когда грандванка исчезла, оставив принцессе кошелек и коротенькую записку:

Умоляю, помогите тетке! Ей необходимо переправить через границу младшую дочь, хотя бы в Родезу. Понимая, чего это будет Вам стоить и какие неудобства может причинить, оставляю Вам деньги.

Они живут в Каморе на улице Савины, в доме у петуха.

Миссифа

— Просто замечательно! — пробормотала девушка, скомкав записку. — Я ей, кто, нянька или наемница? Я спасла ее от виселицы — и что в итоге? Благодарность? Как бы ни так, она решила меня использовать! Спасать, ее, разумеется, стоило, но провожать было явно лишним. У меня самой забот по горло.

Нужно было оставить просьбу без внимания, несмотря на минутное негодование, Стелле почему-то захотелось помочь "неблагодарной грандванке". Может, она не такая уж неблагодарная, может, у нее были веские причины для того, чтобы внезапно исчезнуть, попросив позаботиться о двоюродной сестре. Те деньги, что она оставила — на самом деле, небольшая сумма, может статься, последнее, что у нее было.

Так или иначе, она не проигнорировала эту просьбу, не проехала мимо Камора, а на свой страх и риск въехала в город.

Девушка боялась столкнуться с солдатами внутренней армии или городской стражей, но в этом водовороте, похоже, никому не было ни до кого дела, даже до разыскиваемой по всей стране шпионки. В Каморе мог спрятаться кто угодно и от кого угодно.

Город одновременно напоминал муравейник и склад: улицы запружены людьми, как штатскими, так и военными, чинившими амуницию и заправлявшимися вином в ожидании погрузки на корабль или отправки части на север, через границу. Повсюду сложены ящики, мешки, бочки — будущий армейский провиант.

Глядя на город из-под низко опущенного капюшона, принцесса удивлялась, насколько разительно он отличается от прочих дакирских городов, в которых ей приходилось бывать. Везде была дотошная стража, ночные караулы, проверки документов — а здесь ничего, будто никому не приходило в голову, что кто-то посмеет появиться здесь, в самом сердце сборного пункта дакирской армии.

Осторожно лавируя в этом хаосе, девушка боязливо сторонилась скопления солдат и каждый раз при виде генров юркала в первый попавшийся проулок. Прятаться приходилось часто, но, к счастью, те, от кого она пряталась, не спешили искать ее по темным закоулкам.

— Во мне дремлет самоубийца, — мысленно ядовито пошутила Стелла и, еще раз сверившись с приметами, свернула в нужный квартал. Она сама не понимала, как решилась заехать в Камор и обратиться к кому-то с вопросом. Ей казалось, что подсказавший дорогу мужчина уже со всех ног спешит к генрам, чтобы сдать подозрительную незнакомку.

Девушка нервничала, постоянно бросала косые взгляды через плечо и мечтала скорее вырваться на волю, прочь из скопления домов. Там, посреди полей, проще, там меньше людей, а, значит, меньше шансов быть узнанной и, как следствие, пойманной.

Улица Савины, разбитая грузовыми повозками, узкая, петлявшая между портовых складов, заставила Стеллу пожалеть о том, что она взялась кому-то помогать. Вот где живет беднота, вот что скрывается за задворками дворцов и особняков.

Дом с фигуркой петуха под кровлей, деревянный, выкрашенной дешевой зеленой краской, двумя ненадежными этажами с мезонином нависал над мостовой.

Не решившись войти, девушка остановилась напротив и крикнула:

— Мне нужна тетка Миссифы.

В окне второго этажа появилась голова простоволосой женщины. Одарив Стеллу подозрительным взглядом, она дрожащим голосом поинтересовалась:

— Что Вам угодно?

Девушка объяснила, что приехала по просьбе Миссифы.

Женщина сразу засуетилась и через пару минут вывела девочку лет семи в теплом шерстяном платье с потертой шалью на плечах; в руках она сжимала скромный узелок.

— Вот, это моя дочь. — Женщина говорила на грандванский манер, отчего ее речь приобретала вид театрального представления. — Прошу Вас, я не знаю как, но отвезите ее в Родезу! Я надеялась на Миссифу, но раз она не смогла… Скоро могут начаться гонения, мы живем тут на птичьих правах, и я не хочу, чтобы моя девочка видела, что здесь будет твориться. В Родезе, по возможности, посадите ее на корабль до Фуэрто. Моя Ойвин тихая и послушная, она не доставит Вам хлопот. Если с кораблем ничего не выйдет, найдите кого-то из грандванцев или сиальдарцев, кого угодно, только не дакирцев, и оставьте ее у них. Скажите им, что мою дочь зовут Ойвин, Ойвин Адалло, и родом мы из Рошана.

Вот так на руках у Стеллы оказалась маленькая Ойвин Адалло — дочь некогда богатого рошанского купца, ныне прозябавшая в нищете. Это было умное не по годам создание с очаровательными кудряшками, задумчивое и молчаливое.

Помня о близости границы, принцесса старалась избегать крупных дорог, предпочитая передвигаться по скрытым от посторонних глаз проселкам. Ей повезло: маленькая спутница неплохо знала местность; на вопрос, почему, она ответила, что они сами пробирались в Камор подобным образом.

— Но почему вы оказались в Дакире, почему не бежали в Сиальдар? Там, конечно, тоже неспокойно, но на севере еще можно жить.

— Потому что мы не могли. Те, кто не успел сбежать до прихода новых властей, вынуждены бежать сюда. Нам повезло, мы смогли пробраться через границу, не попались генрам. У мамы оставались деньги, мы дали немного гендас, и они нас пропустили.

— Все равно не понимаю. Зачем вам в Камор?

— Здесь издавна живет много грандванцев, местная община нас приютила. Они нас прячут.

— Вы планировали переждать войну в Каморе?

— Нет. Мама хотела попытаться уплыть в трюме какого-то корабля, нам обещали помочь, но это опасно, если нас поймают…

Ойвин замолчала и плотно сжала губы.

— А вы не могли остаться жить в Рошане?

— Нет. Там страшно.

Замечательные реалии войны! Беженцы мечутся, пытаются выбраться из этого котла, готовы на все, даже прятаться на территории врага, лишь бы остаться в живых.

— Неужели так страшно, что лучше было уехать?

— Очень! На площадях стоят виселицы… Тимми пытался пробраться в дакирский лагерь, чтобы увести лошадь, и его повесили. Я не хочу, чтобы меня тоже повесили, Вы ведь не отдадите меня им?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});