Все еще люди - Белая лиса

своим столом в подвале, медленно потягивая сигарету и смотря в потолок над собой. На одной части экране монитора был открыт мессенджер, в котором сейчас происходила оживленная беседа высших чинов. На второй же был открыт документ с досье и собранной информацией по Элис Мерсер. В помещении слышались непрекращающиеся звуки щелчков компьютерных мышей и шум от нажатия клавиш клавиатур. Все столы были заняты своими владельцами, а тем участникам, которым не досталось рабочего места, приходилось стоять подле других, чтобы узнать нужную им информацию с экранов компьютеров. Подвал явно не был предназначен для такого количества набившихся туда людей, и постоянное ощущение нехватки воздуха, будто все здесь набились как сельди в банке, напрягало всех — в том числе и Цзина, возле которого уже которое время стояла Джиао, изучая новую постоянно обновляющуюся информацию.

— Цзин, — наконец нарушив свое молчание, обратилась девушка к сидящему парню, — тебе не кажется, что все-таки слишком рано переходить Рубикон?

— Рубикон? — парень откинулся на спинку кресла еще сильнее, чтобы он смог наблюдать лицо Джиао.

— Я думала, ты знаешь все, — невольно улыбнувшись, ответила девушка и подошла к парню ближе, положив руки ему на плечи.

— Ну, уж прости меня. Невежду, — с этими словами Цзин затушил сигарету о край стола и кинул окурок в урну.

— Рубикон, чтоб ты знал — название реки, впадающем в Адриатическое море, — Джиао начала делать легкий массаж плеч парню, продолжая свой поучительный монолог, — до сорок второго года до нашей эры, она служила границей между Италией и Цизальпинской Галлией.

— Так и при чем здесь она, мы же в Восточной Азии? — непонимающе спросил Цзин, положив ладони на руки девушки, направляя их и помогая ей найти напряженные мышцы на своих плечах.

— Гай Юлий Цезарь, нарушил запрет Сената и с войском перешел реку Рубикон, после чего и началась гражданская война в Римской Республике, — Джиао все это время смотрела на разгорающиеся обсуждения в мессенджере, — с тех пор существует выражение “Перейти Рубикон”, означающее решительный и бесповоротный поступок. Так сказать, та самая “точка невозврата”, которую невозможно будет повернуть вспять. И как я вижу, многие не одобряют твой столь рискованный план действий. Твой переход Рубикона.

— Джиао, я тоже так считаю, — Цзин сделал глубокий вдох, — но то, что у нас сейчас перед носом, — парень указал пальцем на открытое досье Элис Мерсер, — слишком ценно, чтобы потерять еще многие годы на подготовку.

— Ты так сильно сконцентрировался на этой девочке, что я уже начинаю ревновать, — девушка с этими словами сильно нажала на больное место на левом плече парня, а потом вновь вернулась к легкому массажу.

— Ты же знаешь, что она всего лишь необходимый инструмент для нашей мечты, — Цзин похрустел шеей в ответ на возмущения девушки, — она лишь интересная собачка, а ты — интересная многогранная личность, помогающая мне в моей тяжелой судьбе.

— И только? — Джиао слегка нависла над парнем, смотря ему в глаза.

— Так значит Цезарь и Рубикон? — попытался быстро сменить тему Цзин, — хорошее название для операции будет, — с этими словами парень, освободившись от начавшихся сильных сжиманий его плеч, нагнулся к компьютеру и начал писать в обсуждаемый чат свои идеи.

Джиао долгое время наблюдала за оживленной беседой, темой которой стала новое название операции — “Цезарь”. Все это время она думала о том, почему Цзин так сильно привлекает ее, иногда переводя взгляд на его взъерошенные и давно немытые черные волосы. На спину, которая, казалось, потеряла за последние месяцы весь свой стан. Вспоминала, как Цзин так уперся в Элис, что не спал по несколько суток, пытаясь накопать любую возможную информацию по ней. Как он курировал оперативников, продумывал схемы для получения девочки в свои руки. И как прыгал от радости, когда узнал, что у него получилось свести Элис и подставного психотерапевта. Он так много внимания уделял девочке, что Джиао изредка, даже сейчас чувствовала себя брошенной. Но все скоро вернется, как и было, по крайней мере, Джиао в это пыталась верить. Еще одни сутки и он снова обратит на нее внимание после того, как собачка попадет в приют для домашних животных.

— Джиао, оповести всех, что брифинг будет сегодня вечером. Операция утверждена, — немного громко и даже с небольшой командной нотой в голосе обратился Цзин, даже не посмотрев в сторону девушки.

— Будет сделано, — ответила Джиао привычно по-деловому, откинув в сторону свои личные переживания. Вначале нужно завершить дело, а уже потом разбираться с личной жизнью.

***

Час назад Алексей Мясников сообщил своему отряду по каналу связи, что ожидает их в своем офисе для проведения брифинга, но до начала уже остаются считаные минуты, а сержант сидит на диване, держа в руках пачку сигарет, и не решается закурить. На фоне с тихим гудением ездит по полу робот-пылесос, проводя свой ежедневный объезд квартиры; за приоткрытым окном звучат крики командующих, проводящие сбор и осмотр своих солдат перед предстоящими тренировками — а мысли сержанта Мясникова захлестывали разум.

Прошел почти месяц с последней миссии отряда “Лотос-1”, почти месяц Мясникову удалось обеспечить спокойную жизнь своим солдатам в тылу фронта, выполняя лишь роль военной полиции. Еще бы несколько недель и он смог бы добиться перевода их подальше в тыл, по крайне мере сержант в это искренне верил и пытался совершить этот план из всех своих сил. Но все рухнуло в один момент, одно лишь мгновение, одна лишь мысль майора Лагранжа, которая побудила того вспомнить о том, что есть отряд “Лотос-1” — разрушило все планы Мясникова.

В то же самое время он спорил сам с собой, высказывая доводы и факты, которые шли вразрез с желаниями сердца. Они, как и он солдаты ЧВК Krieg Korps, хоть они и мало обученные, но прошли сквозь горнило битвы и смогли выжить. Показали впечатляющие успехи и оказали большой вклад на фронте. Они, как и он сам — солдаты и их судьбы больше не принадлежат им. Вынужденные идти вперед, лишь по