Адские существа - Кэролайн Пекхам

этого.

— Фабиан Бельведер, берешь ли ты эту женщину в качестве избранной жены? — спросил священник. — Чтобы восхищаться ею и защищать всегда?

— Беру, — громко ответил Фабиан, и его голос вселил страх глубоко в мою душу, когда он заглянул мне в глаза. Паника поднялась во мне подобно приливу, когда священник обратил свое внимание на меня. Я знала, что мне придется сказать, когда он спросит, и я не могла этого вынести, не могла поверить, что до этого дошло, что богиня так жестоко предала меня после того, как я поклялась следовать по пути, который она проложила для меня.

— Келли Форд, принимаешь ли ты этого мужчину в качестве…

Раздался сильный хлопок, когда дверь в собор распахнулась, и все глаза в комнате обратились к ней.

Моя грудь наполнилась надеждой, когда я тоже обернулась, ожидая увидеть Магнара, несущегося по проходу с поднятыми Бурей и Веномом чтобы уничтожить этого монстра, который собирался связать меня узами брака.

По проходу пронесся сильный ветер, разметав мои волосы по плечам, но рядом не было никого, кто мог бы меня спасти.

Раздался звонкий смех, и я, повернувшись, увидела Валентину, сидящую в первом ряду с рукой, прижатой ко рту. — Мне так жаль, я потеряла контроль от волнения и распахнула дверь. Должно быть, мне показалось, что кто-то пришел, чтобы испортить церемонию! — Ветер закружился по комнате, прежде чем подхватить дверь и снова захлопнуть ее. Остальные прихожане тоже начали смеяться, и моя ненависть к ней разгорелась еще сильнее, когда все они насмехались надо мной.

Мое сердце упало, когда Фабиан усмехнулся, взял меня за подбородок пальцами и развернул, чтобы я снова посмотрела на него.

— На это нет никаких шансов, — пробормотал он. — Я ни за что не отпущу тебя так легко.

Мой пульс застучал в ушах, когда священник прочистил горло и начал снова.

— Келли Форд, принимаешь ли ты этого мужчину в качестве избранного мужа? Чтобы ценить и обожать его во все времена? Чтобы принести плод от его чресл и присоединиться к нему в его вечном облике? — спросил он.

Я посмотрела на Фабиана, и мои предательские руки обвились вокруг его гребаной шеи, как будто я была какой-то слабоумной дурочкой, паника во мне зашкаливала, а сердце колотилось о грудную клетку так сильно, что причиняло боль.

Я не могу. Я не стану.

Мои губы приоткрылись, чтобы произнести эти слова, но я собрала против них каждую унцию своей воли, отбиваясь от контроля Идун всем, что у меня было, каждой унцией силы, которая принадлежала мне. Я не стану этого делать. Я лучше сдохну, черт возьми. Я скорее брошусь с ближайшего моста или проткну ножом свое сердце, чем свяжу себя с этим монстром…

— Принимаю. — Мой голос был не моим собственным, но это не имело значения, он сорвался с моих губ, решив мою судьбу взрывом смеха самой Идун, звук которого был слышен только мне.

Я не могла дышать. Моя грудь сжалась в промежутке между вдохами, ужас пронзил каждую клеточку моего существа, когда правда о том, что произошло, овладела мной.

Кларисса шагнула вперед, протягивая два серебряных кольца, и Фабиан надел одно мне на палец, но на ощупь оно больше походило на цепь вокруг моей шее. Я не буду связана с ним, я не могу. Но я уже надевала кольцо ему на палец в ответ, и он ухмылялся мне, как будто я, блядь, принадлежала ему.

Священник снова заговорил, но мой взгляд скользнул мимо Фабиана, поднимаясь над головами собравшихся вампиров, пока я не уставилась на стропила. Надо мной шевельнулась тень, и я уставилась на нее, поскольку мои дары позволили мне различить лицо Магнара, когда он смотрел на меня сверху вниз, и леденящую тьму, окутавшую его выражение лица, которая пронзила меня до глубины души.

Мое сердце разорвалось на части. Я могла только представить, о чем он думал: о ярости, ненависти, предательстве. Насколько он мог видеть, я не была закована в цепи и не была вынуждена говорить под давлением. Я стояла, прижавшись к Фабиану всем телом, и улыбка играла на моих предательских губах.

Мне до боли хотелось крикнуть ему и рассказать, что происходит, но я не могла издать ни единого звука, хватка богини все еще была крепкой, как кулак вокруг моей души.

Раздался оглушительный грохот, который, казалось, отразился эхом от самого центра вселенной, и глубокая сила обрушилась на меня с такой яростью, что я, спотыкаясь, сделала шаг назад. Фабиан схватил меня, удерживая прямо, в то время как его глаза горели смятением, так как сила хлестала и по нему тоже.

Что-то прокладывало свой путь между нами, как нить, которая натягивалась, игла, вонзающаяся в мою кожу, порожденная мерзкой силой богов, и вспышка жара пронзила мою левую ладонь, заставив проклятие сорваться с моих губ.

Фабиан тоже ахнул, протягивая правую руку и показывая сияющий серебряный крест, который сформировался у него на ладони. Я разжала кулак, и ужас медленно пронзил меня, когда я обнаружила, что моя левая рука отмечена такой же меткой, и я внутренне отшатнулась. Между нами установилась связь с помощью силы божества, которое играло с моей судьбой.

Я ненавидела Фабиана. Он был нежитью, бездушным монстром, который не заслуживал ничего, кроме самой быстрой казни. Я никогда не хотела, чтобы что-то связывало нас друг с другом, и все же я начинала чувствовать странное влечение к нему. Это выходило за рамки контроля Идун надо мной: как будто частичка моей души жаждала быть с ним.

Я в ужасе уставилась на Фабиана, когда холодные красивые черты, которые так сильно отталкивали меня, начали взывать ко мне, и желание сформировалось на следах презрения, которое я так глубоко к нему питала.

— Объявляю вас мужем и женой. Принц и принцесса Новой Империи.

Кларисса шагнула ко мне, держа наготове сверкающую серебряную корону. Она протянула руку, чтобы положить ее мне на голову, и ее вес показался мне тонной кирпичей, давящих на мою душу.

— Вы можете поцеловать невесту, — объявил священник.

Фабиан придвинулся ко мне с нескрываемым жаром, и мое предательское тело приподнялось на цыпочки, а руки запутались в его волосах и обхватили затылок, притягивая его ближе. Внутри я просила, умоляла и предлагала любую сделку, на которую могла бы пойти, чтобы остановить это. Еще больше слез потекло из моих глаз, единственный признак того, что мой разум принадлежал мне, даже если мое тело не принадлежало, и оно ничего не могло сделать, чтобы остановить происходящее.

Я посмотрела за спину Фабиана