История Украины. Научно-популярные очерки - Коллектив авторов

Определенное время немцы и австрийцы демонстрировали свою непричастность к перевороту и строили официальные отношения с гетманом по принципу de facto, ссылаясь на то, что вопрос юридического признания будет решаться в Вене и Берлине.

В мае 1918 г. события в Украине несколько раз становились предметом обсуждения немецкого парламента. Депутаты социал-демократы подвергали критике политику немецкой власти в Украине, но в конце концов 2 июня Германия официально признала власть гетмана. Это признание, за которым стояла почти полумиллионная оккупационная армия, открывало перед режимом определенные перспективы. Но сразу же возникал вопрос, сможет ли Украинская Держава рассчитаться за такую «помощь».

Политическая ситуация в Украине в мае — октябре 1918 г

Правительство Ф. Лизогуба 10 мая 1918 г. опубликовало декларацию, в которой своей главной задачей признало «укрепить на Украине государственный порядок и в условиях полного покоя и настоящей воли привести страну к моменту созыва народного представительства, которое выскажет настоящую, никаким давлением ни с какой стороны не фальсифицированную волю украинского народа относительно будущего государственного строя Украины»[321].

Для достижения избранной цели правительство сделало ставку на создание действенного государственно-административного аппарата и произвело превентивные удары по революционно-демократическим учреждениям.

Как уже отмечалось, первыми указами гетмана было упразднено законодательство Центральной Рады и Временного правительства, ликвидированы должности губернских и уездных комиссаров, вместо которых введены губернские и уездные старосты. Произошло неформальное изменение титульного трафарета. К власти на местах пришли консервативные силы: землевладельцы, старые земские деятели, военные. «В составе новой администрации появились люди, которые принадлежали к слою, который испытал за время революции немало несправедливостей и обид», — свидетельствовал Д. Дорошенко[322]. Таким образом, власть получили пострадавшие от революции, и это воспринималось на местах как долгожданная возможность свести счеты со своими обидчиками. Но можно ли было таким образом обеспечить порядок и покой в стране?

Началось массированное наступление на революционную демократию. Уже упоминалось о нелегальных, т. е. запрещенных властью съездах УПСР, УСДРП и крестьянском съезде. В начале мая был остановлен выпуск ряда революционно-демократических изданий, в частности газет «Борьба», «Народна воля», «Мысль народа», «Земля и воля», а те, что выходили и дальше, подвергались цензуре, которая, по мнению С. Ефремова, была жестче царской. Ограничивались политические свободы. В Харькове рабочим не дали отпраздновать 1 Мая. Усилились преследование рабочих за забастовки. Для карательных действий активно использовались оккупационные войска. В Украинской Державе действовал приказ фельдмаршала Айхгорна о немецких военно-полевых судах. В начале мая в обращении к рабочим штаб Айхгорна предупреждал, что немецкие войска не будут терпеть беспорядки и забастовки, а при необходимости не остановятся перед применением насилия.

Указами министерства труда Украинской Державы значительно ограничивались функции профсоюзов, им запрещалось вмешиваться в действия администрации, которые касались вопросов найма и освобождения рабочих, в финансирование и экономическую деятельность. Летом 1918 г. на предприятиях заметно выросла продолжительность рабочего дня. Предприниматели отказывались выполнять условия трудовых соглашений, снижали и нерегулярно выдавали жалованье. Много фабрик, заводов, шахт остановилось, вследствие чего работу потеряли не менее 400 тыс. рабочих.

Ф. А. Лизогуб

Волна арестов и репрессий, которая прошлась по революционной демократии, зацепила городские думы, уездные и губернские земства. Это заставило главу Всеукраинского союза земств С. Петлюру обратиться с протестом сначала к П. Скоропадскому, а немного погодя — к немецкому послу в Украине А. Мумму. «В связи с государственным переворотом везде на Украине начались аресты и бросания в тюрьмы без суда и следствия граждан Украины разных слоев, — информировал посла С. Петлюра. — Ко мне, как к главе Всеукраинского союза земств, обращаются и отдельные лица, и целые делегации с сообщениями, что в одном месте арестованы земские гласные, а во втором — члены земской управы, причем в некоторых случаях, а именно в Липовце на Киевщине, даже опечатано помещение этого учреждения. Я обращал уже внимание г. гетмана Скоропадского на эти недопустимые и нежелательные для покоя края аресты, указывая ему на большую опасность от этих арестов»[323].

Наиболее острой ситуация оказалась в деревне. Еще при Центральной Раде помещики, особенно на Правобережье, обращались к немецким и австрийским войскам за помощью для выяснения отношений с крестьянами. Приказ фельдмаршала Айхгорна от 6 апреля о засеве полей защищал права крупных землевладельцев. После государственного переворота и ликвидации земельных комитетов началось массовое движение помещиков за возмещение причиненного им за время революции ущерба. Оно приобрело форму карательных экспедиций против крестьянства. Помещики или сами создавали собственные отряды, или обращались за помощью к оккупационным войскам. Д. Дорошенко в своей истории гетманского государства стремился доказать, что правительство не было причастно к карательным акциям на селе, стремилось и таки смогло их остановить, но «они успели наделать много вреда и вызвать озлобление против новой власти, на счет которой списывались все преступления тех отделов»[324]. Но в какой мере это объяснение непричастности соответствовало действительности?

В правительственной декларации 10 мая подчеркивалось, что правительство «не остановится ни перед какими жертвами, чтобы создать на Украине здоровое, обеспеченное землей крестьянство». Предполагалось, что государство выкупит частнособственнические имения «без вреда для интересов земледельческой культуры» и «по необременительным ценам»[325] передаст землю крестьянам.

Барон Мумм

Однако с разработкой проекта земельной реформы правительство не спешило. Тем временем 18 мая министр внутренних дел (он же и глава Совета министров) Ф. Лизогуб издал циркуляр, которым обязал губернских старост широко оповестить население о немедленном возвращении владельцам всего отобранного у них движимого имущества. Защищал права владельцев и утвержденный гетманом 27 мая закон о праве на урожай 1918 г., который признавал полное право землевладельцев на произведенные ими озимые посевы 1917 г., а за яровые посевы захватчики земли должны были уплатить владельцам расходы за обработку земли после жатвы 1917 г., аренду за эту землю в размерах трети среднегодовой арендной платы за 1913–1917 гг., а также государственные и земские налоги и повинности[326].

Итак, правительство не признало статус-кво в земельных отношениях, который стихийно сложился весной 1918 г. Объявив о возобновлении частной собственности, правительство создало правовые основания для возвращения земли и имущества помещикам. В. Липинский считал, что это был стратегический просчет власти. В самом деле, о каком классовом мире, спокойствии общества при таком решении дела могла быть речь.

С. В. Петлюра

3 июня ЦК УПСР, который к тому времени состоял из левых эсеров, объявил, что его цель — новый взрыв революции, ликвидация правительства, создание партизанских отрядов для защиты социализации земли. В тот же день в Звенигородском и Таращанском уездах Киевщины левые эсеры (Н. Шинкар, Ю. Тютюнник) подняли крестьянское восстание, в котором приняли участие 30 тыс. человек. В середине июня крестьянские вооруженные выступления прокатились по северу Черниговской губернии. Большое восстание летом охватило Дубенский, Староконстантиновский и Кременецкий уезды Волыни.

Еще 22 мая командующий немецкими войсками в Украине фельдмаршал Г. Айхгорн выдал приказ, в котором обязал своих подчиненных решительно искоренять вооруженной силой любые враждебные гетманскому правительству действия, применять жесточайшие меры по подавлению повстанческого движения. Приказ командующего войска выполняли с немецкой пунктуальностью. Аналогично действовали и австрийские военные части.

Карательные действия не сломили повстанческое движение. Наоборот, оно приобрело большой размах. Немцы и австрийцы быстро поняли, что при сохранении подобных тенденций никогда не получат из Украины желательного количества хлеба и вынуждены будут снова вести борьбу на два фронта. И поэтому они потребовали от гетмана активных поисков компромисса с крестьянством. Сделать это, по мнению немцев, можно было путем ускорения земельной реформы и привлечения в правительство представителей украинской демократии. 29 июня в разговоре с Ф. Лизогубом немецкий посол в Украине барон А. Мумм дал понять, что немцы заинтересованы в приглашении в правительство представителей украинских политических партий, прежде всего социалистов-федералистов.