РЯВанш! - Дмитрий Никитин

           - Кажется, Лианкур! - проорал пилот телеграфисту в переговорный рукав. - Полетим туда! Там точно должны быть рыбаки. А если нет, так хижины какие-то есть рыбацкие. Может, найдем, что перекусить.

           Иванович знал, что острова Лианкура необитаемы и лишены постоянных источников питьевой воды. Но, так как близлежащие воды были богаты рыбой, на островках часто останавливались для отдыха или ремонта корейские и японские суда, команды которых устраивали себе там склады и промысловые базы.

           Лианкур представлял из себя два то ли маленьких островка, то ли большие скалы, окруженные многочисленными мелкими скалами и рифами. Пилот издалека заметил поднимавшийся из-за островов довольно густой столб дыма.

          - Э, да там кто-то есть! - крикнул Иванович. - Может, пароход какой зашел каботажный? Как бы нам его заполучить с одним-то пулеметом. Ладно, посмотрим.

           По мере приближения вид архипелага становился всё более странным. Стало видно, что значительная часть составляющих его островов имеет явно искусственное происхождение. Практически всё пространство пролива между двумя основными клочками гористой суши занимала сопоставимая с ними размерами туша гигантского дредноута. Расположение трехорудийных башен главного калибра безошибочно указывало на принадлежность этого корабля к флоту Российской империи, а впечатляющие размеры позволяли отнести его к линейным крейсерам типа "Измаил". Было видно, что дредноуту изрядно досталось, его палуба и башни пестрели оспинами попаданий и черными отметинами пожаров; носовой мостик был полностью разрушен.

           Этот корабль был не единственным. За островерхим островом лежал на мелководье второй дредноут. Вернее - большая его часть, передняя треть корпуса просто отсутствовала. Иванович узнал в корабле "Петропавловск", который он уже видел в таком печальном состоянии вчера, когда летел с адмиралом Колчаком. По соседству, к скалистому мысу приткнулся сильно разрушенный легкий крейсер. Дальше у берега стоял изуродованный тяжелыми снарядами броненосный крейсер "Рюрик". С другой стороны островков стояли еще один легкий крейсер и эсминец-"новик".

           Пилот понял, что к островкам, как к ближайшей суше, пришли наиболее пострадавшие в сражении русские корабли, не имевшие шансов дойти до русских берегов. Не хватало, пожалуй, одной "Полтавы", горевшей вчера как гигантский плавучий костер. Нашли, значит, своих...

           Иванович стал выбирать, куда бы приводниться. Садиться далеко в море ему не хотелось, а садиться у берега - почти всё свободное от рифов пространство занято кораблями. Наконец летчик выбрал крошечную бухту, глубоко вдающуюся в восточный остров. Этот заливчик был так мал, что ни один русский корабль не смог бы там поместиться, зато там стояли несколько джонок. "Лебедь" спланировал в узкий проход между черными скалами причудливой формы, шлепнулся поплавками на гладкую воду и подплыл, подымая зеркальную волны, к каменистому пляжу. За приводнением аппарата наблюдала на берегу толпа японцев - мужчин и женщин, одетых в разное тряпьё. Потом подбежало несколько матросов, навели карабины, но, увидев андреевский крест на хвостовом оперении, опустили оружие.

          - Откуда прибыли, ваше благородие?

           - Не видишь, что с неба! Помоги самолет на берег вытащить. И поесть-попить чего-нибудь принеси! Кто у вас тут главный?

           - Их превосходительство вице-адмирал Бахирев!

       

           Михаилу Коронатовичу Бахиреву было не до свалившегося в буквальном смысле с неба аэроплана. Полно было других, более важных забот. . Минувшей ночью, когда горящая "Полтава", жертвуя собой, увела хищные стаи японских миноносцев от других кораблей, там, не затихая ни на минуту шла упорная борьба даже не за спасение смертельно раненых судов, а за то, чтобы растянуть их агонию хотя бы на несколько часов. Чтобы хоть как-то добраться до ближайшей земли на последних резервах живучести. Несколько уцелевших радиоприемников принимали лишь морзянку кишевших вокруг японских эсминцев. Русские корабли молчали, опасаясь открыть себя врагу.

           Старое штурманское чутье не подвело Бахирева. Он вывел свой отряд прямо к Лианкуру. Или к скалам Оливуца и Менелай, как еще называли острова в русских лоциях. Пока стояла темнота, большим кораблям было рискованно приближаться к этому скалистому, изобилующему рифами берегу. В предутренних сумерках первым двинулся на разведку "Прямислав" - единственный эсминец в отряде Бахирева. У островов "Прямислав" обнаружил четыре рыболовные шхуны, а также стоявший у берега боевой корабль, если так можно назвать старый миноносец со снятым торпедным вооружением.

           Эсминец "Аотака" выслали к Такэсиме (Лианкуру) для обеспечения берегового поста наблюдения. Весь вчерашний день с высокой вершины западного острова японцы рассматривали вдали дымные тучи проходивших мимо эскадр. До них доносился грохот канонады происходившего неподалеку сражения. Ночь прошла спокойно, а на рассвете совсем рядом из тумана выплыли силуэты пяти больших кораблей. Передачу, которую начал вести японский радист, прервал разорвавшийся в радиорубке снаряд. Бой "Прямислава" с "Аотакой" был недолгим. Против пяти 102-мм русских орудий у японского кораблика была только одна 57-мм пушка, успевшая сделать два выстрела. Заливаемый через пробоины миноносец ушел на дно. Русские моряки пленили выбирающихся вплавь на берег японцев и тут же отправив их в трюм одной из захваченных шхун. Однако наблюдательный пост на верхушке скалы оставался необнаруженным еще два часа. Японцы воспользовались этим, чтобы передать сообщение при помощи гелиографа на соседний Дажелет (Мацусиму), где имелась своя мощная радиостанция.

           Сообщения с Такэсимы были немедленно ретранслированы японскому командованию. Начальник генерального военно-морского штаба вице-адмирал Симамура Хаяо отвлекся от мрачных размышлений о потерях императорского флота. Так! А день начинается не так уж плохо! Сначала адмирал Ямай радировал о потоплении торпедами вражеских линкора и крейсера, теперь получена информация, что целая эскадра поврежденные русских кораблей - два дредноута и три крейсера - выбросились на скалы Такэсимы. Ими следовало заняться немедленно! Соединенного японского флота, правда, уже не существовало. То, что оставалось у Ямая, - минные флотилии - шли с опустевшими торпедными трубами в Гензан. Получив там торпеды, эти эсминцы должны были потом отправиться на север, чтобы перехватывать основные силы русских у Владивостока. Едва ли стоило отвлекать часть этих сил на юг. С русскими подранками у Такэсимы можно было справиться и имеющимися резервами. Вице-адмирал Хаяо распорядился отправить в Японское море 5-ю эскадру линкоров контр-адмирала Мацукане - пять старых броненосцев, к которым должен был присоединиться и только что веденный в строй линкор "Нагато". Вместе они гарантированно добивали поврежденные русские корабли. То, что вражеские линкоры и крейсера тяжело повреждены, адмирал Хаяо не сомневался - достаточно было узнать, в каком состоянии добрались до Майдзуры "Исэ" и "Хьюга". Положение русских кораблей, очевидно, было еще тяжелей, раз они даже не смогли уйти за ночь хотя бы чуть подальше от Японии. Но, на всякий случай, приказ идти к Такэсиме был отправлен по радио и 3-му флоту вице-адмирала Сузуки, который должен был находиться как раз где-то там. Точных данных о местонахождении и боеспособности соединения Сузуки не имелось, поскольку связи с ним не было с минувшего вечера. Морской генштаб рекомендовал 3-му флоту действовать по обстоятельствам: поврежденные корабли противника уничтожить или вынудить к капитуляции, а если враг вдруг сможет оказать сильное сопротивление - дожидаться "Нагато" и броненосцев Мацукане.

           Состояние сводного отряда адмирала Бахирева действительно было самым тяжелым. Линкор "Петропавловск" до Лианкура успели дотащить только невообразимым чудом. Буквально через полчаса после прибытия обрубок оторванной носовой части линкора сел на дно. Корабль еле-еле удалось приткнуть, укрыв от ветра, за косым каменным парусом западного острова. Чуть южнее у берега крохотного островка с трудом поместились посаженные на камни крейсера "Муравьев-Амурский" и "Рюрик". Остальные корабли оставались на плаву. Огромный "Измаил" надо было как-то укрыть от усиливавшегося ветра, который грозил снести дредноут на многочисленные здесь рифы. Гиганта еле-еле завели в проливчик между двух островков. Этот проливчик был отрыт для больших судов лишь с южной стороны (на севере его перегораживала цепочка рифов), имел ширину в 150 метров, а протяженность - лишь чуть больше длины самого линейного крейсера. "Измаил" таким образом полностью заполнил собой пространство между островками. Крейсер "Адмирал Лазарев" встал у внешней гряды подводных скал рядом с эсминцем "Прямислав".