Убийца Войн - Сандерсон Брендон

– Не иначе встревожены, – сказала Сири. – Вдруг ты займешься политикой и увидишь, что они тебе не нужны.

«И будут правы, – с улыбкой написал он. – Я должен стать народным вождем, Сири. Только так получится защитить твои любимые прекрасные холмы и семейство».

Сири умолкла, больше не возражая. Сделать, как он говорил, – значит пойти ва-банк. Поставить на карту все. В случае неудачи жрецы, без сомнения, поймут, что Сири и Сьюзброн общаются.

Муж, очевидно, заметил ее тревогу.

«Это опасно, но лучшего не придумать. Побег рискован не меньше, а наше положение станет намного хуже. В Идрисе нас назовут виновниками халландренского нашествия. А в других странах может быть еще тяжелее».

Сири медленно кивнула. В другом государстве они окажутся без денег и превратятся в идеальные мишени для похищения и шантажа. Они скроются от жрецов только с тем, чтобы угодить в плен и быть использованными против Халландрена. После Панвойны королевство Радуги снискало всеобщую нелюбовь.

– Да, ты прав, мы попадем в плен, – признала Сири. – К тому же в другой стране ты останешься без еженедельного доха. Тогда ты умрешь.

Сьюзброн замялся.

– Что такое?

«Я не умру без доха, – ответил он. – Но это не довод в пользу побега».

– Ты хочешь сказать, что все это ложь и возвращенным не нужен дох, чтобы выжить? – спросила Сири, не веря глазам.

«Вовсе нет, – написал он поспешно. – Нам нужен дох, но ты забываешь, сколько их у меня накопилось за поколения. Однажды я слышал, как об этом говорили мои жрецы. Если придется меня куда-то переправить, я выживу за счет запасов. У меня намного больше дохов, чем нужно, чтобы быть возвращенным. Мое тело будет кормиться ими по одному в неделю.

Сири в задумчивости села. Из этого что-то следовало в отношении дохов, но она не могла понять что. Увы, ей не хватало опыта.

– Хорошо, – сказала она. – Значит, если понадобится, мы все-таки можем где-нибудь спрятаться.

«Я же сказал, это не довод в пользу побега. Мое богатство, может быть, и сохраняет мне жизнь, но также превращает меня в очень ценную добычу. Этих дохов захочется каждому, и мне грозила бы опасность, даже не будь я Богом-королем».

Он говорил чистую правду. Сири кивнула.

– Ладно, – согласилась она. – Если разоблачать жрецов, то не стоит тянуть. Как только возникнет хотя бы намек на мою беременность, готова поспорить, они в два счета меня изолируют.

Сьюзброн написал:

«Через пару дней двор соберется на генеральную ассамблею. Я слышал, как жрецы говорили, что собрание важное – редкий случай, когда голосовать призовут всех богов. Тогда и решится, идти ли войной на Идрис».

Сири нервно кивнула:

– Я пойду к Жаворонку и попрошу о помощи. Если мы побываем еще у нескольких богов, то, возможно, они – перед толпой – потребуют разобраться, лгу я или говорю правду.

«А я открою рот и покажу, что у меня нет языка, – написал он. – Посмотрим, как запоют жрецы. Им придется склониться перед волей своего пантеона».

– Хорошо, – сказала Сири. – Давай попробуем.

49

Вашер снова застал ее за тренировкой.

Он повис за окном, спустившись с крыши на пробужденной веревке, которая обвила его за талию. Внутри, не замечая его явления, Вивенна опять и опять пробуждала ленту материи. Она приказывала ей протанцевать по комнате, обернуться вокруг чашки и принести ее, не пролив содержимого.

«Быстро же она учится», – подумал Вашер. Произнести команды было легко, но задать правильный мысленный посыл – трудно. Все равно что управлять вторым телом. Вивенна справлялась лихо. Да, у нее много дохов, и это упрощало дело, но настоящее инстинктивное пробуждение – способность пробуждать предметы без подготовки и упражнений – было даром, который вручался лишь при шестом повышении. Это на шаг выходило за рамки даже возможностей возвращенных с их единственным божественным дохом. Вивенна пока еще далека от этой стадии. Она училась быстрее, чем ей следовало, пусть даже Вашер знал, что ее раздражали частые ошибки.

Она ошиблась и сейчас, пока он наблюдал. Лента прошлась по каморке, но не обвила чашку, а заползла в нее. Очутившись внутри, забилась, опрокинула чашку и наконец вернулась, оставив мокрый след. Вивенна ругнулась и наполнила чашку заново. Она упорно не замечала Вашера, до которого было рукой подать. Он не удивился, оставаясь бесцветом, – лишние дохи хоронились в рубашке.

Вивенна поставила чашку на место, и Вашер подтянулся вверх, когда она направилась обратно. Механизм его действий с веревкой был гораздо сложнее, чем казалось. Команда включала приказ отзываться на постукивание пальцем по всей ее длине. Пробуждение отличалось от сотворения безжизненных – у тех наличествовал мозг, и они могли толковать команды и ситуации. Веревка этого не умела, она могла лишь выполнять исходные инструкции.

Стукнув несколько раз, он снова спустился. Вивенна стояла к нему спиной. Она взяла новый цветной лоскут, чтобы превратить его в топливо для пробуждения ленты, которая хватала чашку.

«Она мне нравится, – сообщил Ночной Хищник. – Я рад, что мы ее не убили».

Вашер не ответил.

«Согласись, что она мила?»

«Ты не можешь судить», – буркнул Вашер.

«Могу, – заартачился Ночной Хищник. – Я решил, что могу».

Вашер встряхнул головой. Мила или нет, а в Халландрен ей соваться не стоило. Она послужила Денту идеальным орудием. «Конечно, – признал он с горечью, – Дент, вероятно, и не нуждался в этом подспорье». Идрис и Халландрен были близки к столкновению. Вашер отсутствовал слишком долго. Он это понимал. Знал и то, что вернуться раньше не мог.

В каморке же Вивенна успешно заставила ленту принести чашку и напилась с довольным видом, который Вашер различил даже со своего места. Он велел веревке опустить себя на землю. Затем приказал больше не поднимать и, когда та обвилась вокруг руки, извлек из рубашки дох и добрался до комнаты по наружной лестнице.

* * *

Когда Вашер вошел, Вивенна обернулась. Она поставила чашку, поспешно заталкивая ленту в карман. Вспыхнула: «Что за беда, если он увидит, как я тренируюсь? Мне нечего скрывать». Но упражняться перед ним принцесса стеснялась. Он был донельзя строг и не прощал промахов. Ей не хотелось, чтобы он видел ее ошибки.

– Ну что? – спросила Вивенна.

Он покачал головой:

– И дом, где вы жили, и убежище в трущобах пустуют. Дент слишком умен, чтобы так запросто попасться. Он не мог не понять, что ты выдашь его местонахождение.

Вивенна стиснула от досады зубы и села у стенки. Подобно всем комнатам, где они останавливались, эта была предельно убога. Все их имущество сводилось к двум скаткам постельного белья и сменной одежды, и Вашер носил их в котомке.

Дент жил куда шикарнее. Он мог себе это позволить, заполучив все состояние Лемекса. «Умно, – подумала Вивенна. – Давать мне деньги так, чтобы я чувствовала себя обязанной. Он ни разу не выпустил из рук золота, как и меня».

– Я надеялась за ним проследить, – сказала она. – Может быть, удалось бы понять, что он планирует делать.

Вашер пожал плечами:

– Не вышло. Сокрушаться бессмысленно. Идем. Наверное, нам удастся встретиться с идрийскими работниками на одной плантации, если мы поспеем в обеденный перерыв.

Вивенна нахмурилась, едва он повернулся к выходу.

– Вашер, – окликнула его она, – так дальше нельзя.

– «Так» – это как?

– Когда я была с Дентом, мы встречались с криминальными авторитетами и политиками. А с вами мы общаемся с простолюдинами на перекрестках и в полях.

– Это приличные люди!

– Я знаю, – поспешно сказала Вивенна. – Но разве это что-то изменит? То есть по сравнению с тем, чем, очевидно, занимается Дент?

Вашер помрачнел, но вместо того, чтобы спорить, лишь ударил кулаком по стене.