Психология конфликта - Наталья Гришина

К. Юнг

Под этим названием объединяются те направления психотерапевтической помощи, которые фокусируются на работе с поведением человека. В классической традиции бихевиоризма поведение понималось как наблюдаемое реагирование на внешние воздействия. Сегодня – по крайней мере в рамках поведенческих направлений в психотерапии – в понятие поведения включаются и мотивационные, и эмоциональные, и когнитивные компоненты; поэтому в настоящее время чаще говорят о когнитивно-бихевиористских подходах. Фейдимен и Фрейгер выделили наиболее существенные характеристики поведенческого направления с точки зрения целей и принципов практической работы с клиентом. Поведенческая психотерапия, по их мнению, отличается следующими особенностями:

1) она стремится помочь людям реагировать на жизненные ситуации так, как они хотели бы этого сами, т. е. содействовать увеличению потенциала их личного поведения, мыслей, чувств и уменьшению или исключению нежелательных способов реагирования;

2) не ставится задача изменить эмоциональную суть отношений и чувств личности;

3) позитивное терапевтическое отношение – необходимое, но недостаточное условие эффективной психотерапии;

4) жалобы пациента принимаются как значимый материал, на котором терапия фокусируется, а не как симптомы лежащей за ними проблемы;

5) пациент и психотерапевт договариваются о специфических целях терапии, понимаемых таким образом, что и пациент, и психотерапевт знают, когда и как эти цели могут быть достигнуты (Психотерапевтическая энциклопедия, 1998, с. 352).

Специфичной для данного направления психотерапии является работа с улучшением «реагирования» человека, акцентированная на трудностях, заявленных им самим. В отличие от психоаналитической традиции эти трудности не воспринимаются как симптом глубинной проблемы, нуждающейся в расшифровке. Современные поведенческие подходы, конечно, не исключают из сферы своего внимания мир внутренних переживаний, как этого требовал в свое время их предшественник – бихевиоризм, но явно ориентированы на решение задач более эффективной адаптации человека к социальному окружению и – лишь как следствие этого – на достижение большей внутренней гармонии.

Наиболее успешными в поведенческой терапии оказались варианты соединения «чистых» бихевиористских постулатов о реагировании человека с когнитивными представлениями, давшие начало разнообразным когнитивно-бихевиористским подходам. Один из самых известных из них – рационально-эмоциональная (или эмотивная) психотерапия А. Эллиса (Эллис, Ландж, 1997; Эллис, 1999). Суть рассуждений Эллиса и его сторонников сводится к следующему. Внешние события окружающего мира интерпретируются людьми как нейтральные, негативные или позитивные, и именно эта интерпретация, наша оценка происходящего вызывает у нас соответствующие чувства. Эллис при описании этой взаимосвязи пользуется схемой ABC. А – это активизирующие события, то, с чем мы сталкиваемся и что оказывает на нас влияние; С – то, как мы реагируем на них, наши чувства и поведение;

В, по Эллису, – это то, что реально управляет нашим поведением и нашими чувствами, а именно – наши мысли по поводу А, наша собственная оценка происходящих событий. «Чувствовать и действовать соответствующим образом (С) нас заставляет на самом деле не то, что происходит (Л), а то, что мы думаем и как относимся к этому (Б)» (Эллис, Ландж, 1997, с. 24). Наше отношение к происходящему может быть достаточно объективным и рациональным. Однако человек может иметь и то, что Эллис называет иррациональными установками («неразумными убеждениями»), которые не соответствуют реальности и, вмешиваясь в его отношения с окружающим миром, порождают иррациональные переживания и неадекватное поведение. Пользуясь прежде использованным нами концептом «определение ситуации», можно сказать, что оно предопределено существующими у человека иррациональными представлениями, которые «срабатывают» в отношении конкретных событий. Это и делает поведение человека неадекватным, поскольку его реакции зависят не столько от особенностей реальной ситуации, сколько от его собственных установок.

«Неразумные убеждения» (по А. Эллису, 1997)

1. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы те, кто важен для меня, не одобрили моих поступков или отказали мне (это могут быть друзья, родственники, начальство, коллеги, преподаватели ит. д.), иначе это будет ужасно, я не смогу вынести этого.

2. Нельзя потерпеть неудачу в важных делах (в бизнесе, учебе, спорте, сексе, отношениях и т. п.), это ужасно, я просто этого не вынесу.

3. Все должно быть таким, как мне хочется. Если этого не произойдет, это будет ужасно, и мне этого не перенести!.

4. Если со мной произойдет какая-то из трех упомянутых выше неприятностей (меня не будут любить и уважать, меня постигнет неудача, все пойдет не так. Как хочется, или со мной поступят несправедливо), я всегда буду сваливать вину на кого-то другого. Они поступили неправильно, так нельзя, они – отвратительные люди, раз поступают так ужасно!.

5. Если я сильно волнуюсь из-за предстоящего события или того, как кто-то воспримет меня, дела обернутся лучше.

6. Для каждой проблемы существует наилучшее решение, и поэтому я должен найти его – и немедленно!.

7. Легче избежать трудной ситуации и ответственности за нее, чем разбираться с ней.

8. Если я никогда не буду ни к чему относиться слишком серьезно, то мне никогда не придется сильно огорчаться и чувствовать себя несчастным.

9. Причиной моих чувств и поступков является мое прошлое, то есть все ужасные события, которые произошли со мной, когда я был ребенком, или в прежнем браке, или на прежней работе.

10. На свете не должно существовать плохих людей и обстоятельств, но если мне все же придется столкнуться с ними, то это меня очень сильно расстроит.

Усиление адекватности переживаний и поведения человека может быть достигнуто за счет выявления подобных иррациональных установок и работы с ними (как правило, с помощью конфронтации) с целью пересмотра и замены на более рациональные и гибкие стратегии отношения. (Заметим, что рационально-эмоциональную терапию не особенно интересует вопрос истории возникновения этих иррациональных убеждений.) Например, при работе с руководителями мы обнаружили, что сильные эмоциональные затруднения у них вызывает ситуация, когда начальник вынужден отказать подчиненному в какой-то его просьбе. Даже абсолютная обоснованность этого отказа не снимала возникающие у руководителя переживания, а его частые сетования в этом случае сводились к тому, что подчиненный не хочет входить в его обстоятельства, не хочет его понимать и т. д. Анализ этого случая выявил, что основная причина переживаемых эмоциональных трудностей – тревога по поводу возможного недовольства подчиненного, которое не может иметь для руководителя никаких иных последствий, кроме угрозы его установке («все должны меня любить и уважать»).

Нетрудно увидеть, что большинство иррациональных убеждений, которые становятся мишенью рационально-эмотивной терапии, так или иначе связаны с интерперсональными ситуациями, социальным взаимодействием, отношениями человека с этим миром в целом. Д. Берне указывает, что в ситуации, когда человек сердится, испытывает раздражение или гнев, типичными искажениями являются следующие:

1)  использование «ярлыков». Другой человек может вызывать у нас тревожные чувства, обвиняя или критикуя, не любя нас или не симпатизируя нам, или просто не соглашаясь с нами. Когда мы называем другого «негодяем» или «свиньей», мы используем деструктивный путь создания образа другого, позволяющий нам ощутить собственное превосходство;

2)  «чтение чужих мыслей». Люди склонны придумывать мотивы, которые объясняют, к их удовлетворению, почему другой человек делает то, что он делает;

3)  преувеличение негативного характера происходящего;

4)  неадекватные заявления типа «должен» или «не должен». Когда нам не нравятся действия других, мы говорим, что они «не должны» так делать....

Меня никогда не учили прислушиваться к своему внутреннему чувству. Наоборот, меня учили слушаться внешнего – родителей, учителей, вожаков бойскаутов, профессоров, начальников, правительство, психологов, науку – из этих источников я брал инструкции, как мне прожить мою жизнь.

Сколько я себя помню, я всегда хотел быть «правильным». Беда в том, что определения «правильности» все время меняются. Единственное, что остается неизменным, – это то, что правильные люди чем-то существенно отличаются от меня.

Дж. Бьюдженталь

Бернс приводит в качестве примера работу со Сью, у которой возникли проблемы в отношениях с мужем, Джоном, из-за его дочери Сэнди. Эта девушка, по мнению Сью, манипулирует отцом. Женщина пыталась убедить мужа в том, что он должен быть более твердым в отношениях с дочерью, но он резко отрицательно реагирует на ее слова. Сначала Сью по заданию терапевта формулирует свои мысли и чувства, переживаемые ею в этой ситуации, а затем осуществляет своего рода конфронтацию, подвергая их критике и находя разумные возражения.