Бездомыш. Предземье - Андрей Олегович Рымин

class="p1">— Так новьё же. Чему тут ломаться? Кто знал…

— А вот как раз с новьём и опасность всегда есть, что выскочит что-нибудь, — не согласился мужик. — Не обкатанная же повозка, не проверенная. Недоковал кузнец обод — и вот тебе. Но ничего. Спицы целы, остальное всё тоже. Тут работы на пятнадцать минут.

Работы может и чуть, а всё про всё с дорогой день займёт точно. Очень плохо. И не в потере времени беда. Нас ведь никто ждать не будет.

— Почём седло отдаёшь? — нашёл взглядом я того дядьку, что продать предлагал.

— Не нужно седло. В следующем форте всё купите, — вмешался подъехавший командир охраны. — Снимайте колесо. Я выделю бойца — свозит на ремонт. Всё-таки вы тоже свою долю за сопровождение заплатили. Просто так бросить вас не могу. Но и день терять… В обозах не ждут отстающих.

— Не ждут, не ждут. То само собой, — закивал народ.

— Ушли бы мы далеко, насильно рассадил бы вас всех по другим повозкам, а лошадей бы на привязи пустил следом. — продолжал имперец. — Мы людьми не рискуем. Только товаром. А так, на четвёрке догоните завтра. Одну ночь, увы, придётся самим сночевать. Но я вам своего лучшего парня выделю. На троих отдежурите. Ты ведь, малый, тоже останешься? Не похож на ребёнка уже.

Я и сам бы остался, да Айк одного не отпустит. Пришлось буркнуть:

— Охотник я.

— Ну и отлично, — кивнул имперец. — Судари-обозники, — повернулся он к толпе. — разбирайте детей и женщин, кто сколько взять может — и трогаемся. — Ольф, ты всё слышал, — нашёл командир охранников взглядом нужного солдата. — Чтобы завтра догнали нас. С сударей-лопухов, что ни сёдел, ни запасных колёс не имеют, сверху пара серебряных.

* * *

Больше часа прошло, как Ольф ускакал с колесом, а обоз, соответственно, двинулся дальше по тракту. Путешественники, йок-перейок! Сами даже то колесо снять с оси не смогли. Ни нужного инструмента у нас, ни умений потребных. Спасибо, люди помогли. И что бы я делал, случись эта беда вчера с нами, когда ещё Брон не ушёл? Пришлось бы, наверное, повозку бросать, чтобы не давать одержимому шанс нас одних подловить.

Хотя, и так переживаю. Вдруг этот гад только сделал вид, что свалил, а сам за обозом следил, пробираясь по лесу вдоль тракта? Навряд ли, конечно. Зачем ему так усложнять всё? Скорее, крюк небольшой сделал, чтобы не видели, как он назад повернул, и побежал обратно в сторону Муна.

Йок! А что, если его сейчас Ольф по дороге нагонит? Я аж вздрогнул. Брон скажет, что ему срочно вернуться потребовалось и спросит солдата — чего тот назад в форт спешит? Хотя, нет… Наверняка, заслышав стук копыт, сойдёт с тракта. Зачем одержимому свой обман раскрывать? А вдруг всё же нет?

Эх! Надо было бросать повозку к йоковой бабушке! Молодец, Китя — силён задним умом. Ну ладно. Авось пронесёт. Накручиваю я себя. Придумываю то, чего нет. Так, если фантазии волю давать, можно и вовсе решить, что это Брон ночью нам обод надломал как-то.

Ох, мать! А, если оно так и есть? Меня всего жаром обдало. Лицо вмиг запылало. Да нет. Не может быть. Тогда бы он уже объявился. С какого расстояния наши крики услышат? Вёрст пять уже обоз сделал точно. Хотя… Чего ему наши крики? На помощь прийти всё равно не успеют, а так… Прикончил кто-то двоих лопухов, а кто именно — в жизнь не узнать.

Зря ещё один боб втихаря проглотил, чтобы бессонную ночь перебить. С такими мыслями и так спать бы мигом перехотелось. А вот у Айка, наоборот, без проблем задремать получилось. Развалился на солнышке и сопит себе. Даже с крыши повозки, куда мы забрались, чтобы следить за окрестностями было сподручнее, упасть не боится. Сказал, ночью ему, видите ли, девки мешали, ворочались. Мне доверил охрану.

Пусть дрыхнет. Моей пары глаз тут хватает с лихвой. Орлы, что способны напасть среди бела дня, только ближе к горам попадаются, а другого зверя, что около тракта встречается, бояться нам нечего — отобьёмся легко. Вот двуногие, люди которые — то действительно страшно. Особенно один, что не совсем и человек уже. Тьфу напасть! Снова я себя распаляю!

Слезть что ли потихоньку с повозки, в сторонку отойти и с Ло поболтать? Пока Айк заснул, как раз появилась возможность. Закинул на плечо лук — колчан и так на спине — и, придерживая рукой ножны, чтобы на спуске по доскам не стукнули, осторожно спустился. До ближайшего дерева пара десятков саженей — на всякий случай за стволом спрячусь.

Пробежался, крадучись — и нырь за сосну. Не проснулся там Айк? Выглянул из-за дерева. Дрыхнет. Спрятался обратно. Поднимаю глаза…

Йок! Летящая сверху тень уже всего в нескольких локтях от меня. Ни отпрыгнуть не успеваю, ни вытащить меч. Муфр! Наверняка, тот самый, про которого говорили имперцы, и про которого я благополучно забыл. Как мне везёт на проклятых котяр!

Единственное, на что хватило моей реакции — это повалиться назад, вскинув вверх руки. Горло! Голова! Грудь! Не дать ему дотянуться до них! Тогда будет шанс! Хоть какой-то, но будет!

Удар! Кровь! Боль! Кровь! Много крови!

Непроизвольно зажмурив глаза, я толкаю руками тяжёлое тело, что навалилось на меня и… И не двигается.

Он мёртв? Это как так? И почему у меня стиснуты кулаки?

Выскальзываю из-под тела хищника. Чудеса, да и только! У меня всего пара царапин. Он уже падал мёртвым? Кто же так тебя, киса? В башке зверя сквозная дыра, словно череп проткнули копьём. Или, может, мечом. Больно тонкая рана. А вот тулово всё изрублено в клочья. Муфр едва ли не на части развален.

А одна из передних лап, так и вовсе, отдельно от туши лежит. Её будто косой кто-то — вжик.

Представляя себе ту косу, что на такое способна, я зачем-то взмахнул по-прежнему сжатой в кулак дрожащей рукой.

Ой! Это что⁈ Это я сейчас сделал⁈

Землю перед окровавленной лапой прочертила чёрная полоса. Щель! Дыра! Борозда! Называй, как угодно, суть одна — след от удара, чем-то острым и длинным.

Я попятился.

— Кит! Ты чего там⁈

Разбуженный звуками Айк уже на ногах. Стоит на крыше повозки, сжимая в руке схваченное копьё.

— Всё хорошо! — нахожу я в себе силы ответить.

Срочно что-то придумать! Я же весь в крови! Сейчас выйду из-за деревьев…

— По нужде отошёл, что ли? Быстрее давай. Смотри, кто идёт!

Айк слегка повернулся и машет рукой. Выглядываю из-за дерева…

Я так и знал! Брон!

Одержимый вышел из леса с другой стороны тракта чуть сбоку от повозки. Идёт, не скрываясь. Он знает, что нам не сбежать. Это конец…

Или нет?

Летевшие миг назад бестолковой гурьбой мысли мгновенно сложились в одну, очень важную.

Меч из ножен — и в рану мохнатого трупа. Готово! Оружие в крови. Как и я.

— Ло, — шепчу я, выступая вперёд из-за дерева, — мы справимся с ним. Дар проснулся!

Даю одержимому заметить себя, поднимаю окровавленный меч и направляю его на Брона. Другой, сжатой в кулак с выставленным вверх большим пальцем рукой провожу в воздухе линию поперёк своей шеи. Жест — понятнее некуда, но для надёжности я ещё и плюю себе под ноги.

— Тебе конец, тварь! — ору во всё горло. — Гахарам не победить!

Затем резко разворачиваюсь и бросаюсь прочь от тракта, вглубь леса. Меня сейчас волнует только одно — жизнь друга. Теперь одержимый знает, кто его цель. Ему незачем тратить время. Айка, если захочет, он всегда убьёт позже. Главное для него — не дать уйти Ло.

— Ты всё видел! — пыхчу я на бегу. — С муфром… Это я его!

Ещё пару слов — и выпущу беса. Это их бой. Мне бы только увести одержимого подальше от Айка, а там Ло всё сделает сам. С таким даром он точно расправится с тварью. Невидимый меч, коса, серп… Неважно! У меня теперь есть оружие, от которого у врага нет защиты. И ещё важнее…

— Брон не знает про дар! Просто сожми кулак и представь, что из него выскакивает лезвие… Ну, как меч, только длинное.

Получилось! Я слышу за спиной шуршание опавшей хвои и чавканье не успевшего растаять кое-где в тени снега. До Брона всего пара-тройка дюжин шагов. Значит Айк жив. Одержимый бы не успел завернуть по пути