Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я с отвращением слушал его.
— Ваше положение тоже не из легких, проф. Надо поберечься. Мне было бы жаль… — С этими словами он отпустил меня.
Шум и грохот снаружи усиливалось, и он придавал моим мыслям еще более мрачный характер. После полудня меня позвал к себе президент, заметно встревоженный.
— Я пригласил вас, чтобы проститься, дорогой господин профессор, — сказал он. — Теперь институт действительно будет для вас более надежным местом. Я отпускаю вас с тяжелым сердцем. Не легко поддерживать груз одной рукой, — произнес он с кислой улыбкой. — А вы теперь не сможете мне помочь… Благослави вас бог!
Я удалился с неприятным чувством. Броневик провез меня по безлюдным улицам, которые странным образом напоминали сон, приснившийся мне в операционной… Вокруг института стояли танки, расхаживали патрули, но было тихо.
12 декабря. Я расположился в специальной лаборатории. Заснуть не мог, а когда это почти удалось, меня разбудил взрыв, вслед за ним послышался гул, который то приближался, то отдалялся, ружейная стрельба, и так шло всю ночь напролет, хотя временами усталость одолевала меня и я начинал дремать.
Утром во время смены караула я услышал за дверью странное шушуканье. Похоже, там шла перебранка, она то затихала, то снова усиливалась. Потом в дверь постучали. Я открыл не сразу, вспомнив, каким взглядом с головы до ног смерил меня вчера вечером часовой у двери. Когда ночью я вспоминал его взгляд, мне становилось неуютно.
— Кто там? — спросил я после вторичного стука.
— Откройте, товарищ профессор! — прозвучало едва слышно. — Очень важно!
Обращение меня поразило. Немного поколебавшись, я отворил дверь. В комнату вошел солдат, ночной часовой остался снаружи с ружьем наизготовку.
Солдат, не ожидая моих вопросов, быстро заговорил:
— Товарищ профессор, я член организации с улицы Ньютона. После вчерашнего налета многие считали, что вы нас предали. Часовой у двери тоже из наших, он всю ночь придумывал, как бы вас убить, товарищ профессор. Других солдат мы не знаем.
Я не мог вымолвить ни слова.
— А меня, товарищ профессор, утром послали из дворца сменить часового и дали особый приказ: во что бы то ни стало вас застрелить.
Не помню, спросил ли я его о чем-либо, но очевидно, спросил, потому что солдат продолжал:
— Нет, приказ отдал не заместитель, а сам президент. Он велел пристрелить и часового, коли потребуется, если тот станет мешать мне… И приказал торопиться… Тогда я понял, что вы наш товарищ, а не предатель. Я очень спешил, ведь мне были известны намерения ночного часового… Я пришел вовремя, теперь мы вдвоем будем охранять вас.
Пока он говорил, снаружи поднялся какой-то шум. Солдат открыл дверь, чтобы позвать товарища. В этот момент в конце короткого коридора я увидел диктатора. Он приближался, словно в кошмарном сне, правая рука его неподвижно висела, в левой был зажат пистолет, и он размахивал им над головой. Спотыкаясь, он дошел до нас и буквально ввалился в лабораторию, растянувшись у наших ног.
— Проф, — едва слышно простонал он, — проф, помогите. — И потерял сознание.
Я перевернул его на спину и увидел, что правая сторона мундира сплошь в крови — в темном коридоре это было незаметно. Ночной страж хрипло сказал:
— Ночью начался штурм… Пристрели его!
Второй солдат нерешительным движением поднял винтовку, ствол очертил дрожащий круг… Я бросился к нему.
— Игра еще не кончена! — вскричал я. — Ни один из нас не может взять на себя ответственность за смерть президента. А он и так дышит на ладан… Помогите поднять его сюда, — обратился я к опустившему ружье солдату.
Не знаю, что побудило меня положить президента на стол, выдвинутый из машины для черепных операции. Потом я попросил обоих солдат никого не впускать в лабораторию без моего разрешения.
Я стянул с него мундир, рубаху и ахнул. С правой стороны зияла огромная рана от разрывной пули — выстрел был произведен сзади. Кое-как я перевязал его и привел в чувство.
— Что с вами произошло? — спросил я.
— Проф, помогите, — простонал он. — Кажется, меня преследуют, — он попытался подняться. — Я погиб, проф, если вы мне не поможете. — Он тревожно глядел на меня взглядом Фельсена.
Мысли вновь с бешеной быстротой закружились у меня в голове. Вечером, прибыв в институт, я для проформы расспросил преемника Фельсена о том, что у нас нового. Наряду с прочими делами он доложил, что в институте лежит безнадежный больной с тяжелым повреждением мозга. Рана диктатора тоже смертельная, в этом нет сомнений. Я подошел к телефону и распорядился, чтобы больного с повреждением мовга подготовили и срочно привезли в специальную лабораторию. Солдатам я приказал впустить лишь санитаров, которые привезут больного. Всем остальным вход воспрещен.
Диктатору я сделал инъекцию, ввел укрепляющие препараты и постарался поддержать в нем бодрость духа, расспрашивая о случившемся. Из того, что, запинаясь и пропуская существенные моменты, он рассказал, я составил следующую картину.
Вчера вечером по различным признакам президент понял, что заместитель готовится к решающему удару. Однако в последние дни и президент не терял даром времени и пытался собрать вокруг себя силы, хотя ему очень мешало то обстоятельство, что враги Кабана, ранее группировавшиеся вокруг руководителя пропаганды, из-за казни своего вожака перешли в оппозицию к диктатору. Теперь он не мог на них положиться. Ему удалось собрать всего несколько человек для обеспечения личной безопасности… Сегодня на рассвете к нему явилась взволнованная домоправительница и, вся дрожа, рассказала о намерениях заместителя. Президента возбудило приближение опасности, а его влечение к этой женщине все усиливалось. По его словам, непонятным для него самого образом он совершенно потерял над собой власть и с животной страстью набросился на нее, не обращая внимания на ее сопротивление и не слушая криков о помощи… Он опомнился, когда взбешенный Кабан, который, как выяснилось потом, предварительно застрелил двух часовых, в припадке неудержимой ревности позабыв о всякой осторожности, накинулся на него и принялся трясти, как собака крысу. Они вцепились друг в друга мертвой хваткой.
— Это была жестокая борьба, — диктатор тяжело дышал. — Знаете, проф, я ведь неплохо владею дзю-до, — он слабо улыбнулся. — Только благодаря этому я смог как-то противостоять его бычьей силе. Пока мы возились, я заметил в руках доведенной до безумия женщины выпавший у меня из кармана пистолет. Я сделал быстрое движение, и мой враг оказался между мною и пистолетом. Раздался выстрел, он выпустил меня и упал навзничь… — Внезапно диктатор умолк, закашлялся, на губах показалась кровавая пена. Затем, прерывисто дыша, все время останавливаясь, он рассказал, как через открытую дверь, возле которой лежали трупы двух часовых, заметил приближавшиеся фигуры в военных мундирах. Снаружи доносились крики, шум, он бросился к потайной двери, но, прежде чем успел скрыться, получил пулю в спину. Оглянувшись, он заметил, как из руки лежавшего на полу заместителя падает револьвер…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- «Если», 2005 № 02 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Браслет - Владимир Плахотин - Научная Фантастика
- Боги от науки - Catherine de Froid - Научная Фантастика
- Гимн для позолоченных клеток - Станислав Соловьев - Научная Фантастика
- «Если», 2012 № 10 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Дюна: Дом Харконненов - Брайан Герберт - Научная Фантастика
- «Если», 2006 № 1 - Журнал «Если» - Научная Фантастика
- Сон павлина - Людмила Стрельникова - Научная Фантастика
- Избранные места из Анналов нового зодиака и дневников Генри Уотсона Фэрфакса - Чет Уильямсон - Научная Фантастика
- Возвращение в красном - Алексей Бессонов - Научная Фантастика