Аристо без смерти (СИ) - Павел Попов

наверняка государственная тайна…

— Нет, государственных тайн мне не доверяют… — пусть тема была неприятной, девушка плотно сидела на крючке неподдельного интереса к её судьбе, чем дольше хранишь секрет, тем сильнее хочется рассказать его новому другу, который ещё не успел дат ьповодов для подозрений.

— Мы с братом остались одни, когда родителей убили бомбисты. В клане мы оказались не нужны никому, кроме дядюшки. Он и пристроил брата в охранку. Брат даже обрадовался, сказал что за родителей отомстит. А меня не взяли, дядюшка сказал что маленькая. Но предложили стать агентом, правда я до сих пор не понимаю что это такое. Просто сказали докладывать если произойдёт что-то плохое, но не объяснили что именно…

— А твой брат?

— А его тоже скоро убили.

Вот это я обычно и называю неловким разговором. Думалуже, что девушка сейчас заплачет, но она так же спокойно шла и улыбалась, и это было ещё страшнее. Успела хлебнуть горя, таких разговором не проймёшь. Лучше перевести разговор на другую тему. Даже так узнал немало. Во-первых местная охранка звёзд с неба не хватает, раз их агенты мрут как мухи, во-вторых есть какие-то бомбисты, а значит империя тоже держится на соплях и рухнет в ближайшие десять-двадцать лет, а если не рухнет, будет эпоха перемен, когда даже никому не известный байстрюк может резко подняться. А ещё это значит, что здесь есть бомбы! А значит и огнестрел. Это хорошо, если прижмут, не придётся полагаться на какую-то магию.

— А мы пришли! Спасибо что проводил.

Ходунова так светится, только в глазах видно грустинку, неужели всё дело в прогулке и приятной компании?

— Могу и обратно проводить.

— Нет. Не стоит. Тебе же ещё к сестрёнке надо, девушка повернула голову к одному из соседних зданий и я машинально отметил пункт назначения. Отлично, не придётся расспрашивать прохожих.

— Ладно, увидимся в Академии.

Я слегка приобнял девушку за плечи и повернулся в строну мрачного сиротского приюта.

Старое здание, у входа хтонического вида облупившиеся статуи, не то львы, не то свиньи с рыбьими хвостами. Дюжий дворник скользнулвзглядом на жетон Академии, признал и молча кивнул. Я вошёл внутрь.

Мерзкое ощущение. Очень душно, пахнет пригоревшей едой и сыростью, окна грязные, на каждом синие занавески, так и нагоняют тоску. Я огляделся в поисках воспитателей, никого нет, это хорошо, и решительно шагнул вперёд, высматривая сестрёнку.

Но искать не пришлось. Из-за угла вырвалась маленькая комета и одним рывком прижалась ко мне в области талии.

— Братик! Ты пришёл!

Получилось волнительно, девчонка растёт настоящей красавицей, светловолосая, личико как у куклы, сердито поджатые губы, голубые глазищи, в которых наворачиваются слёзы, и эти ушки. Всегда считал уши самой красивой частью лица, а эти будто светились от проникающих сквозь занавески солнечных лучей.

— Ну же братик, пойдём в комнату, там сейчас никого нет.

Девочка наконец отлипла, неожиданно крепко вцепилась в запястье и потащила в сторону, пока мы не оказались где-то под лестницей. Тут сестрёнка меня отпустила и засунула руку в широченную дверную щель запертого на кривую и ржавую щеколду чулана.

— Что-то не похоже на комнату…

Сестрёнка на миг повернулась, злобно зыркнула глазищами и поднесла палец свободной руки к губам. Я понял намёк и замолчал. Спустя несколько секунд сестрёнка наконец нащупала то что искала.

На свет появился кожаный чехол, похожий на папку. Сестрёнка раскрыла её и сунула мне под нос какую-то бумагу.

— Вот. Они согласны взять меня на обучение и забрать отсюда, подальше от этого мерзкого Бериева. Но им нужна предоплата, а я смогу брать контракты только через три года. Братик, помоги. А я… Я никому не расскажу как ты воровал мои трусики!

Что за холм! И почему так громко⁈ Сталин, твою мать, это же родная сестра! Потрясение оказалось слишком сильным, и чтобы собраться с мыслями я присел на скамью возле чулана. К сожалению сестрёнка истолковала этот жест по-своему.

— Пожалуйста-пожалуйста! Я всё для тебя сделаю, милый, милый братик! Ты самый лучший!

В тот же миг она оказалась у меня на коленях, обхватила за шею, крепко прижала свою щеку к моей, подводя губы прямо к уху…

— Ты не мой брат.

Шёпот стал ледяным, а под ключицей я ощутил холод металла. Пока острие лишь оцарапало кожу, но стоит надавить чуть глубже, и невидимый глазу клинок войдёт прямо в сердце. Краем глаза я наконец разобрал что написано на той чёртовой бумажке. «Раскольникофф. Школа убийц». Похоже сестрёнка не ошиблась в выборе будущей профессии.

* * *

Я осторожно откинулся назад и вбок, вслушиваясь в многообещающий скрип старой лавки, скрип превратился в хруст, ножка подломилась и той секунды пока мелкая бестия потеряла равновесие мне хватило, чтобы вывернуться из объятий и выхватить из тонкой ручонки самодельную заточку. Вот ведь рукодельница, из вязальной спицы смастерила. Сестрёнка готова закричать, а мне паника ни к чему, нужно что-то сделать.

— Подожди. Я не враг. А твой брат до сих пор в этом теле. Где-то очень глубоко.

— Что ты с ним сделал? — голос спокойный, но на лбу бьётся жилка.

— Ничего. Я просто очнулся в этом теле. Но иногда будто слышу его мысли. Он постоянно думал о тебе. Хотел чтобы я тебя защитил. Хотя непохоже что тебя так уж нужно защищать…

— Как именно всё произошло? Что случилось с моим братом.

Я вздохнул и пересказал что случилось в подвале Академии. Даже самому полегчало от того, что наконец смог выговориться. Сестрёнка, всё ещё сидящая на коленях, задумалась.

— Может братика ещё можно вернуть? Нужно забрать кристалл у Огородничего, пока он его не продал.

— Отличная идея. Вот только ты бы подумала, что тогда будет со мной?

Ух какой злобный взгляд.

— Об этом подумаем в другой раз. Главное сейчас сохранить кристалл. Достань его и принеси мне.

— Может ещё и школу убийц оплатить?

— Да, и оплати школу убийц. А я никому не скажу что ты даймон.

Вот ведь мерзкая шантажистка. И сделать ничего нельзя, не убивать же в конце-концов младшую сестрёнку, я всё-таки не настолько отморозок. Да и внутренний Сталин не простит. И последнее что мне сейчас нужно — это шиза из-за внутреннихпротиворечий.

— Ладно. Я помогу тебе, из уважения к бывшему обитателю этого тела…

— Тогда живи.

Сестрёнка улыбнулась, наконец убрала левую руку с моей талии