Ювенилия Дюбуа - Николай Александрович Гиливеря

ситуацию», на что Н. утвердительно кивает (спасибо и на этом).

Делаем рокировку. Теперь я лежу на спине в луже пота от Н., наблюдая, как эта девица собирается с духом, чтобы насадиться на вертел. Ситуация, повторюсь, страшная. Никому не пожелаю оказаться в положении, когда оба партнёра — сраные девственники. Со второго приседа Н. все-таки удаётся проткнуться. Кричит она знатно. Думаю, ближайшие соседи оценили. Мне в целом терпимо. Din-don чувствует некую преграду, затем давление, а через мгновение проваливается в самое мягкое место на планете Земля — vaginu. Процесс пошел. Теперь повоюем!

Н. очень быстро выбивается из сил. Она героиня — никто не спорит. Теперь начинается самое интересное — SEX. Беру ошмётки от Н., снова укладывая девицу спиной на диван. Её взгляд выражает неподдельную благодарность. Недолго думая, мой таз начинает совершать поступательные движения, тем самым struchok то появлялся из норки, то снова смешно так пропадает. Знайте, я не скажу, что мне приятно, да и не сказать, что совсем уж мерзко, но в какой-то момент я пригляделся и увидел собственный лобок и товарища penisа в крови. Я не боюсь компота, но начинаю чувствовать отвратительно грязным. Настрой испаряется, остаётся только чувство усталости. При каждом толчке Н. издаёт то болезненный крик, то стон наслаждения. Не до конца понятно, ведь я ведь не прям разбираюсь в подобном der’me.

Внутренний «я» начинает концентрировать мозг на воспоминаниях о красивой pornuchke, где нет крови. Есть только чистая eblya, которая хорошо срежиссирована. Но и это не особо помогает. Мы боремся около часа понимая, что закончить не получится. Я просто выбился из сил, и всё тут. Din-don повесился. В кровавом презервативе он выглядит особо жалко. Н. же бледная и горячая. Ложусь с ней рядом, целуя в пересохшие губы. Так мы лежим минут пятнадцать, не проронив друг другу ни слова.

Затем Н. отправляется в ванную комнату. Меня она не берёт с собой, хоть и видит, что я весь в этой багровой drisne. Слышится звук воды.

Я лежу, мечтательно смакуя тот факт, что больше не девственник. Я попробовал вкус женщины в полную силу. Не важно, что это было мучительно и мерзко. Меня успокаивает та мысль, что у многих первые разы именно такие. Возможно, существуют прирождённые гении ebli; маленькие учёные, которые с первого раза делают всё по красоте, но я пока таких не знал. Вообще интересно устроен человек. Да, мы несовершенны, но ведь это не об организме, а о психологии. Как машина — человек совершенней любого pizdyuka на Земле, ведь мы — совокупность всех лучших комбинаций, которые обладают другие организмы. Только подумать… Какая-то случайная фигня продумала девственность. Эту плеву, чтобы женщина, когда она еще маленькая makrochёlka, не занесла себе заразу. А месячные? Обновление клеток раз в месяц, которое наступает чуть ли не день в день. С ума сойти. Иногда я смотрю на свой hui и вижу его не как штуковину, которой нужно удовлетворять женщин, получая удовольствие самому, но как что-то странное, неземное и непонятное. Иногда мне кажется всё это очень нереальным. Да, кстати. Вот ещё один плюс от сегодняшнего насилия (кроме самоутверждения) — теперь я понимаю, как сильна разница между вымышленным сексом при мастурбации от настоящего. Настоящий секс — целая работа. Физический труд. Крестьянин в поле. Если так можно выразиться: искусство, которым нужно овладеть. После полученного опыта я даже чувствую, что изменился. Повзрослел. Да. Да. Не смейтесь, господа присяжные, путём опыта люди и взрослеют!

Наконец Н. выходит из ванны уже одетая. Она говорит, что оставила мне свежее полотенце на стиральной машинке. Благодарю её, не став подходить для поцелуя. Думаю, ей будет не очень приятно.

В ванне душно. Н. явно приняла горячую ванну, хотя за окном пекло. Только сейчас замечаю на своих ступнях неснятые носки.

Погружаюсь под струю воды. Блаженство сводит меня с ума. Отмываю всё der’mo с кожи. Чувствую наплыв сил. Эрекция возвращается. Этот засранец вдруг вспоминает, что он не получил свою конфетку и я его не осуждаю. Сжимаю воскресшего что есть мочи, начиная яро мастурбировать на воспоминания о том, как у меня была любовь с женщиной. Уже через несколько секунд из меня начинает бить фонтан. Лицо краснеет, я медленно осаждаюсь, скатываясь на дно ванны. Быстро прихожу в себя. Наскоро домываюсь. Выхожу навстречу прохладной атмосфере комнат вне стен замкнутой духоты.

В отличие от Н. я не взял с собой вещи. Захожу в комнату абсолютно голый, вполне себе неплохо сложенный. Она отрывается от телефона, начиная изучать меня с ног до головы. Не хочу обламывать её, поэтому очень медленно собираю свои пожитки по комнате, а затем, не менее медленно начиная натягивать их. После мы целуемся. Вспоминаю про обещанный торт и чай.

Очень странно ещё то, что и Н., после состоявшейся близости, сразу же изменилась. Круг наших тем вдруг резко сократился. Мы заплываем на кухню, пытаясь делать вид, что всё хорошо; что ничего, собственно, и не произошло такого. Мы не обсуждаем случившийся акт любви, если его так можно назвать. Только чувство отстранённости. Думаю, нам просто неловко или что-то в этом духе. Точно не сказать.

Торт действительно вкусный, домашний типа. Поболтав, приходим к выводу, что лучше я заночую у себя дома, а то родители могут сделать неожиданный визит, да и я у своей маман не отпрашивался.

Разыгрываем сцену чувственного поцелуя, договорившись списаться. Моё вымотанное тело выползает в открытое море города.

Пока иду — широкая улыбка с кривыми зубами выдаёт во мне дурачка, но честно — плевать. Я доволен собой. Ещё один важный этап жизни достигнут в самом комфортном отрезке. Будет что рассказать Р., да и всем, с кем корешусь. Такой вот я, самовлюбленный сплетник, который берёт то, что захочет.

С Н. я повстречался ещё месяцев пять. За это время у нас были связи интимного характера, в которых мы получали опыт. Помню, когда она впервые согласилась мне otsosat`. Такая хохма! Я так долго уламывал эту цыпу, а когда она согласилась, то закончил в первую же секунду первого заглота. Было смешно, я тогда забрызгал ей всё лицо и ещё долго смеялся, извиняясь.

В конечном итоге, я и Н. оказались слишком разными. Не подходили друг к другу, такие дела. Я слишком шебутной и маргинальный (так я представлялся сам себе), а она… простушка. Да, я употребляю слово «простушка» не в оскорбительной форме. Просто есть такие люди. Они изначально воспитываются правильно настолько, что не способны