Иной цвет - Михаил Клименко

Я, таким образом, оказался в очень неловком положении. Действительно, мало ли что может показаться нервнобольному! Так что все невнятные претензии к Ниготкову оказывались довольно смешными и со стороны выглядели как примитивная неприязнь или попросту навязчивая идея.

Я не знал, что мне теперь делать.

А может быть, думал я, оставить все это и спокойно уехать на обследование? Нельзя же ведь так - нести с больной головы на здоровую только потому, что тебе так видится да кажется. А вдруг фиолетовый цвет ничего такого и не значит, а даже наоборот,-вдруг этот Ниготков отличнейший во всех отношениях человек? Он преподнес такое алиби, что я некоторое время чувствовал полное замешательство. Там, в лесу ночью, я был уверен, что передо мной Ниготков, а минут через сорок в городе из своего дома на звонок милиционеров выходит заспанный Демид Велимирович Ниготков!

На каком таком транспорте он сумел преодолеть около сорока километров? Да еще лег спать и успел заснуть!

Я отложил поездку в Институт гигиены труда и профессиональных заболеваний Академии медицинских наук еще на два дня и занялся исследованием и совершенствованием своего цветовидения. Мне было понятно, что определенный цвет того или иного человека представлял собой результат сочетания многих особенностей: нравственное кредо человека, его эмоциональное состояние, характер устремлений, воспоминания - все, что создает совершенно неповторимую чувственную гамму личности.

Что зеленоватая гамма означает спокойную доброжелательность, мне уже было известно. Никаких сомнений у меня не осталось в отношении золотисто-лимонного цвета и всех его оттенков. Такого цвета была та красивая девушка, которую я этим летом несколько раз встречал на улицах нашего города и о которой часто вспоминал. Примерно знал я, и что такое ниготковый цвет, в фиолетовой части которого присутствовало состояние депрессии, угрызения совести, а в розовой - возбуждение, лихорадка.

Я часто ходил на нашу фабрику и подолгу разговаривал со своими друзьями и сослуживцами. Почти все охотно рассказывали о своих мечтах и намерениях, о своих успехах. И лишь изредка встречались недружелюбные, сердитые люди, и мне приходилось ретироваться. Но и такие "столкновения" давали ценный материал.

Как-то к вечеру я возвращался с фабрики. День был жаркий. У телефонной станции из душного автобуса пересел в троллейбус. Мне надо было доехать до рынка, чтоб купить всякой зелени, за которой бабушка послала меня еще днем. Вскочив в троллейбус, я увидел у кассы Бориса Дилакторского.

- Ну как, цветотонировщик, успехи? - засиял улыбкой Борис.- Кого еще разукрасил?

- Скоро всех разукрашу,-в тон ему шутливо ответил я.

- Ну и как, оракул, какого я цвета?

- Этакого незрелого лимона...

- Так, значит, при помощи шкалы решил измерять людей?-улыбался Борис.-По клеточкам их?..

- Да почему?! Кто какой есть-такой и есть.

- Оно-то, конечно, так... Но ведь ты. Костя, привязываешься к людям. Лезешь им в душу.

- Нет, я не могу видеть глубоко сокровенное. Очевидно для меня лишь то, что касается межличностных отношений. И ни к кому я не привязываюсь!..

- А к Ниготкову? Рассказывал Вадим, что произошло в лесу... Ударил ты там человека...

- Но на нас ведь напали!

- Все верно. Но ведь оказалось, что это был никакой не Ниготков. Понимаешь, Костя, вдруг в конце концов окажется, что ты по отношению к нему был, мягко говоря, неделикатным. Не в лесу, а так, вообще... Неловко получится... И зачем она тебе, тайна чужого сердца, когда сердце желает быть под розой?

- Что значит "под розой"?

- Есть такое латинское выражение: "sub rosa", то есть "под розой"-в тайне. Тайна любви, например. Святое дело!

- Ниготков влюблен!.. А если аферист желает остаться под розой?

- Ниготков аферист? - засмеялся Борис.- Это, мой друг, сначала надо как-то доказать. Хотя бы как-то! А так ведь не только Ниготков, а и ты бы обиделся. Верно? Ну, а вдруг человек просто-напросто болен и поэтому фиолетовый?

- Да, болен - склерозом совести!

- Ну, как знаешь! Боюсь, что перебираешь ты.

- Слушай, Борис,-сказал я,-быстро иди за мной. На переднюю площадку.

Я давно обратил внимание на одного малого лет сорока, который, наверное, еще с конечной остановки стоял на передней площадке, уставившись через стекло кабины на проплывавшие мимо улицы. Мужчина был сливяно-сиреневого цвета.

- Вот полюбуйся...- громко сказал я Борису. - Дрожит и боится теперь! Погладим его по головке, а?

Мужчина повернулся к нам.

- Ну так как, гражданин, теперь быть?..- строго спросил я.

- Надо напрямик!..-решительно сказал Борис и шутливо, ребром ладони рассек перед собой воздух.- И все!

- Парни, простите! Первый раз в жизни!..- взмолился мужчина.

- А может быть, третий? - спросил Борис.- Ну-ка, вспомни.

- Да нет! Нет, нет!..-с выражением непередаваемого раскаяния на лице, с жаром возразил он и поднял лежавший у его ног тощий рюкзак.- Дурость попутала. Ошибся, сам не рад...

Он невольно протягивал рюкзак Борису.

-Зачем он мне?-сердито спросил Борис.- Сам доставай!

Мужчина расстегнул на рюкзаке ремни.

- Парни, не увозите меня...

- Куда? - спросил Борис.

- Ну, в милицию... Честное слово, не увозите!

- Сам доедешь. Никуда теперь не денешься.

Мужчина что-то вытаскивал, но рюкзак поднимался вместе с поклажей. Даже склонившись, мы не могли понять, что это у него там такое. Да как раз троллейбус подкатил к остановке и пассажиры стали выходить.

Наконец он за черное крыло вытащил огромную мертвую птицу.

- Что это?-спросил Борис.

- Черный лебедь,-промямлил мужчина.-Лебедь...

- Где ты его убил?

- На водохранилище.

- Когда?

- Вчера вечером.

- Зачем?

- Страсть одолела... И сам теперь не пойму и не рад. Вишь, запах уже пошел... Сам уж не рад. Понимаете ведь: страсть!..

Я взял черного лебедя за огромные крылья, поднял перед собой. Повисшая на длинной, вялой шее голова птицы почти касалась моего пояса.

- Вот полюбуйтесь,- возлагая огромную мертвую птицу на руки браконьера, громко сказал я,посмотрите, что совершил на водохранилище этот любимец фортуны. Вчера он, после своего выстрела, ясными застенчивыми глазками видел, как лебедь смертельно встрепенулся и уронил гордую шею...

Подняв брови, сморщив к переносице кожу лба, любитель природы сочувственно мне улыбался.

- Зачем ты его убил? - сердито спросил Борис.

- Да страсть одолела, говорю же вам,- мямлил он.-Извините, ребята...

Троллейбус затормозил, забрякала, открылась дверь. С передней площадки сошло несколько пассажиров...

И вдруг я увидел, как на задней площадке, вспыхнув ярким ниготковым цветом, кто-то стал поспешно пробираться навстречу входящим пассажирам. Не успел еще он, отчаянно барахтаясь, извиняясь и переругиваясь, вытесниться из троллейбуса, как я с изумлением увидел, что мимо троллейбуса бежит та золотисто-лимонная девушка, которая меня очень занимала и которая была неуловимой, словно солнечный блик на волнах! Прямо перед кабиной троллейбуса, помигивая бесцветным левым фонарем, стоял автобус.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});