Убиться веником - Тина Хакки

А Тинка привыкла к тому, что ра­ботает на Булочку как автоответчик, пейджер и секретарь, и очень удиви­лась, когда однажды Стас обратился с вопросом к ней.

«Тин, вот скажи мне, есть ли у нас общее будущее?» — появились на мо­ниторе строчки, написанные им.

«Со мной, конечно, нет!» — попы­талась отшутиться она.

«Не ерничай, я серьезно спра­шиваю... »

«Стас, ты взрослый мальчик, си­туация слишком легко и банально просчитывается. Или ты готов бро­сить все и переехать в Москву только ради того, чтобы быть с ней в одном городе, быть рядом?»

«Нет, точнее, я не знаю, слишком многое придется менять, меня мно­гое держит здесь, я тут родился, у меня здесь работа, сволочная, но любимая, друзья, дом, наконец!»

Тут Тина впервые задумалась над тем, что в этом возрасте молодой че­ловек вполне мог бы иметь семью, минимум одного розовощекого кара­пуза и нелюбимую, может быть, или, наоборот, очень любимую же­ну. Она прикидывала так и эдак, как можно подойти к этой очень щекот­ливой теме. Насколько девушке бы­ло известно от подруги, об этом Бу­лочка и Самурай никогда не говори­ли. Голова кругом шла от всех этих мыслей, ей вспомнился бородатый анекдот о том, как Борман долго му-чался, прежде чем намекнуть Штир­лицу, что им интересуется Ева Бра­ун. «Штирлиц, а вами интересуется Ева Браун!» — промелькнула у нее в голове последняя фраза из анекдота, Тинуся хмыкнула и спросила: «Стас, можно я тебе интимный во­прос задам, а лучше два?»

Стас был не против даже дюжины подобных вопросов, лишь бы разо­браться в себе.

«Конечно, почему бы и нет?»

«Кроме любимой работы не держат ли тебя в Сибири жена и ребенок?»

Стас прочел, черные строчки зарябили в его глазах. Его просто нещадно сбросили с седьмого неба, на котором он обитал со времен - знакомства с ангелом по имени Алена, и очутился на грешной земле, где он регулярно отчитывался когда-то, в прошлом, любимой жене, чтр опять задержался в клинике и взял еще парочку ночных дежурств, за ко­торые платили больше, чтобы нако­нец перестать снимать квартиру и об­завестись своей собственной, потому что у его любимой дочки должна быть собственная комната, просторная, светлая и уютная. Как любой из роди­телей, он наивно считал, что дочка должна получить все, чего когда-то не хватало в жизни ему, и воплотить в жизнь все его мечты.

Пауза затянулась. Тина вздохнула и помолилась, чтобы причина мол­чания ее собеседника была из-за то­го, что его в очередной раз «выкину­ло» из Сети, а вовсе не потому, что она в очередной раз оказалась права.

«Откуда ты знаешь?» — ожил на­конец монитор.

«Черт, черт, черт!» — выругалась девушка и чуть не разбила любимую розовую чашку, из которой она в это время потягивала чай с шиповником.

Следующие полтора-два часа уш­ли у нее на то, что в обыденной, не­виртуальной жизни Тина назвала бы промыванием мозгов. Никакие аргу­менты не помогали. Стас цеплялся как мог, пытался доказать, что хо­чет только лучшего для них обоих, а на другом конце ему отчаянно объ­ясняли, что поступил он в высшей степени непорядочно. Стас согла­шался и продолжал твердить, что любит одну лишь Булочку и не со­гласен лишиться любви, которая на­столько изменила всю его жизнь.

«Я люблю ее. Я дышу ею. Ты хо­чешь, чтобы я задохнулся?»

«Не надо лишних жертв и экстрима. Надеюсь, ты сам ей обо всем расска­жешь?» Она с мрачным видом бараба­нила по клавишам, лихорадочно про­считывая свои дальнейшие действия. С одной стороны, Стас делился только с ней, а с другой — наблюдать, как ее подругу водят за нос, было, мягко вы­ражаясь, не очень-то приятно. Стас не отвечал. На этот раз у него действи­тельно были проблемы со связью.

Рыжеволосая девушка медленно брела по ночной Москве, не замечая ничего и никого вокруг. Она очну­лась, только когда в очередной раз поняла, что ключей от квартиры в правом кармане куртки нет и надо бы их поискать в сумке. «Что ж такое на свете белом делается? — думала она, шаря в рюкзаке. — Почему нельзя бы­ло сразу сказать или хотя бы намек­нуть? Вот они, все прелести Всемир­ной сети Интернет, ты говоришь то, что хочется, создаешь себе новый имидж, и никто никогда не сможет проверить, такой ты на самом деле или же просто пытаешься хотя бы тут казаться лучше, чем есть». Тинка со­образила, что уже минут пять пыта­ется открыть свою дверь ключом от офиса, тихонько выругалась, достала нужную связку и оказалась дома.

Тинка долго ворочалась с боку на бок, потом не выдержала, поднялась со скрипучего дивана, набросила любимый теплый халат, подарен­ный мамой на день рождения. Отоп­ление уже выключили, и было до­вольно холодно. Полусонная, она за­гремела на кухне посудой и едва не вписалась головой в дверцу шкафа, потянувшись за банкой с заваркой. Сделала себе чайку покрепче, мах­нула рукой и достала кленовый сиропчик, любимое свое лакомство. «Бармен, коньячку кружечку!» - прошептала она себе одну из люби­мых фраз из мультиков про Масяню. И щедро плеснула в чай молока.

— Что мы имеем на сегодняшний день? — рассуждала она в пустой квартире, ибо хозяйка, у которой она снимала комнату, женщина на редкость эксцентричная, неожидан­но сорвалась с места, забросила свою докторскую диссертацию по океано­логии и уехала в Индию помедитировать на пару месяцев. — Итак, кру­гом одни проблемы, с одной стороны, тебе бы, дорогая, самой разо­браться в своих чувствах к Денису, а с другой — стоило как следует поду­мать над тем, как и что можно ска­зать подруге, чтоб, не дай Бог, ей не навредить, с третьей стороны... Стоп, какая еще третья сторона? Не придирайся к терминологии! — одер­нула себя девушка, но ощущение, что Стас уже испортил все, что мож­но испортить, у нее осталось.

Чай давно остыл, а Тинка все еще сидела на продавленной тахте, под­жав босые ноги, и продолжала на­кручивать локон на указательный палец. Когда план действий был го­тов, она взглянула на настенные ча­сы и поняла, что ложиться в общем-то незачем. Пора было вставать, со­бираться и отправляться в офис « Столешники ».

Денис, наоборот, спал как сурок. Он постоянно, катастрофически не высыпался и день ото дня становился все задумчивее. «Можно забросить все и рвануть в Москву, можно... НО, тогда вместо диплома я получу обру­чальное кольцо. Хмм! — подумал он. - На самом деле это не такая уж и пло­хая мысль. Осталось только сделать так, чтобы Вэл согласилась. Хотя на кой ей нужен муж со статусом вечно­го студента???» Он тяжело вздохнул и принялся дописывать заключение в дипломной работе.

А у Тинки все чаще вертелась в го­лове мысль, что ей повезло куда больше, чем Аленке. «Питер по сравнению с Новосибирском — это одна ночь в уютном поезде, возмож­ность первый раз в жизни сходить в Эрмитаж и побродить по Невскому, а то и попасть на знаменитый Поце­луев мост, желательно не одной... Белые ночи... и такой подарок Дени­су к окончанию университета. Нам подарок... — Но тут в ней заговорил врожденный здравый смысл и скеп­тицизм, приобретенный опытным путем. — Хотя я не уверена, что для него это будет подарком, а не непри­ятной неожиданностью. Приехать, а потом позвонить? Может выйти еще хуже, особенно если он будет занят. Не очень-то приятно оказаться од­ной в незнакомом городе». До сего момента Тина ни разу не была в Пе­тербурге, и город был ей знаком только по классической художест­венной литературе. «А это, дорогая, вряд ли поможет сориентироваться на местности», — усмехнулась она.