Убийство из-за книги - Дженнифер Роу

– Ну знаете, мы как-то выкручивались, – неопределенно ответила она, жестом давая понять, что пора закрыть тему.

– Вообще-то, мама жила в городе, – ляпнула Сара. – А к нам иногда приезжала на выходные. Так бабушка говорила. Сама-то я этого не помню.

– Сара, послушать тебя, так это был какой-то кошмар! – В смехе Тилли послышались истерические нотки, а взгляд стал испуганным. – Как будто я бросила тебя!

– Ой… извини, – промямлила Сара, глядя на мать исподлобья.

Неловкую паузу невозмутимо рассек гортанный голос Барбары:

– Наверное, Тилли, как раз в это время вы и познакомились с Солом. – Она по-кошачьи улыбнулась, глядя в упор на Мердока. – Я слышала, когда-то он был вашим другом. В сущности, самым близким. Какая жалость, что связь между вами прервалась. Верно говорит Джек, занятно, как такое вообще случается.

– В данном случае ничего особо занятного нет, – ответил Сол Мердок, глядя прямо перед собой. – Я закончил учебу и уехал на другой конец страны, в Викторию.

– Но, насколько я могу судить, какое-то время вы двое были неразлучны. – Барбара выпустила когти. По этому давнему и прерывистому следу она упорно шла на протяжении нескольких месяцев. Путеводными нитями ей служили лишь невнятные слухи и пара пыльных старых дневников. Но, как оказалось, чутье не подвело ее, и теперь она неумолимо настигала добычу.

Сара в простодушном изумлении вытаращила глаза на мать, Тилли беспокойно переступила с ноги на ногу.

– Честно говоря, не знаю, на что вы намекаете, Барбара, – настороженно отозвалась она. – Боюсь, все это за пределами моего понимания. Я, знаете ли, не сильна в подобных тонкостях. – Тилли передернуло, и она плотнее запахнула шаль. – Сол действительно мой давний друг. Никакого секрета тут нет. Когда-то у нас с ним было много общего. Правда, Сол? – Она многозначительно улыбнулась, посмотрев на него. – Мы оба были одиночками. Стеснительными и впечатлительными людьми. Оба боролись за мир. Родственные души, встретившиеся в трудные времена.

– И как же Сол относился к Алистеру, который сражался во Вьетнаме, и к малышке, оставшейся у бабушки? – Оскорбительная вежливость Барбары Бендикс не поддавалась описанию.

Бледное лицо Тилли порозовело.

– Барбара, я не понимаю, что вы пытаетесь этим сказать или доказать. Если вы намекаете, что тут имело место предательство, тогда вы просто не понимаете характер этих отношений…

– Да хватит уже притворяться! – Сол Мердок побелел, резкие морщины между бровями и сбегающие от носа к углам губ стали пепельно-серыми. Он прижал пальцы к вискам. – Хватит прикидываться! – выкрикнул он, с гадливостью глядя на нее. – Ты что, не понимаешь, как все это выглядит? Тебе же прекрасно известно, что это было предательство наихудшего свойства!

– Не понимаю, что вы имеете в виду, Сол. – Тилли искренне озадачилась. Ее огромные глаза наполнились слезами.

– Хватит прикидываться! – застонал он в агонии раздражения и неприязни. – Ты знаешь, о чем я. Все ты знаешь!

– Уймись! – вспыхнула Тилли, вдруг выйдя из себя. – Замолчи! Чего ты этим добиваешься? Совсем уж не в себе! Слышала я, что ты чуть не спятил! – Стрельнув глазами из стороны в сторону, она заметила искаженное ужасом лицо и широко распахнутые глаза Малькольма Пула, бдительную улыбку Барбары, Джека Спротта, что-то озадаченно бормочущего Саре с закаменевшим лицом. Тилли перевела дыхание и положила дрожащую ладонь на рукав Квентина Хейла. Судя по выражению лица Квентина, лучше бы она этого не делала.

Барбара пригубила шампанского и фамильярно подмигнула Солу.

– Ладно вам, Сол, все мы здесь взрослые люди. Господи, легкий адюльтер в наши дни – да кому какое дело? Мой второй супружник, чтоб ему пусто было, на этом собаку съел! Сказать по правде, приятно узнать, что у вас была нормальная человеческая юность, Сол. А то сейчас вы такой важный и правильный! Жаль, конечно, того горемыку в джунглях, но…

– Барбара! – Иви действовала быстро и говорила оживленным и беспечным тоном. – Ведите себя прилично! Всех взбаламутили, негодница вы этакая! Вы неисправимы! – Она стояла перед Барбарой Бендикс, как курица перед стервятником, и качала головой, укоризненно улыбаясь. – Пойдемте со мной, полюбуемся видом из окна – довольно выходок в вашем стиле, ясно? – И она с легкостью, наработанной долгой практикой, увлекла прочь хохочущую, явно польщенную Барбару.

Кейт со вздохом облегчения проводила их взглядом.

Сол Мердок стоял столбом, ни на кого не глядя. Вид у него был ужасный. Кому-то следовало заговорить с ним, но вниманием Квентина всецело завладела Тилли. Кейт уже подумывала подойти к Солу, но она, в сущности, была с ним почти не знакома. Обычно с ним общался сам Брайан Берри. Для возобновления знакомства момент был едва ли подходящим. Сол выглядел усталым, больным и измученным. Кейт увидела, как он залпом осушил бокал и взял у официанта еще один.

Группа начала распадаться, от нее неловко отделялись негромко беседующие пары. Черноволосая бледная Сара Лайтли и взволнованный Джек Спротт увлеклись разговором, сблизив головы. Словно Белоснежка и один из семи гномов, мелькнула у Кейт безумная мысль. Не Ворчун, не Чихун и не Простак. Зюзя, конечно.

Тилли Лайтли что-то напряженно и монотонно втолковывала Квентину, Эми и Малькольму Пулу. Время от времени она беспокойно посматривала в сторону дочери, и трое ее слушателей переглядывались, пользуясь случаем. Эми была невозмутима, как всегда, но Малькольм выглядел потрясенным до глубины души, а лицо Квентина приобрело землистый оттенок. Кейт понимала, что ей следовало бы радоваться их явному дискомфорту, но почему-то не могла. Все было слишком ужасно. Бедняжка Сара Лайтли смотрелась как призрак. Она явно обожала своего отца.

Очевидно, Иви тоже почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, и не смогла остаться в стороне, когда полетели щепки. Сейчас она стояла у окна, непринужденно болтая с Барбарой и не давая ей вернуться к остальным. Время от времени Барбара разражалась хохотом, запрокидывая голову так, что на ее белых зубах вспыхивал отблеск люстры. Детство, проведенное в бедности и без любви, затяжная карьера в журналистике, три мужа и бесчисленные стычки с властями сделали Барбару абсолютно невосприимчивой к осуждению и негодованию общества. Эта сорокалетняя женщина обладала деликатностью и хваткой решительно настроенного пятилетнего ребенка.

Невзрачная Дороти Хейл в голубом платье, которое ей не шло, переводила взгляд с одной группы гостей на другую и покусывала губу. Ее пальцы беспокойно теребили ткань на талии. Наконец ее усталый взгляд остановился на неподвижном лице мужа, и она уставилась на него, словно видела в первый раз.

Теперь, когда за окнами стало темно, свет в комнате казался насыщенно-желтым. Лицо Сола Мердока с темными кругами под запавшими глазами и глубокими складками на худых щеках походило на череп. Кейт шагнула к нему, но ее опередил Пол Морриси с брюзгливо поджатыми губами и решительным взглядом. Кейт увидела, как Пол представился, а Сол ответил на его приветствие предельно холодно, без улыбки. Проведя пятерней по волосам, Пол заговорил.

Кейт взглянула на часы. Согласно плану, вскоре им предстоит перебраться в ресторан неподалеку. А потом Кейт наконец-то освободится и поспешит домой, а Джереми будет ждать ее, чтобы посмеяться над тем, как она давилась икрой с шампанским в высшем обществе, пока он нянчился с детьми. При этой мысли она невольно улыбнулась, подняла глаза и увидела, как белый от ярости Сол Мердок выплеснул содержимое своего бокала прямо в лицо Полу Морриси и широкими шагами, содрогаясь на ходу, направился к лифту.

– Пол, что вы ему?.. – Кейт вцепилась в рукав Пола Морриси, с ужасом глядя, как Квентин и Малькольм разом бросают Тилли и устремляются вслед за рослой фигурой, заранее заготовив озабоченные улыбки и увещевания.

Пол горько усмехнулся и утер лицо рукавом.

– Каков хам, а? – взорвался он. – Вот я и объяснил ему, куда проваливать. Хлыщ надутый. Даже говорить со мной не захотел о том, как одной оскорбительной и предвзятой рецензией уничтожил все шансы на успех моего романа. Мораль взялся мне читать. Чуть ли не в лицо обозвал дегенератом. Мол, мышление у меня невнятное, самолюбование и все такое. И что мне оставалось? Стоять, почтительно склонив голову, и поклоняться этому чертову идолу?

– А вы что?

Пол яростно встряхнул головой, обрызгав лицо Кейт каплями шампанского, которыми до сих пор были усеяны его волосы.

– Если уж хотите знать, я сказал, что он исписавшийся престарелый фашист, который давно вышел в тираж.

– Пол!

– И добавил, что не ему разглагольствовать на темы морали. Лучше бы не использовал борьбу за мир как предлог, чтобы наставить рога бедному парню, ушедшему на говенную войну. Вот тут-то он и облил меня шампанским и слинял.