Парк грез - Ларри Нивен

Поезд высадил их у «Дома с привидениями» — отеля, расположенного в восточной части Парка в стороне от основных аттракционов. Станция подземки была оформлена в стиле раннего средневековья. Углы зала затягивала паутина, а под ногами ползали какие-то существа с красными горящими глазами. Коридор привел их в зал с зеркальным потолком.

Гвен взглянула вверх.

— Ух ты!

Там было их отражение, но по мере того как молодые люди продвигались вперед, плоть на отражениях начала отделяться от костей. Когда они дошли до конца зала, отражения на потолке превратились в двух скелетов, возвращающихся в свои склепы после ночной прогулки.

— Я не уверена, что мне действительно хочется входить, — прошептала девушка.

Олли толкнул дверь кончиками пальцев. Она противно заскрипела.

В холле стоял полумрак. Обстановка была выдержана в черных и багровых тонах. Даже диваны и стулья выглядели мрачно. Темно-красная обивка черного стула создавала впечатление, что это открытый рот. Над головами нависал низкий потолок. От канделябров исходил мерцающий свет.

Их приветствовала симпатичная хозяйка в развевающемся белом пеньюаре. Яркая губная помада подчеркивала бледность ее щек. Она поднесла тонкую руку ко рту, вежливо кашлянула, а затем одарила их ослепительной улыбкой.

— Доброе утро. Меня зовут Ленора, и я рада приветствовать вас в «Доме с привидениями», одном из девяти отелей Парка. Это необычный отель, так что будьте готовы — все может случиться.

Стойка администратора была выполнена в виде огромной орхидеи, и при приближении гостей прекрасные цветы дружески склонились к ним. Олли достал карточку предварительной заявки и позволил цветку взять ее. На украшенном гирляндой мониторе пробежала колонка букв и цифр, а затем появилась надпись: «Адольф Норлисс и С. Л., комната 7024».

Олли удивленно посмотрел на Ленору.

— Что такое «С. Л. »?

Она весело рассмеялась.

— Сопровождающее лицо. Ведь вы и эта молодая леди не женаты?

— Нет. Мы помолвлены…

— Значит, если она не ваша жена или сестра, то она сопровождающее лицо.

— Ты мог просто указать мое имя, — фыркнула Гвен.

Олли замялся.

— Это моя вина. Просто я не был абсолютно уверен, что мы приедем вместе. — Он забрал свою карточку.

Ленора повела их к лифту. Гвен шла по коридору, повернув лицо к Олли.

— А если бы я не приехала, кого бы ты пригласил?

Он продолжал молча идти, и она дернула его за рукав.

— Олли? Кого бы ты пригласил?

Он пытался, правда, без особого успеха, спрятать улыбку.

— Не знаю. Думаю того, кто согласился бы оплатить половину расходов.

— Думаешь?

Они подошли к лифту. Ленора махнула рукой, приглашая их войти в кабинку.

— Комната семь-ноль-два-четыре на седьмом этаже. Желаю приятного отдыха в Парке.

Она отвесила легкий поклон и медленно растворилась в воздухе. Сквозь закрывающиеся двери слышался лишь ее серебристый смех.

Олли открыл рот от удивления.

— Ух ты… — только и смог произнести он.

— Действительно здорово, — покачала головой Гвен. Затем ее лицо помрачнело, и она повернула к нему свое пухлое тело. — Олли, ты действительно пригласил бы кого-нибудь другого, если бы я не согласилась?

Олли смотрел прямо перед собой, пытаясь делать вид, что мысли его заняты Ленорой.

— Олли? Ведь я не обязана была ехать с тобой. Правда?

Он наблюдал за ней краем глаза. Гвен начала говорить, но звук открывающихся дверей заглушил ее голос. Олли вышел, затем остановился и повернулся к девушке.

— Кажется, ты говорила, что собираешься составить компанию Фурбергеру, или как там его.

— Фейнбургер.

— Фейнбургеру, так?

— О нет, я совсем не собиралась приезжать сюда с Гордоном. У него единственное на уме… залезть мне под юбку. Я просто хотела заставить тебя поволноваться, — она пригладила выбившуюся прядь коротких светлых волос. — Честно.

— Ну… — Олли помедлил, а затем повернулся и пошел через холл. Ей пришлось почти бежать, чтобы успеть за ним и расслышать его тихий голос. — Я заказал двухместный номер потому, что надеялся, что ты приедешь со мной, но не вписал твое имя, потому что боялся, что ты откажешься.

Гвен ничего не ответила. Затем она взяла его за руку, и они пошли рядом. Наконец, не выдержав молчания, она развернула его к себе и крепко поцеловала. Закинув руки ему на шею и глядя прямо в глаза, она серьезно сказала:

— Адольф, я люблю тебя. Правда. Но иногда мне хочется проломить тебе голову.

Он улыбнулся, и атмосфера разрядилась.

— Кажется, вот наша комната.

Он вставил в специальную щель свою регистрационную карточку, и дверь, скрипнув, приоткрылась. Изнутри лился красный свет.

— Черт побери! — Олли толкнул дверь и вошел. Гвен последовала за ним. Комната напоминала галлюцинации курильщика опиума. Темные изогнутые растения поднимались на метровую высоту из грубых кадок, сделанных из звериных шкур. Балдахин кровати колыхался сам собой, без всякого сквозняка. Дождь барабанил в окна. Что-то двигалось в темноте, и казалось, даже тени на стенах танцуют в каком-то странном ритме. Когда Гвен взглянула на кровать, то увидела, что покрывало медленно расправляется, как будто кто-то спрыгнул с него за секунду до того, как открылась дверь.

— Ух, — произнесла она. — Это действительно…

— Действительно что? Входи же, я жду.

— Кажется, я испугалась. Вот это да! Олли, я обожаю эту комнату. — Она поднялась на цыпочки и обняла его. — Я так рада быть твоим сопровождающим лицом. Давай заберем из лифта багаж и пойдем спать. Завтра рано вставать.

Глава 4. МАСТЕРА ФАНТАЗИИ

Танцзал отеля «Шератон» в Парке Грез был забит до отказа. С трех сторон зала амфитеатром располагались ряды кресел, чтобы с них был виден стоящий у четвертой стены стол.

Из восемнадцати сотен присутствующих только около пятидесяти человек сидели за барьером неподалеку от стола. Это были финалисты, отобранные для участия в игре и прошедшие предварительные тесты.

В зале стоял легкий шум, но разговоров не слышалось. Все глаза были прикованы к столу.

Честер Хендерсон барабанил пальцами по столешнице. Его светло-голубая рубашка под мышками потемнела от пота, а глаза беспокойно перебегали с настенных часов на входную дверь и обратно.

Он наклонился к лысому мужчине, одетому в свитер с высоким горлом.

— Послушайте, Майерс, я не обязан терпеть эти выходки. Он опаздывает уже на двадцать минут!

Майерс был сороколетним мужчиной с желтыми от табака зубами и скошенным подбородком, скрытым редкой бородкой. Он улыбнулся улыбкой святого мученика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});