Иван Дурак и происки Кащея - Михаил Голубев

Дурака, приблизился к нему, угрожающе выставив свою алебарду вперед.

При ближайшем рассмотрении человек оказался на голову выше Иванушки, с большими бицепсами на голых руках и железными доспехами на толстом животе. Бритая голова охранника имела круглую форму, маленькие, торчащие в разные стороны уши и лицо, напоминающее блин – тот самый, который, как говорится, комом. Короче, личность не из приятных.

Этот охранник смерил Иванушку с ног до головы мрачным, увесистым взглядом и, сообщив, что он, охранник, является стражником, а вовсе не охранником, как сначала подумал Иванушка, сказал:

– А у вас есть право на вход?

Иванушка подумал, что как раз интересно было бы посмотреть, что там, за воротами, и сказал:

– Наверное, есть.

– Тогда введите, пожалуйста, пассворд.

– Чего ввести? – не понял Иванушка. Стражник посмотрел на него с подозрением, почуяв неладное.

– Ну-ка, ну-ка… – сказал он, внимательно вглядываясь в Иванушкино лицо. – А не тот ли ты Иван Дурак? По приметам, вроде, похож!

Иванушка понял, что где-то прокололся.

– Да нет, что вы! Я Федор. Федор Рубильников.

И пошел было прочь, но мускулистая ладонь стражника вдруг легла на его плечо. Иванушка среагировал молниеносно, дернув за эту ладонь и присев при этом. Стражник, словно мешок с утильсырьем, перелетел через Иванушку и упал в пыль, уронив свою алебарду. Откуда ни возьмись, на шум сбежались еще пять человек таких же верзил – наверное, тоже стражников. Все они были, как у них водится, с алебардами.

– Задержите этого негодяя! – закричал им повергнутый наземь.

Стражники направили алебарды на Иванушку и бросились на него, неуклюже толкаясь. Иванушка вспомнил о трансвокере, сосредоточился и, в тот момент, когда стражники занесли свои алебарды для задержания его в плен, Дурак вдруг подпрыгнул высоко в воздух, сделал там тройное сальто и приземлился на ноги у самых ворот, за спинами опешивших блюстителей порядка. Дальнейшее было уже делом техники.

Иванушка подергал за ручку, но дверь не открылась. Вместо нее из стены вылез уже знакомый нам кинескоп и на нем высветилось: «Введите ключевое слово». Иванушка подумал о трансвокере и о ключевом слове. Дверь тут же открылась. Дурак юркнул внутрь и захлопнул дверь перед самым носом подбежавших стражников.

Место, где на сей раз оказался Иванушка Дурак, было на редкость знакомым, но в предложенном ракурсе он видел его впервые. Всё казалось до боли родным – большая комната с маленькими окошками, за которыми ночь, поэтому зажжена керосиновая лампа, самодельный половик, самодельная мебель с самодельной посудой, старый самодельный граммофон с набором самодельных деревянных пластинок и искусно нарисованный на стене телевизор с изображением дерущихся хоккеистов. Набор запасных картинок с кадрами из фильмов, телепередач и спутникового телевидения лежал на своем обычном месте. Но вот что странно – всё это было кверху ногами, в перевернутом виде. Иванушка стоял на потолке вниз головой и рассматривал следующую картину: внизу (а для него – вверху) стояли его отец мужик Сидор, его старший брат Фома, средний брат Ерема и сам Дурак собственной персоной. Фигуры замерли в неподвижности, словно скованные параличом. Рот мужика Сидора был открыт и из него торчал длинный язык. Одну руку он поднял кверху, указывая перстом на потолок, а другой рукой он поддерживал кальсоны. Братья же стояли шеренгой перед отцом, и лица их выражали крайнюю сонливость.

И тут Иванушка понял, что попал к себе домой в тот самый момент, когда мужик Сидор велел им делать стрелы для избирания невест, разбудив посреди ночи. И, судя по всему, момент, в который попал Иванушка, не собирался уступать свое место моменту следующему. Все это выглядело весьма и весьма странно, и поэтому Дурак, нащупав ручку двери, через которую вошел, открыл ее и поспешил убраться прочь, боясь даже предположить, куда теперь его леший еще занесет…

Когда Лихо Одноглазый открыл, спустя минуту, дверцы Веселого Ящика, чтобы полюбоваться останками искореженного Ивана, то не увидел того, чего ждал. Вместо бесформенного куска глупой биомассы в кабине была зловещая пустота. Дурака не было там, словно и не было никогда.

Лихо озадачился, придумывая, как бы все это объяснить Кащею. Но тот, почуяв неладное, сам подлетел к Ящику и, заглянув внутрь, неприятно пошевелил черепом.

– Ушел, гад! – проскрипел Кащей. – Что ж теперь делать? Выключай Ящик! Пусть он останется там навсегда!

Да, это был выход. Лихо Одноглазый обрадовался и побежал к рубильнику.

В этот момент помещение озарилось призрачным сиянием. Где-то под высоким сводчатым потолком затрещали электрические молнии, и сверху посыпалась штукатурка.

– Это еще что такое?! – возмутился Кащей и его верные слуги побежали проверять, что же там, все-таки, такое.

Вернулся Лихо. Он уже отключил все агрегаты, и Веселый Ящик пришел в бездействие. Одноглазый заметил, что все увлечены разглядыванием странных эффектов наверху.

– Это Иванушка, – сказал он вдруг голосом Ипроксима Безумного, и его лицо на миг приняло несвойственное ему добродушное выражение.

– Что? – обернулся к нему Кащей.

Но Одноглазый уже принял свой обычный отвратительно-гнусный облик и ответил:

– Это, наверное, электростатические заряды скопились от Веселого Ящика.

– Заряды, говоришь? – переспросил Кащей. – Ой, Одноглазый, что-то ты мне не нравишься!

– Еще бы… – пробормотал Лихо себе под пупырчатый нос.

А Ипроксим Безумный сидел в эту минуту в своей изолированной камере. Сидел с закрытыми глазами, на холодном полу, свернув ноги в позу лотоса. Сидел и посылал мощные мысленные импульсы, пробивая ими обшитые свинцом стены камеры.

Хитрый Ипроксим закодировал свои мысли так, чтобы их собственная частота совпала с собственной частотой свинцовых стен, войдя с ними в резонанс и в еще более усиленной форме выходя наружу и концентрируясь в незамысловатом мозгу Лиха Одноглазого, вытесняя постепенно его собственное сознание.

И хотя это было совсем не просто, но Ипроксим задумал еще более коварный опыт с Лихом. Но это позже. Сейчас главное – заставить Одноглазого вынести из Кащеева замка гибкий магнитный диск, на котором была записана программа дальнейших приключений Иванушки.

Лихо изъял диск из Веселого Ящика так, чтобы Кащей этого не заметил, и украдкой спрятал в карман. Непонятная сила все еще продолжала руководить его поступками.

В тот момент, когда в кащеевом дворце был обесточен Веселый Ящик, Иванушка как раз бился с железным Болваном – очередной ловушкой Кащея Бессмертного. Изображение тряхнулось в глазах Иванушки, и он почувствовал, что его куда-то уносит, и тело его распадается на мелкие части. Говоря по-научному, на байты. Потом возникла сплошная темень, и Иванушка потерял сознание.

Но кристалл трансвокера, висящий на его груди, продолжал действовать. Энергия прибора окутала Иванушку защитным полем, не дав