Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин

человека, употребившего его, необыкновенными способностями, но расплата была жестокой. — Значит требования с континента будут жестче, — сказал юноша.

— Наемники должны уже выдвинуться. Клан задержался с поставкой на целую неделю.

— Хах, — усмехнулся Кэль. — Пусть попробуют достать мариногов из-подо льда. Я на них посмотрю.

— Им плевать на то, как мы добудем сайрон. Наемников подгоняют хозяева с континента, а они ждать не любят. Сайрон это власть.

— Если бы мы только могли воспользоваться сайроном, чтобы отразить их набеги.

Тирин резко повернулся к юноше. — Никогда! Кэль, никогда! Вкусивший сайрона из благородных целей ничем не уступит в своей жестокости негодяям с континента!

— Да помню, я, помню.

— Я не хочу такой судьбы для тебя, — голос Тирина смягчился. — Сайрон может согреть в холодный месяц, может дать сил бороться с наемниками, но за всю историю клана, каждый, кто пробовал сайрон, лишь пополнял ряды морозных тварей.

Юноша замер. Всего один шаг оставался до льда. Тирин уже раскидывал ногами снег, обнажая красивый лед, с синеватыми переливами. Кэль глубоко вдохнул и шагнул следом.

Юноша всматривался в глубины голубого льда, пытаясь рассмотреть проплывающего в глубине минога или клоста. — Конечно же, лед не настолько прозрачен, — пробормотал Кэль. — А знаешь, некоторые из клана пробуют сайрон, не смотря на запреты.

— Пробуют, — усмехнулся Тирин. — А как не попробовать, когда знаешь о нем так много и легко можешь достать. Я тоже пробовал. Но мало. Очень мало. Такое количество способно наполнить огромной физической силой, но не более. Но стоит принять чуть больше и… Твой друг — Мейт. Я видел, как он купил большую дозу сайрона у ныряльщика Гронса. Будь осторожен с ним.

— Мейт? — не поверил своим ушам Кэль. — Да он же трус. Как он мог решиться попробовать сайрон?

— Твой друг из тех опасных людей, что хотят быстрых удовольствий. И чтобы получить их, он не остановятся ни перед чем.

— Значит, только я нормальный в клане. Даже ты пробовал сайрон, — с укором заметил Кэль.

— А ты не вздумай. — Тирин всем своим видом показывал, что больше не хочет говорить об этом.

Они уже отошли достаточно далеко, берег исчез в туманном дымке и сейчас их окружало только бесконечное белое ничто. Темно-голубое небо без единого облачка нависало сверху и казалось, что Кэль оказался на пути в другой мир.

Тишина угнетала юношу. — Наверное, если бы не твои проповеди, Тирин, я бы уже ждал колесницы, чтобы отправиться в Дивные края, — улыбнулся Кэль.

— Мы можем туда отправиться прямо сейчас, — ответил Тирин, падая на одно колено и вглядываясь вдаль. Кэль присел рядом с ним. Он долго щурил глаза, пытаясь высмотреть что-нибудь в ослепительном блеске снега и льда, но так и не заметил, на что смотрел Тирин.

— Впереди большая серая фигура, — прошептал старый охотник.

— Может это клост?

— Она двуногая.

— Морозные твари, — Кэль почувствовал, как быстро забилось сердце и похолодели пальцы. — Давай уйдем отсюда! Сейчас!

— Мы не можем. Если мы вернемся без еды, то обречем клан на голодную смерть. Ты готов увидеть, как умирает Брет, выпрашивая у тебя еды?

— Но, если мы умрем сегодня, клан все равно погибнет. А так мы можем попытаться завтра.

— Слишком долго шел холодный месяц. Морозными тварями двигает голод, как и нами. У нас есть выбор: рискнуть или дать Брету умереть. Ты готов сделать этот выбор?

Кэль помотал головой. Кровь ударила в голову, он почувствовал, как заложило нос и помутнело перед глазами. «Я не хочу умирать! Я не хочу, чтобы умер Тирин. И не хочу, чтобы умер Брет. Великий Создатель, прошу тебя!»

— А выбор сделать придется, Кэль. И я для себя его уже сделал. Кэль?

— Я с тобой, отец, — юноша шмыгнул носом и распрямил плечи, стараясь выглядеть храбрее.

— Единый не оставит нас. — Тирин поднялся. Он больше не видел темную фигуру.

— Также, как он не оставил моих родителей?

— Как не оставил тебя. В тот день вместе с твоими родителями погибло больше ста человек. А ты выжил. И я выжил. Хватит на этом.

* * *

Клосты нуждались в дыхании и во время холодных месяцев. Они единственные из всех существ в море могли пробить толстый лед. Каждый день огромные туши врезались в ледяную корку, пробивая себе путь к жизни. Именно к такой полыньи вышли два охотника. Это была темная дыра с неровными краями шага три в ширину и не менее пяти в длину.

— А может они до самого вечера сегодня не вынырнут? Ночью морозные твари точно придут, — Кэлю никогда не приходилось охотиться в холодные месяца.

— Нет, — покачал головой Тирин. — Они выползают на лед вдохнуть так же часто, как и в теплые месяца. Наполнят легкие и ныряют обратно, потом возвращаются через несколько часов.

— А сколько ждать?

— Полыней не так много, поэтому и выныривать в этом месте будет больше зверей, чем ты привык видеть в теплый месяц. Скоро они будут. Готовься.

Охотники нагребли снега, и улеглись за ним, всего в двух шагах от полыньи. Кэль привстал на колени, выглядывая.

Клост не заставил себя долго ждать. Вода заволновалась, и что-то темное начало стремительно приближаться из глубин.

— Не дергайся! — прошипел Тирин. Кэль кивнул, крепче сжимая копье в руке. Вода выплеснулась за край полыньи и над водой показалась бесформенная голова клоста, напоминающая глыбы камня, обтянутые белой блестящей кожей. Два выпуклых глаза черными точками выделялись на его теле.

Клост неторопливо вилял телом, цепляясь ластами за лед и поднимаясь повыше для глубокого вдоха.

— Не торопись. Дай ему подняться повыше, — прошептал Тирин.

Кэль скривился, уже представляя разочарование от неудачной охоты. — Упустим!

Тирин поднял руку и шептал: — Тише, тише! Ну! Сейчас!

Кэль бросился вперед и вонзил зазубренное острие копья в глаз клоста и пронзил мозг зверя. Привычным движением он крутанул копье и навалился на него всем телом. Клост забился в агонии, он бил ластами, окатывая юношу волнами ледяной воды.

Тирин обежал зверя сзади. — Держи, держи! — крикнул Тирин и вонзил крюк в спину клоста.

Кэль сжал зубы, он чувствовал, как выворачивает плечи и локти, ноги дрожали, пот градом катился по лбу, заливая глаза. Внезапно, левая руку ослабла и Кэлю показалось, что еще немного и он выпустит копье. — Нет! — зарычал он, упал на колено и опустил копье себе на ногу, кривясь от боли. Древко затрещало, выгибаясь.

Тирин навалился на свое копье и все-таки смог вогнать крюк под толстую кожу клоста. Он тяжело выдохнул, дернул древко на себя и, медленно переставляя ноги, начал вытаскивать тушу на лед. Вода в полыньи почернела,