Мнимые люди - Андрей Белоусов

Игорь влетел в метро в половине седьмого. Сегодня был день рождения его друга Костика, а он как последний лох опаздывал уже на тридцать минут. Костян пригласил всех близко знакомых к себе домой. Родичи его укатили в загранку и он шикарно проставлялся сегодня на всю ночь. Водка, пиво, нехилая жрачка, музон и конечно же девчонки, в полном распоряжении парней. Главное не тушеваться в этот момент, а брать быка за рога…

Купив билет, Игорь прошёл турникет и вскочил в так удачно прибывающий поезд. Свободных мест конечно же не оказалось и парень пристроился рядом с дверьми, облокотившись на перила сиденья. Поезд тронулся. Ему предстояло проехать семь остановок до «Театральной», а там ещё не маршрутке, пилить двадцать минут. Время неустанно ускользало.

Труба Игоря, уже раскалилась от постоянных звонков и СМСок с одним и тем же вопросом:

«Куда ты провалился? И когда ты наконец приедешь?». — Но в метро мобила наконец заткнулась, предоставив парню глоток тишины.

Стоя на одном месте, Игорь сначала разглядывал пассажиров, в окно же не посмотришь, но вскоре это пустое занятие парню надоело и он достав не Бог весть какой мобильник и уткнулся в экран сотового, заходя в Интернет. Не найдя ничего интересного, да и денег на счету кот наплакал, маломальскую интересную вещь всё равно не скачаешь, Игорь воткнул наушник и переключившись на плеер, закрыл глаза, отгородившись от реальности.

На «Павелецкой» основной народ схлынул освобождая вагон, и как-то сразу стало легче дышать. Перед самым закрытием дверей, внимание Игоря почему-то привлёк вошедший бомж, громко при этом чихающий на весь вагон. Этот самый бомж, постоял немного в проходе, держась за перила, а когда поезд тронулся, медленно двинулся вдоль вагона. Многие из пассажиров решили, что бомж идёт просить милостыню и потому набычились, говоря всем видом:

«Проходи быстрей! Самим жрать нечего, а ещё ты здесь, на нашу голову…».

Бомж не обращая внимания на бездушные лица людей и не держась за поручни, медленно побрёл вдоль вагона, громко чихая и брызжа слюной в разные стороны. Вот он не удержался на ногах и завалился на дородную тетку и почему-то специально, практически в упор, оплевал ей лицо. Женщину аж чуть не стошнило. Надо было видеть как её перекосило. Она с отвращением оттолкнула бомжа, достала платок и лихорадочно стала вытирать лицо. Бомж же в это время, по инерции, рухнул на старуху расположившуюся напротив женщины, обдавая её теми же слюнями, глупо разевая рот.

Игоря даже позабавило происшествие. Он вынул наушники из ушей и с нескрываемым любопытством стал разглядывать разыгравшийся перед ним спектакль в лицах и без украс.

Дальше, больше.

Старуха в ответ, смачно харкнула в морду бомжа и спихнув его на пол, обтёрлась рукавом серого пальто.

— Да что же это такое?! — закричала бабка, протерев морду. — Выкиньте же его отсюда! Вдруг он больной какой! Счас нас всех здесь заразит туберкулёзом! — голосила она, не забывая пинать бомжа.

Когда же бомж, под ударами старухи, с кряхтением стал подниматься с пола, с начало он встал на колени, а затем уже на четвереньки, со своего места вскочила как бы опомнившись, прежде оплеванная, тётка. Схватила бомжа за шкирку, вздернула на ноги, как цыплёнка, и швырнула вглубь вагона, вдоль прохода. Бомж без единого звука, как марионетка, пробежал два метра и грохнулся в следующем ряду кресел.

— А чего вы его к нам швырнули! — возмутилась дама в коричневой шубе.

— А куда по вашему, мне его деть?! — огрызнулась оплеванная.

— Не знаю, — окрысилась дама в шубе, и ногой стала подталкивать грязного бомжа, чтобы он поскорее от неё отодвинулся.

Бомж же в свою очередь, снова поднялся, как сомнамбула, и до сих пор так не издав ни единого звука, покачиваясь двинулся дальше, распространять заразу. Народ на сиденьях сразу сжался, готовый врезать бомжу по первое число при его попытке на них завалиться.

— Иди козлина! Не останавливайся! Рот прикрывай! — зашумел народ.

— Да когда же остановка?! Да кто-нибудь вышвырнете же его отсюда! — выкрикивали самые бойкие, при этом сами не принимали никаких действий, только возмущённо орали.

Люди сидевшие на креслах, отталкивали, пинали бомжа, кто не ограничивался толчком, бил его ногами под зад. Другие не боясь до него дотронутся, хватали бомжа за шиворот и с силой толкали подальше от себя, не дожидаясь, когда этот выродок обслюнявит их.

А бомж, как будто никого и ничего не замечая вокруг, как ни в чём не бывало, продолжал медленно брести, шаркая ногами, вдоль вагона, так и не сказав не единого слова или хотя бы промычав. Обстановка же в вагоне накалялась. У многих закончился запас приличных ругательств и по вагону уже полетел отборный мат.

Через некоторое время бомж, подгоняемый матом и тычками, наконец поравнялся с Игорем. Парень напрягся, и был готов в любой момент оттолкнуть бомжа от себя и уйти в другой конец вагона. Даже непроизвольно поднял руки.

Подошедший бомж, было раскрыл рот, намереваясь смачно чихнуть, разбросав слюни, как вдруг неожиданно замер. Захлопнул рот, принюхался и на его лице, похожем на маску, проступила тень удивления и он зачарованно уставился на Игоря, своими бездушными и темными глазами.

У Игоря аж мороз по телу пробежал и его коротко стриженые волосы встали дыбом.

Этот взгляд…

Он вызвал в душе у парня сразу несколько противоречивых чувств, но особенным было чувство ужаса, такого древнего и такого всепоглощающего. Горло Игоря сразу пересохло, а тело его покрылось липким, холодным потом. Игорь сглотнул, было видно как дернулся его кадык, и грозно сказал:

— Ну чего уставился? — но почувствовал, как дрогнул его голос, и грозный окрик вышел блеянием барашка. И Игорю стало ещё страшней. Он готов уже был сорваться и бежать со всех ног, неважно куда, только бы подальше отсюда, если бы не ватные ноги, отказавшиеся его слушаться, в самый неподходящий момент.

Тем временем, бомж поднял свою заскорузлую руку и его крючковатый указательный палец уставился на парня. Было похоже, что в этот момент, в его бессмысленном взгляде на секунду проступил лучик разум. Он как будто признал в Игоре какого-то своего знакомого, хотя сам Игорь мог поклясться, что видит этого жуткого мужика впервые в жизни.

Но бомж, похоже был иного мнения. Он продолжал пристально смотреть на Игоря и вскоре у него даже зашевелились губы. По всей видимости он пытался выдавить какие-то слова:

— Ты… ы.?! — только и смог промычать грязный старик. Поняв что вышла промашка, бомж сглотнул и снова открыл рот, чтобы повторить свою провалившуюся попытку, как сзади к нему, неожиданно для самого бомжа, подошёл мужик лет тридцати, звероватого вида, в кожаной куртке:

— А ну, мразь! Давай-ка, пошёл отсюда, сволочина! — оборвал он потуги, бомжа, пытающегося вымолвить хоть словечко. Мужик схватил оборванца, подвёл к раскрывшимся дверям вагона и пинком под зад, послал бомжа на перрон.

— Давно бы так! — одобрили пассажиры поступок мужчины, чуть ли не аплодируя.

И сразу же народ как бы проснулся и отовсюду сразу понеслись голоса, смакующие происшествие:

— Вот же сволочь! И когда же у нас в стране порядок наведут, чтоб такая падаль не плодилась!

— Заражают нормальных людей! И СПИД они в нашу страну принесли!

— Да ладно СПИД, бомжи эти и ЧУМОЙ нас скоро всех перезаражают. — кричали одни.

— Может он больной? Заразил нас! Надо теперь к врачу идти, анализы сдавать. Чтобы он сдох, — негодовали другие, не вслушиваясь даже в свои собственные слова. Ведь если он сдохнет, то тогда он точно больной и всем действительно надо срочно лечиться.

— Стрелять их надо! Или ссылать куда подальше от нормальных людей, — тем временем вставляли свою точку зрения третьи.

— Бедного мальчика напугал до ужаса. Весь побледнел аж! — посочувствовала Игорю рядом сидящая женщина, в прикольном, вязаном берете. — Молодой человек вы присядьте. А то на вас лица нет, — обратилась она к парню, уступая место.

— Нет, спасибо, — помотал головой Игорь, стеснительно улыбнувшись. Ему стало неудобно, что на него смотрело полвагона с участием и жалостью в глазах. — Мне сейчас выходить.

Страх ушёл, но его потные руки были ярким напоминанием жуткой встречи. Перед его глазами, до сих пор, стоял этот ужасный взгляд уродливого бомжа. Сдуру он ещё и посмотрел в сторону бомжа, когда поезд уже трогался с места.

Бомж смотрел на него! И ТОЛЬКО НА НЕГО!

И в его взгляде была пустота…

В них была бездна, манящая и всасывающая в себя. Как пустой колодец. Мы знаем, что воды в нём нет, но не можем разглядеть дно и что скрывает тьма и это-то в нас и создаёт ощущение тайны и опасности, что так притягивает нас, засасывая до самого основания…

* * *

Когда-то его звали Василий Петрович и у него была квартира, работа и жена. В общем как у всех нормальных людей. Но потом всего этого у него не стало, в чём он сам отчасти и был виноват. И прозвали его просто — бомж Вася.