Тик-так - Дин Кунц

- Значит, у тебя что-то не в порядке с факсом. - безапелляционно заявил Сэл.

- Вероятно, - с сомнением в голосе проговорил Томми. Это простое объяснение его почему-то не успокоило.

- Может быть, ты сам завезешь мне эту записку?

- А ты долго еще будешь в редакции?

- Часа два или около того.

- Хорошо, я постараюсь приехать, - пообещал Томми.

- Ты меня заинтриговал, сырная головка.

- Если не сегодня, то завтра - обязательно.

- Это, наверное, какая-нибудь маленькая девочка, - предположил Сэл.

- Что?

- Ну какая-нибудь юная фигуристка, которая завидует, что ты в своей статье написал не о ней. Помнишь Тоню Хардинг, олимпийскую чемпионку? Вот то-то! Береги свои коленные чашечки, Томми-бой. Тебя наверняка выслеживает какая-нибудь маленькая фигуристочка с бейсбольной битой, на которой ножом вырезано твое имя.

- Слава Богу, мы больше не работаем в одной конторе, Сид. Я чувствую себя гораздо лучше без твоих шуточек.

- Ладно, сырная головка. Поцелуй от меня свою резиновую!..

- Ты просто грязный, больной психопат!

- Ну ты-то вряд ли рискуешь подцепить одну из тех болезней, которыми болеют настоящие мужчины. С твоей резиновой подружкой...

- Ладно, до встречи, макаронник! - Томми положил трубку на рычаги и выключил лампу. Как и прежде, единственным источником света в кабинете осталась распахнутая настежь дверь в коридор второго этажа.

Поднявшись с кресла и подойдя к ближайшему окну, Томми еще раз внимательно оглядел улицу и лужайку перед домом, но ничего не увидел в желтоватом свете редких фонарей. Плотные штормовые тучи с моря совершенно закрыли луну, и небо казалось угрожающе черным.

Снова спустившись в гостиную, Томми обнаружил, что кукла на столике возле дивана съехала на бок, хотя он оставил ее прислоненной к стойке лампы.

Томми с удивлением смотрел на игрушку. Она была настолько плотно набита, что Томми решил, что внутри куклы, скорее всего, песок. А раз так, то она должна была сидеть прямо в том же положении, в каком он ее оставил.

Чувствуя себя полным идиотом, он обошел весь первый этаж, пробуя двери и окна. Все они оказались надежно заперты, и нигде не было заметно никаких следов вторжений. Значит, в дом никто не входил...

Томми вернулся в гостиную. "Наверное, - объяснял он себе, - я с самого начала посадил куклу криво, и песок, постепенно осыпаясь, сместил центр тяжести настолько, что проклятая игрушка в конце концов завалилась на бок".

С великой осторожностью - хотя, чем она может быть вызвана, Томми не смог бы объяснить - он взял куклу в руки и поднес поближе к глазам, чтобы получше ее рассмотреть. Черные крестики, обозначавшие глаза и рот игрушки, были вышиты грубой и толстой ниткой наподобие хирургической. В задумчивости он осторожно потер подушечкой большого пальца стежки, обозначавшие глаза и рот - решительно и мрачно сжатый рот странного существа.

Когда он проводил пальцем по губам куклы, перед его мысленным взором неожиданно встала жуткая картина, которая поразила его Томми вдруг представил себе, как нитки неожиданно лопаются под его пальцами, белая ткань раздвигается и в ней неожиданно открывается настоящий рот, усаженный острыми, как нож, треугольными зубами. Одно быстрое и яростное движение крошечных челюстей, и вот уже его большой палец откушен, а из обрубка течет по руке горячая тягучая кровь .

Томми вздрогнул и едва не выронил куклу.

- Боже мой!..

Он чувствовал себя напуганным ребенком. Стежки не разошлись, и ничья голодная пасть не обнажилась в белой ткани.

Это же просто кукла. Господи! Кукла, и больше ничего!

Немного успокоившись, Томми подумал о том, что предпринял бы в подобной ситуации выдуманный им частный детектив Нгуэн. Чип Нгуэн был решительным, не знающим колебаний парнем, который мастерски владел таэквандо, умел пить не пьянея ночи напролет и неплохо играл в шахматы. Однажды он даже обыграл самого Бобби Фишера, с которым судьба свела его на Барбадосе в одном курортном местечке, в котором гроссмейстер застрял из-за неожиданно разыгравшейся непогоды. Разумеется, Чип Нгуэн был великолепным любовником, и одна его знакомая блондинка в припадке ревности убила из-за него другую красавицу. Кроме того, детектив коллекционировал "Корветы" старых моделей и сам умел не только их ремонтировать, но даже восстанавливать буквально из груды металла. Не чужд был Нгуэн и философии: он исповедовал теорию, основное положение которой заключалось в том, что человечество все равно обречено, что не мешало Чипу сражаться на стороне добра.

Пожалуй, Чип уже давно перевел бы записку и даже успел бы установить происхождение хлопчатобумажной ткани и черной грубой нити, попутно победив в честном кулачном бою пару головорезов и переспав (на выбор) либо с агрессивной рыжеволосой красоткой, обладательницей роскошного пневматического бюста, либо с хрупкой и тихой вьетнамской девушкой, под кажущейся скромностью которой скрываются неистощимая фантазия и неисчерпаемый эротизм.

Увы, как грустно было сознавать, что в действительности все обстоит совершенно иначе. Томми даже вздохнул при мысли о том, как было бы здорово, если бы он хоть на мгновение сумел перенестись на страницы своих собственных книг и, заняв место супердетектива Нгуэна, ощутить его непоколебимую уверенность в собственных силах и перенять его способность контролировать ход событий.

Вечер подходил к концу, и Томми пришел к выводу, что ехать в редакцию к Деларио уже поздно. Пожалуй, прежде чем отправиться в постель, он успеет немного поработать, но и только. Тряпичная кукла была, конечно, достаточно странной, но она вряд ли представляла собой такую уж большую опасность, как он себе вообразил. Его собственная необузданная фантазия опять увела его Бог знает куда!

Как не раз говорил его старший брат Тон, умение Томми драматизировать события было самой американской чертой его характера "Американцы, - заявил брат однажды, - уверены, что мир вращается исключительно вокруг них. Им кажется, что каждая личность имеет гораздо большее значение, чем отдельная семья и даже общество в целом. Но как может быть один человек важнее многих? Почему все вместе - все общество, состоящее из индивидуальностей, каждая из которых имеет такое колоссальное значение, - не так важны? Разве часть может быть важнее целого? Я этого просто не понимаю! В этом нет никакого смысла".

Томми тогда возразил, что он вовсе не чувствует себя главнее других и что Тон просто не понимает, что такое настоящий американский индивидуализм, который заключается в том, чтобы добиваться осуществления своей собственной мечты, а не в том, чтобы считать остальных ниже себя, но брат сказал ему: "Если ты не считаешь себя лучше других, тогда приходи работать в семейную пекарню вместе с братьями и отцом и добивайся осуществления нашей индивидуальной семейной мечты".

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});