Михаэль Шумахер – номер один - Джеймс Аллен

Как утверждает Вебер, Михаэль «не машина, какой его часто выставляют. Напротив, он невероятно ранимый человек с большим сердцем, легко уязвимый и тонко чувствующий».

Это описание Шумахера заслуживает внимания – оно противоречит тому представлению, которое сложилось у его соперников и публики. Жан Тодт, позже ставший главным наставником Михаэля, рисует примерно ту же картину – образ ранимого человека в жестоком мире: «Михаэль – человек очень застенчивый и скромный. Его самого всегда удивляет то, какой энтузиазм он порождает в людях. Ему важно чувствовать поддержку окружающих. Как и всем нам, ему свойственно сомневаться. Я считаю, что Михаэль – потрясающий человек. Он может проявить невероятную зрелость и рассудительность, а пятью минутами позже ведет себя как ребенок».

Представление о Шумахере как о некой машине сопутствовало ему на протяжении всей карьеры. Деймон Хилл позднее назвал Михаэля «роботом», и это прозвище прилипло. Причиной тому – безошибочный и точный стиль вождения, дотошное внимание к мелочам, граничащее с одержимостью.

Вебер рассказывает об одном эпизоде из Формулы-3, который прекрасно иллюстрирует эту точку зрения.

«Он заглох в гонке из-за механической, как нам тогда показалось, проблемы. Мы разобрали машину, но ничего не нашли. Собрали ее обратно, но она по-прежнему не двигалась с места. Михаэль счел такое положение дел неприемлемым. Он поехал в гараж, и где-то около полуночи мне позвонил менеджер команды Франц Тост и сказал, что они полностью разобрали машину, за исключением топливного бака. Франц сказал, что, если вскрыть бак, его уже не собрать обратно, придется покупать новый, который стоил недешево. Он счел это излишним. Я тогда подумал, что проблема уж точно не в топливном баке. Но затем мне позвонил Михаэль и сказал: «Мистер Вебер, мы должны найти причину. Нужно разобрать бак». Я согласился – пусть разбирает, если это необходимо ему для успокоения совести. Итак, они вскрыли бак и обнаружили, что изнутри он чем-то покрыт, от этого засорился бензонасос и машина заглохла.

Если бы Михаэль не подошел к проблеме так дотошно, он бы снова заглох в следующей гонке, и это, возможно, стоило бы ему победы. Таков, который хочет все знать. Он всегда дойдет до сути. Если что-то не функционирует как надо, он никогда не скажет: «Не работает». Для него этой фразы просто не существует. Скорее, он скажет: «Давайте разберемся».

Третье место в чемпионате 1989 года дало Шумахеру право принять участие в престижном Гран-при Макао. Эта гонка в классе Формулы-3 проходила в ноябре. Хотя Михаэль в прошлом сражался с ведущими картингистами, в Макао ему впервые выпала возможность побороться с самыми яркими начинающими звездами автоспорта, и он показал себя с лучшей стороны.

Макао – городская трасса, и очень сложно выучить и покорить ее в первой же гонке, так как она состоит из двух совершенно разных частей: быстрая, летящая серия из широких прямых и двух сверхскоростных поворотов вдоль побережья, и тесная, извилистая, техничная серия слепых поворотов, уходящих к подножию горы. Круги очень длинные, гонка долгая и сложная – из двух заездов. Победителем становился пилот с лучшим общим временем по итогам обоих заездов, и не обязательно тот, кто первым пересечет финишную черту. Шумахер выиграл первый заезд, но провалился на четвертое место во втором – сошел по техническим причинам. Гонку выиграл Дэвид Брэбэм, британский чемпион Формулы-3, которому этот успех помог перепрыгнуть в Формулу-1 на следующий год. Но там его карьера не сложилась, и спустя год он вылетел из королевы автоспорта – эдакий показательный пример для всех потенциальных топ-пилотов.

Несмотря на свои относительные успехи, тогда Шумахер даже не мечтал о Формуле-1. Тем не менее он узнал о ней больше. Ранее, в том же году, в возрасте двадцати лет, он посетил первое в своей жизни Гран-при. Его партнер по команде WTS Франк Шмиклер должен был принять участие в гонке поддержки в Монако, и Шумахер поехал с ним посмотреть. В то время легендарная дуэль между Айртоном Сенной и Аленом Простом достигла своего апогея. Парочка болидов McLaren занимала первую линию стартового поля с Сенной во главе. Шумахер наблюдал за тем, как Сенна доминирует в гонке и в итоге побеждает с отрывом в невероятные 52 секунды.

Было бы хорошо написать, что Шумахер просто обалдел от увиденного и почувствовал, что наконец-то нашел свое истинное призвание. Но он, напротив, был далеко не в восторге. Как и его отца Рольфа, Михаэля сложно чем-то удивить – немец привык преуменьшать значение того, что призвано впечатлять. Он вспоминает о той гонке:

«Через некоторое время я уже не понимал, кто на каком месте. Кроме того, шум там стоял невероятный.

Я заметил, как Берндт Шнайдер мучается со своей машиной, а он ведь классный гонщик. Мне, я точно знал, было до него далеко. Вот почему я был уверен, что не смог бы управлять болидом Формулы-1. Я помню, как подумал: «Это не мой уровень».

Опыт Шнайдера послужил своеобразным предостережением Шумахеру и Веберу. Вот человек, на пять лет старше Михаэля, который умыл всех в картинге еще до появления Шумахера, выиграл все международные чемпионаты среди юниоров и завоевал европейский титул. За два года до того, как прийти в Формулу-1, Шнайдер стал победителем немецкой серии Формулы-3. Попав в команду Zakspeed, созданную амбициозными немцами, которые тщетно пытались подняться со дна, Шнайдер сделал неверный шаг, и этот шаг поставил крест на его будущем.

Если бы карьеру Шумахера не выстраивали так осторожно и тщательно, его могла бы ждать та же самая участь. Благодаря своему реализму и даже пессимизму Шумахер тогда чувствовал, что ему до Шнайдера далеко. Именно эта черта его характера сослужила и еще не раз сослужит ему хорошую службу. Но жизнь продолжала неожиданно и приятно его удивлять.

Шумахер с Вебером приняли мудрое решение – Михаэль должен был завершить второй сезон в Формуле-3 и стать лидером в этой серии, а потом уже двигаться дальше. Немец выиграл пять гонок и титул чемпиона Формулы-3. Ему был всего лишь двадцать один год. В качестве вознаграждения Михаэль получил двадцать тысяч фунтов стерлингов – он уже знал, как распорядиться деньгами. «Моя семья была по уши в долгах, — вспоминает он, — и я отдал своему отцу этот чемодан, битком набитый деньгами! Он просто не мог поверить. Это был особенный для меня момент».

Шумахер теперь мчался к вершине на всех парах – через двенадцать месяцев он станет пилотом Формулы-1. Но двумя наиболее значимыми факторами в создании феномена Михаэля Шумахера в 1990 году стали его выступления за команду Mercedes-Benz в чемпионате спорткаров и дуэль с Микой Хаккиненом в Макао.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Нехоженая тропа

Когда я только пришел в Формулу-1, я не понимал, в чем ее суть. 

Михаэль Шумахер

На этом этапе нашей истории в кадре появляется целая масса новых действующих лиц. Все они сыграли важную роль в том, что попал в Формулу-1.

По мере того как его карьера набирала обороты, Михаэль – под неусыпным оком Вилли Вебера – выбрал в высшей степени нетрадиционный маршрут, подписав контракт на 1990 год с командой Mercedes в международном чемпионате спорткаров. Параллельно немец продолжал сражаться за корону немецкой Ф-3. Это было тяжелое испытание – сегодня менеджеры подобного не допускают, потому что юный гонщик может запутаться, пересаживаясь с одной серии на другую, и тому есть масса доказательств. В наши дни молодые пилоты должны фокусироваться исключительно на одной серии по ходу сезона.

Журналист Беркхард Наппеней, который позднее развязал и проиграл судебное дело против Вебера, утверждает, что именно он навел Вебера на мысль о сделке с Mercedes. Наппеней считал, что гонщикам стоит перешагнуть через следующую ступеньку – Формулу-3000, потому что слишком часто талантливые пилоты терялись в посредственных машинах. Вместо этого он предложил сделку с Mercedes. Герд Кремер, работавший в Mercedes и имевший прекрасные связи в Формуле-1, определенно провел большую закулисную работу, чтобы создать Шумахеру соответствующие условия. На самом деле, частично благодаря его рекомендации, Эдди Джордан предоставил юному пилоту возможность дебютировать в Формуле-1 – на Гран-при Бельгии 1991 года в Спа. Также Норберт Хауг, бывший журналист и новоиспеченный руководитель спортивного отделения Mercedes, ненавязчиво оказал влияние на дальнейшую карьеру Шумахера.

Mercedes дал обязательство выращивать молодых немецких звезд и помогать их развитию. Согласно общеизвестному мнению, программа спорткаров являлась прелюдией вхождения Mercedes в Формулу-1. Главная задача заключалась в том, чтобы объединить в одной команде молодые дарования и опытных гонщиков вроде Йохена Масса, чтобы первые быстрее всему научились. Вебер говорит, что этот шаг имел огромное значение для Шумахера – ему, выходцу из небольшой команды Формулы-3, необходимо было понять, как работает большая гоночная структура. Это стало своеобразной подготовкой к выступлениям в Формуле-1. Таким образом, в привязке Шумахера к Mercedes-Benz была определенная логика, так как те нацелились на Ф-1.