Колокол Солнца - Александр Казанцев

- Но в шахматах, ваше преосвященство, я люблю пожертвовать вам все фигуры, чтобы последней поставить мат.

- Но перед костром у господина Сирано де Бержерака не будет ни одной фигуры для жертв, кроме самого себя.

- Посмотрим, посмотрим, - нетерпеливо завертел выставленной вперед головой король. - Не пора ли закрывать Нельские ворота и зажигать костер?

- Все придет в свое время, если Господин Сирано де Бержерак не опомнится и не опоздает.

- Вы допускаете, что он может струсить?

- Это его единственный путь к спасению, но ведущий, увы, в Бастилию за стократное нарушение вашего запрета на дуэли, ваше величество.

- Неужели стократного? Ну и молодец! - не удержался король от возгласа. - Кстати, не ваши ли это монахи выстроились чуть ли не солдатским строем перед сваленными дровами и хворостом?

- У каждого из них к груди прижато по два-три тома сочинений Декарта.

- Полит ли хворост маслом? - осведомился король.

- Уже зажгли факелы, ваше величество.

- Кажется, я прозевал фигуру, - рассердился король. - Вы заговорили меня. Впрочем, не Сирано ли это появился между костром и толпой монахов? Вооруженный против безоружных! Где же тут равенство сил?

- Но за монахами вы можете увидеть толпу истинных католиков. У них найдется чем сломать даже лучшую шпагу.

- Надеюсь, и шею еретика?

- Да, - задумчиво заметил кардинал, - его действия можно расценить и как еретические, направленные против буллы папы.

Монахи меж тем подошли к просмоленным поленьям я предусмотрительно политому маслом хворосту и подожгли костер.

Пламя взвилось к небу, вызвав вопль восторга у всех, кто находился по обе стороны Сены.

Огонь отразился в воде и заплясал бегущими отсветами и бликами, словно на водную твердь рассыпали воз бриллиантов.

Осветились мрачные контуры Нельской башни и запертыми на ночь воротами.

- Какая прелесть! - воскликнула графиня де Белье. - Маркиз, вы заслуживаете награды!

- Зрелище еще впереди, - пообещал маркиз.

И тогда между столпившимися монахами и костром возникла одинокая фигура стройного, совсем еще молодого человека.

Не обнажая шпаги, он крикнул так, что его было слышно не только на обоих берегах Сены, но и во дворце:

- Всякий, кто приблизится к костру, чтобы бросить в него книги Декарта, сам окажется в костре. Это говорю я, Сирано де Бержерак. Берегитесь!

Замешательство среди монахов было недолгим.

Первый из них, творя крестное знамение и шепча молитвы, приблизился к костру, неся книги в вытянутой руке.

Никто не мог дать себе отчета, каким образом он вдруг взмахнул своей сутаной и полетел в трескучее пламя костра.

Раздался поросячий визг, и через мгновение живой факел ринулся от костра к группе монахов.

- Какая прелесть! - снова воскликнула графиня с родинкой. - Ведь он, наверное, обжегся, бедненький?

- Кто следующий? - крякнул Сирано.

- Вы заметили, наше преосвященство, он не обнажает шпаги?

- Пока, пока, ваше величество. Я послал туда стражников.

- Тогда другое дело! - И король шмыгнул носом.

Меж тем группа монахов как по команде пришла в движение. Однако нельзя даже передать быстроту происходящего. Руки Сирано от неповторимых по молниеносности движений, да и сам он, мечущийся исчезающим призраком, может быть, из-за капризов освещения, становились порой невидимыми, но сутаны, задранные ноги дерзнувшихся приблизиться к костру монахов мелькали в воздухе, а горящие факелы, вырывающиеся из костра, отчетливо были видны.

В отсветах пламени виднелись разбросанные по земле книги в кожаных переплетах.

- Несчастные монахи, - заметил король.

- Они страдают за веру, - ответил кардинал.

Тогда на Сирано двинулась толпа, наспех набранная монахами по трактирам.

Снрано так и не обнажил шпаги. Но, если бы индеец Августин мог видеть, как он расправился с полупьяными погромщиками, привыкшими к тому, чтобы их боялись, я понятия не имевшими о тех невероятных приемах сынов Солнца, которые, стоя спиной к костру, пустил в ход Сирано, угощая каждого, кто приближался к нему, ударами в самые болевые места!

Через короткое время земля была усеяна корчащимися людьми, и берег Сены огласился криками и стонами. Пьянчужки продолжали лезть на Сирано и, отбрасываемые его ударами, падали на уже лежавших.

А над поверженными в позе ягуара, готового к прыжку, стоял ученик индейца из племени майя, готовый отразить любое нападение.

Но теперь в дело вступили стражники со шпагами в руках.

Пришлось и Сирано выхватить шпагу.

- Кажется, дело дошло до настоящего сражения, - заметил король, сопя носом.

- Они убьют его! Столько на одного! - воскликнула графиня де Велье.

Баронесса де Невильет, с задержанным дыханием следившая за всем происходящим, упала в обморок.

В обморок упали и еще две дамы из окружения королевы, но, убедившись, что никто не приходит к ним на помощь, пришли в себя и бросились снова к окну, где их места были уже заняты другими дамами.

Стражники никак не могли сблизиться с Сирано, мешали преграждавшие им путь стонущие и корчащиеся от боли тела пьянчуг.

Но Сирано сам бросился на противников, и тут пошел в дело его излюбленный прием. В воздух, сверкая в отблесках костра, полетели одна за другой шпаги стражников, которые сразу же обращались в бегство. Пытавшихся оказать ему сопротивление офицеров Сирано неуловимым движением своей разящей шпаги ранил (хотя были и убитые!), отражая с непостижимой сноровкой все направленные на него удары. Впрочем, неверно думать, что он не получил ни одной раны. Камзол его покрылся кровавыми пятнами, но он продолжал биться с противниками. Как в большинстве сражений, исход боя решила паника.

Кто-то крикнул, что сам господь вложил в руку безумца его шпагу, ибо в булле папы не сказано о сожжении книг Декарта.

Монахи стали подбирать и уносить книги, не стараясь больше их сжечь, стражники подбирали убитых и раненых.

Полупьяная толпа разбежалась, стражники удалились.

Сирано остался один, готовый отразить, новую попытку штурмовать костер святого Эльма.

- Это необыкновенно, маркиз! Я думала, что умру от волнения! вздохнула графиня с родинкой. - Но я смертельно устала, будто сама билась с этими ничтожествами. Садитесь в карету и отвезите меня домой. Граф уехал с поручением его высокопреосвященства в армию. Садитесь, пока я не передумала и не пригласила этого неистового демона, который, быть может, кое в чем и вам не уступит.

- Как можно, графиня! Уж позвольте мне не допустить до вашей обворожительной родинки его клюв.

- Но все-таки вам придется привезти его ко мне на следующий же раут. Но совсем недурной поэт. Пока не ревнуйте. Я просто хочу посмотреть на него вблизи.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});