Маша и Позитивный мир - Анна Гаврилова

В общем, я провела пальчиком по особо напряжённой части мужского тела и тут же к пересчёту кубиков вернулась — типа я не я, и ручка не моя. И в тот момент как-то не думала, что белобрысый сорвётся… У героев же о-го-го какая выдержка! В идеале.

А он-таки сорвался…

Из горла клыкастика вырвался исступлённый рык, а в следующую секунду я уже лежала на алых подушках, частично придавленная массивным бронзовым телом. И не видела ничего, кроме синих, затуманенных страстью глаз. А тут ещё музыка перешла в более агрессивный, более сексуальный ритм…

Я не придумала ничего лучше, чем запрокинуть голову, подставляя варвару шею. Он оказался догадливым, принялся покрывать оную часть тела поцелуями. Степень его заинтересованности я чувствовала бедром и мысленно усмехалась.

Потом повернула голову к импровизированной сцене…

Нужно отдать должное профессионализму фурий. Тётки прекрасно видели, что происходит на подиуме, но продолжали вилять бёдрами, угождая воинам. Только глазки их блестели такой злобой, что мама не горюй! Обладай клыкастые и черноглазые хотя бы толикой магии, меня бы уже разорвало, как того хомячка.

Внимание большинства зрителей переметнулось к нам. Этот удар тётки тоже держали с честью.

Но достойное поведение врага — не повод для прощения, так что… Я смачно зевнула и показала гарему оттопыренный средний палец. Зуб даю — жест истолковали верно!

По-хорошему, на этом следовало закончить, но я решила закрепить результат. Пробежалась пальчиками по мускулистой спине, отвлекая блондина от обмусоливания шеи, и сама впилась в его губы поцелуем.

Мм-м… клубничка!

Разум затуманился окончательно, по телу замаршировали мурашки, следом пришла волна нестерпимого жара. Желание целоваться было сродни ядерной реакции — не удержать, хоть тресни.

От страсти просто срывало крышу и, если бы ни сонливость, вызванная алкоголем, я бы уже достигла того состояния, из которого виден космос, а так… всё-таки нашла в себе силы отстраниться.

Вернее, я попыталась. Но кто ж меня отпустит?

Примерно на третьей попытке вылезти из-под блондина в голову закралась здравая мысль — а дальше-то что?

Ну доказала я фуриям, кто круче. Ну обеспечила себе прикрытие на случай, если побег провалится. Да и защиту от старухи в чёрном заработала — ведь клыкастик не допустит, чтобы столь желанную женщину обижали!

Вот только… а от самого клыкастика кто защитит?

Мамочки! Я же не хочу в его постель! Я слишком молода и красива! И вообще — я только сегодня в этот мир загремела, по закону жанра мне до полноценного секса ещё ломаться и ломаться!

От неминуемой близости спас брюнет. Наверное. В смысле — наверняка я не знаю, но интуиция шепнула — он!

Ну а кто ещё мог затеять драку именно в тот момент, когда клыкастик сгрёб в охапку и поволок к выходу с явным намерением уложить в койку?

Истошный, полный ярости рык заставил содрогнуться стены. Мужики резко перестали жевать, и улыбки, которыми провожали нашу парочку, испарились. На стыке двух «группировок» началась какая-то возня. Атмосфера в зале стала до того агрессивной, что даже моя алкогольная сонливость отступила.

Несколько мучительно долгих минут блондин стоял каменным изваянием, решая — вмешаться или ну его нафиг. Видя столь интенсивную работу мысли, я даже вырываться перестала, чтобы не мешать. А что? Я интеллектуалов уважаю. Сама из таких.

В итоге мне подарили долгий, полный сожаления взгляд… и поставили на землю. Близстоящему воину было велено:

— Пры фгрелм!

Зал я покинула под оглушительные звуки мордобоя.

Ох… хорошо-то как! Зря сомневалась, что этот мир идеален!

Глава 4

Я так привыкла к полумраку, что, очутившись в знакомых апартаментах с прозрачным потолком, сильно удивилась — день-то, оказывается, ещё не закончился. Небо только начинало покрываться розоватым налётом, подсказывая, что дело близится к закату. Но спать хотелось по-прежнему. Даже не так — спать хотелось зверски!

С трудом, но я всё-таки нашла в себе силы посетить туалет. Потом, придерживая веко пальчиком, отрыла в шкафу ночную сорочку.

Расплести свитое на голове гнездо даже не подумала, а про макияж вообще не вспомнила. Зато, когда утомлённое алкоголем тельце оказалось на кровати… О-о-о… рай существует! Гарантия двести процентов.

Растянув рот в очередном зевке, я расслабилась и начала проваливаться в сон. Но едва ухватила за хвост яркое, наверняка интересное сновидение, как над ухом прозвучало:

— Ну что, хорошо повеселилась?

Это было так неожиданно, что вызвало закономерный испуг. Сон улетучился мгновенно, вот только… открыть глаза я не смогла.

— Хватит притворяться, — усмехнулся мужчина.

Его бархатистый голос был знаком, но чувства умиления, как в прошлый раз, не вызвал. Просто я по-прежнему пыталась открыть глаза и… нет, не могла. Пошевелиться — тоже!

Ощущение оказалось поистине жутким.

Я лежала, чувствовала биение собственного сердца, тепло, подаренное мягким, почти невесомым одеялом, прохладу шёлковых простыней… Ощущала, как в лёгкие проникает воздух, как грудь приподнимается на вдохе и опускается на выдохе. Мурашки ужаса, выступившие на коже, и холод, внезапно сковавший ступни. Словом — всё! Но не могла шевельнуть даже мизинцем.

Спустя несколько секунд к горлу подкатила паника. Но прежде чем она стала всеобъемлющей, я успела собрать волю в кулак и предпринять ещё одну попытку вырваться из странного состояния.

Но… ничего. Ноль.

Мамочки! И как это понимать?

— Эй, подруга? — вновь позвал черноволосый… ну не бог, но почти. Ещё через секунду присвистнул и добил: — О… да у тебя, похоже, отравление.

Отравление? Какое? Откуда? Я ведь ничего не ела!

— Не бойся, — попытался успокоить визитёр. — Сейчас…

Я хотела возмутиться: что значит «не бойся»? Как можно не бояться, когда с тобой творится такое?

Но сказать что-либо, конечно, не смогла. А потом почувствовала, как прогибается матрас, а меня приподнимают сильные, но довольно грубые руки. Дальше — больше. Шероховатый палец отодвинул нижнюю губу, а спину обдало жаром. Я с некоторым запозданием сообразила, что брюнет сел, подперев меня собственным телом, но это, конечно, не главное.

Пальцы! Уверенные, но совершенно невкусные, пытались разжать мои сведённые зубы. Вот тут паника немного отодвинулась… Просто в сознании вспыхнул вопрос — а этот варвар, он давно свои руки-то мыл?

— Держись, — шепнул брюнет и, справившись с моим оскалом, заставил запрокинуть голову. В следующую секунду я ощутила на языке ну о-очень неприятный вкус.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});