Предупреждение Эмблера - Роберт Ладлэм

Тогда почему он еще не потерял сознание? Возможно, ответ придет сам собой и уже в самое ближайшее время. Эмблер поймал себя на том, что мысли как будто расходятся, внимание рассеивается, голова словно наполняется наркотическим туманом. Ощущение было знакомо — скорее всего, его травили чем-то похожим в клинике Пэрриш-Айленда. И не один раз. Не исключено, что организм даже успел привыкнуть к наркотику, и порог восприимчивости повысился.

Сыграл роль и еще один защитный фактор. Полый наконечник, воткнувшись в кость, заблокировал путь жидкости, не позволив ей свободно проникнуть в кровь. И, конечно, полную дозу при заправке шприца рассчитали так, чтобы она не оказалась смертельной; в противном случае проблему решили бы без хлопот, с помощью обычной пули. Дротик означал, что его собирались похитить, а не убить.

Расчет врагов не оправдался: он не потерял сознание, а лишь ослабел, частично утратил ясность мышления и потерял остроту реакции. И это тогда, когда ситуация требовала полной сосредоточенности. Вдруг захотелось прилечь на подстилку из сосновых иголок. Закрыть глаза. Расслабиться. Вздремнуть. Всего лишь на несколько минут. Отдохнуть и встать бодрым и полным сил. Разве он не может позволить себе небольшой отдых?

Нет! Уступать нельзя. Нельзя поддаваться этим мыслям. Нужно почувствовать страх. Нужно разбудить в себе страх. Эмблер вспомнил, что период полураспада карфентанила равен полутора часам. При получении сверхдозы рекомендуется ввести в кровь препарат, ослабляющий действие опиата, налоксон. При отсутствии такого сделать укол эпинефрина. Того самого эпинефрина, который больше известен как адреналин. Выжить сейчас можно, не поборов страх, а наоборот — прибегнув к нему за помощью.

Ну же, почувствуй страх, приказал себе Эмблер, высовывая голову из укрытия. Тебе страшно. Неизвестно, удалось бы ему испугать самого себя или нет, но тут он услышал тот же короткий, тихий свист, звук разрезанного крылышками стабилизаторов воздуха. Второй дротик разминулся с его головой на несколько дюймов. Эмблер вздрогнул, и тут же ощутил действие впрыснутого в кровь адреналина: во рту пересохло, сердце застучало, а внутренности как будто затянулись в узел. Кто-то ведет на него охоту. Значит, кто-то знает, кто он такой на самом деле. В нем вдруг проснулись выработанные долгими часами тренировок инстинкты.

Оба дротика прилетели с юго-запада — тот, кто стрелял, находился чуть выше по берегу. Но на каком расстоянии? Стандартная процедура требует по возможности избегать сближения, следовательно, его противник должен расположиться на безопасной дистанции. С другой стороны, дистанция эта не может быть большой, поскольку радиус полета дротика-шприца довольно невелик. Мысленно Эмблер совершил прогулку на юго-запад, воспроизводя по памяти особенности рельефа. Большая хвойная роща... гряда камней, по которым можно подниматься, как по ступенькам... узкое ущелье, в сырой тени которого летом обильно произрастает венерин башмачок и скунсовая капуста. И дальше, у старого засохшего вяза, охотничье гнездо.

Ну конечно. Его установили много лет назад для охоты на оленей да так и оставили. Небольшая, около трех квадратных футов, деревянная платформа, крепящаяся к стволу с помощью пары болтов. Гнездо, насколько он помнил, находилось на высоте примерно двенадцати футов от земли. Профессионал просто не мог не воспользоваться его преимуществами. Интересно, долго ли стрелок наблюдал за ним, прежде чем потянуть за спусковой крючок? И, черт возьми, кто его сюда послал?

Предавшись размышлениям, Эмблер успокоился, реактивировав попавшие в кровь микрограммы карфентанила. Здесь можно отдохнуть. Прилечь... вздремнуть... Опиат как будто нашептывал ему на ухо, ненавязчиво предлагая легкий выход. Нет! Он должен заставить себя действовать. Здесь и сейчас. Пока он на свободе, у него есть шанс. О большем Эмблер не мог и просить. Только дать ему шанс.

Шанс заставить охотника познать вкус страха. Шанс самому стать охотником.

Нужно выбраться из укрытия и осторожно, незаметно для противника выйти ему в тыл. Нужно вспомнить то, чему его когда-то учили и чем он так редко пользовался. Слегка приподнявшись, Эмблер медленно вытянул ногу и ощупал землю, чтобы не наступить на сухой прутик, который мог треснуть под его весом.

Медленно и постепенно, приказал он себе. Хороший совет, да вот только «медленно и постепенно» было не в его правилах. Если бы не попавший в кровь кар-фентанил, он наверняка не удержался бы, вскочил и бросился напролом.

Обходной путь занял две-три показавшиеся вечностью минуты, но в конце концов рассчитанная эллиптическая траектория вывела его к старому вязу. Остановившись примерно в тридцати футах от дерева, Эмблер отыскал между ветками просвет и присмотрелся.

Вяз стоял точно на том месте, где он и предполагал его увидеть, а вот охотничьего гнезда не было. Ни гнезда, ни каких-либо признаков его существования. Несмотря на холод, Эмблеру стало вдруг жарко. Что же такое? Если нет гнезда, то...

Порыв ветра донес негромкий, но отчетливый звук, звук дерева, трущегося о дерево. Эмблер повернул голову и наконец увидел. Гнездо было. Но не то, старое, а другое, появившееся, вероятно, недавно, большее по размерам и устроенное выше. Оно было закреплено на стволе могучего платана. Эмблер двинулся к нему. Под деревом разросся куст шиповника, сбросившего на зиму листья, но сохранившего острые, как бритва, колючки.

Вглядевшись между веток — обзор закрывали свисающие с них маленькие щетинистые стручки, похожие на фоне ясного неба на подвешенных морских ежей, — он рассмотрел-таки фигуру человека. Это был крупный мужчина в камуфляже, стоявший, к счастью, спиной к Эмблеру. Похоже, маневр удался, и стрелок полагал, что «объект» все еще прячется где-то там, на пологом, спускающемся к озеру склоне. В руках он держал бинокль «Штайнер» с автофокусом — опять-таки военная модель с покрытыми специальным антиотражательным составом стеклами и зеленым, водонепроницаемым корпусом.

На плече у стрелка висела винтовка, из которой, по-видимому, он и стрелял дротиками-шприцами. Был у него и пистолет; судя по очертаниям, «беретта М92» армейского образца, используемая обычно спецназовцами.

Один ли он здесь?

Вроде бы да: Эмблер не заметил ни уоки-токи, ни рации, ни наушника. Это обстоятельство позволяло сделать вывод, что стрелок работал в одиночку, а не в составе группы. Но Эмблер все же не был уверен до конца — уже темнело, и он мог просто чего-то не увидеть.

Эмблер еще раз огляделся. Рассмотреть противника лучше мешал толстый сук платана. Сук... Если подойти ближе и подпрыгнуть, то можно ухватиться за него и подтянуться. Сук отходил от ствола почти горизонтально, имел длину около двадцати пяти футов и вполне мог выдержать вес человека.

Он дождался еще одного порыва ветра — к нему, от стрелка — и, собрав силы, подпрыгнул. Пальцы мягко и цепко обхватили сук. Еще одна доза адреналина оказалась весьма кстати: она помогла ему подтянуться и забраться наверх.

Дерево напряглось и чуть слышно застонало. Эмблер застыл на месте, прижавшись к стволу, но стрелок — теперь он был полностью на виду — не обернулся. Может быть, ничего не услышал, а может, не обратил внимания: порыв ветра, скрип дерева — вполне логическая последовательность.

Эмблер двинулся дальше и, сделав несколько осторожных, мелких шажков, добрался до нейлонового шнура, которым платформа крепилась к дереву. Расчет состоял в том, чтобы освободить шнур и сбросить платформу на землю. Надежда, однако, не оправдалась. Замок крепления находился на другой стороне ствола, а пройти дальше Эмблер не мог, не выдав себя. Он стиснул зубы, стараясь сосредоточиться. Не бывает так, чтобы все шло по плану. Импровизируй.

Эмблер переступил на другой сук, закрыл на мгновение глаза, сделал глубокий вдох и, оттолкнувшись, прыгнул на стрелка. В последний раз что-то подобное он проделывал в школе, когда играл в футбол.

Попытка не удалась. Услышав шум за спиной, стрелок обернулся, и удар пришелся не в туловище, а в колени. Вместо того чтобы свалиться с платформы, противник упал вперед, успев схватить нападавшего обеими руками. Все, что смог сделать Эмблер, это завладеть «береттой».

Но воспользоваться пистолетом не удалось — стрелок выбил оружие одним коротким ударом, и пистолет полетел вниз. В сложившейся ситуации у Эмблера не было ни малейшего шанса. Лишенный свободы маневра, он проигрывал по всем показателям. Его противник, здоровяк шести футов ростом, с короткой стрижкой и толстой, бычьей шеей, отличался еще и удивительной подвижностью. Подобно опытному боксеру, он обрушил на Эмблера серию мощных ударов, причем после каждого рука молниеносно возвращалась в оборонительную позицию. Эмблер закрыл голову, понимая, что долго продержаться не сможет.

Он отступил, прижался спиной к стволу и опустил руки. Зачем?