Нерождённый 4 (СИ) - Нежин Макс

— Да! — искренне отвечаю я.

— Просто «да» или очень нравлюсь? — тут же уточняет Алиса.

Поглядываю на Тринити — даже не знаю, как он отнесётся к моему ответу.

— Признавайся! — требует Алиса.

— Очень нравишься! — продолжаю я признаваться дальше.

— А вот мне не очень нравится этот разговор, — выдаёт Тринити с беспокойством поглядывая на нас. Он, наверное, думает, что мы с Алисой вместе готовились к этому разговору, но нет — для меня это такой же большой сюрприз, как и для него. Или даже больше.

— Смотри, пап, — Алиса, кажется, очень довольна моим ответом. — Он мне очень сильно нравится. И я ему, как только что выяснилось, тоже. К тому же, он сегодня спас мне жизнь, вот!

— Жизнь?! — на лице Тринити ужас.

— Да! Одна подлая тварь прибила меня к стене… и если бы не Керо… ты бы никогда уже не увидел меня. Никогда!

Ну зачем она так! Ну зачем! Я же хотел оставить это в тайне. Вот только у Алисы, похоже, свой план. Свой блестящий план.

— Я хочу за него замуж, — заявляет Алиса так неожиданно, что даже я застываю.

— Замуж? — зачем-то переспрашивает Тринити, вид у него такой, словно получил удар по голове чем-то большим и очень тяжёлым. — Но у Керо уже вроде бы есть жена… и она, как говорят, красавица.

— Я красивее, — уверенно заявляет Алиса. — Это во-первых, а во вторых, по местным законам, которые ты, почему-то называешь дикарскими, у Керо может быть сколько угодно жён.

— Сколько угодно жён? — повторяет Тринити… заметно — он очень сильно растерян.

— Да! Я упустила возможность стать первой его женой, но и вторая — это очень почетно.

— Алиса! — Тринити пытается прийти в себя.

— Что, Алиса?! — девушка, похоже, настроена совсем решительно.

— Иметь несколько жён, да простит меня Керо, это и правда дикарский закон… я не позволю чтобы и моя, очень воспитанная, чудесная, дочь докатилась до такого!

Так… Тринити приходит в себя… думаю, мечты Алисы прямо сейчас разобьются о суровые камни реальной жизни. И о суровый характер отца.

— Папа, — На лице Алисы просто нарисована решительность, самыми яркими красками. — Ты просто не понял. Я не прошу разрешения… я просто ставлю тебя в известность. А если… если ты будешь против… если ты решишь лишить меня счастья… я…

Она оглядывается в поисках того, чем можно пригрозить.

— Я ночью уйду безоружной в пустоши обнимать хидо… и если ты помнишь, у меня это неплохо так получалось еще в детстве.

Наступает тишина… затишье перед штормом. Я жду бурю, жду взрыва, но Тринити просто взмахивает руками и уходит, уходит оставляя нас вдвоём.

А я… смотрю ему вслед, еще не веря что всё закончилось без кровопролития.

— Ну прости, — Алиса делает грустное лицо и, наклонившись, целует меня в губы. — Я сам всё решила, но… не думаю что ты будешь против.

Она заглядывает мне в глаза, дожидаясь настоящего согласия.

Да уж… вот это сюрприз… но, нужно признаться, сюрприз скорее приятный… а от мысли, что Алису можно будет не только целовать, но и…

— Что скажешь? — Алиса вглядывается в мои глаза, ища в них ответ.

— Мне нравится эта идея, — теперь моя очередь целовать её… так непривычно, совсем не нужно прятать эти поцелуи от Тринити.

Появляется Джун — его никто не звал, но, похоже, случилось что-то серьёзное, раз он вернулся вопреки желанию Алисы.

— Мастер Вада хочет видеть вас, господин, — на лице Джуна что-то вроде страха. Да, я знаю — именно эту эмоцию и вызывают Алхимики Веры у большинства.

— Ему сказали о том, что вы вернулись и он хочет видеть вас, — торопливо добавляет Джун, с опаской поглядывая на Алису.

Алхимик Веры? Что ему надо? Нашёл формулу?

— Передай — я приду к нему.

— Он ждёт вас возле главный ворот, господин, — уточняет Джун кивая в сторону городских ворот, закрытых тройными решётками.

* * *

Он и правда здесь, а я не поверил сразу. Стоит в свои черных одеждах развеваемых ветром, как посланник ада, не меньше.

— Она готова, — он протягивает мне листок с формулой.

Беру, пытаясь по незнакомым символам угадать её возможности.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что это? Что она может?

— Я назвал её «Кара».

— Что она может? — повторяю я свой вопрос.

— Просто попробуйте, — Вада касается своего лица, которое, кажется, никогда не трогала улыбка, окровавленными пальцами. — Возьмите нож и попробуйте.

Эти его пальцы… в засохшей крови… он только сейчас закончил свои исследования?

Он кивает на хидо, которая в сотне метров от нас, не рискуя заходить за талисманы, принюхивается, жадно и безнадёжно ловя запахи живых из города.

Достаю из ножен шигиру, бросаю долгий взгляд на формулу в левой руке… затем, запомнив и стараясь не ошибиться, прорисовываю её внутри себя…

Молниеносный прыжок. Прыжок на сотню метров, который занял, кажется, одно мгновение. Прихожу в себя только оказавшись рядом с хидо, с мёртвой хидо в глазу которой торчит лезвие моего шигиру. Вытаскиваю лезвие, стряхиваю с неё кровь, пытаясь осознать, что сейчас произошло. Сотня метров в одно мгновение? Мне нужно было просто взять оружие в руку, смотреть на цель и прорисовать формулу? Кожа на лице горит от воздуха, о который обожглась — прыжок был слишком быстрым.

Встаю с мертвого тела твари и оглядываюсь на мастера Вада, оставшегося возле ворот. Киваю — этот отличная формула. Одна из лучших, что я видел, моим противникам придётся несладко.

Мастер Вада опускает голову, принимая мою благодарность — он увидел. что я доволен.

Возвращаюсь поглядывая по сторонам в поисках хидо — я бы опробовал формулу еще раз. И еще… даже если кожа с моего лица слезет от ожогов.

Отличная формула… она даёт мне большие возможности.

— Никому, — предупреждаю я когда подхожу к мастеру Вада. — Я не хочу чтобы ты её никому сообщал.

Он кивает и ждёт. И я знаю, чего он ждёт. Награды.

— Там, на Орлане, — я показываю взглядом на корабль, повисший рядом с Дозорной башней. — Ларец. Чёрный. Возьми там… возьми себе любую вещь, которая понравится. Любую. Ты будешь доволен.

Его взгляд цепляется на что-то на моём поясе.

— Нож Суро?! — в его взгляде больше чем удивление.

— Нож Суро? О чём ты?! — я слежу за его взглядом и вижу на своём поясе тот самый кинжал, что снял со стены комнаты Нира.

— Лучший из ножей. Откуда он у вас?

— Для того, чтобы я захотел отвечать на твои вопросы, расскажи мне в нём. Да, сначала, расскажи мне о нём.

Он словно не слышит меня, смотрит на нож на моём поясе, смотрит как на опасного зверя. Странный, странный взгляд.

— Я жду, — тороплю я.

Мастер Вада оглядывается на ворота, так словно хочет уйти.

— Я жду! — повторяю я.

— У этого ножа длинная… и кровавая история. Вряд ли вам интересно будет слышать её сейчас. Последнее, что я знаю — его выкупил император.

Выкупил Император?

Неужели я не ошибся и этот загадочный нож — подарок Ниру… за какие-то особые услуги?

— Что в нём такого? — достаю кинжал и поднимаю на свет солнца, разглядывая блеск на лезвии его и в глазах мастера Вада.

— Он живой.

— Живой?! — уверен у меня сейчас на лице недоверчивое выражение.

В то, что оружие может быть живым, я пока не готов поверить.

— Да. Он возвращается.

— Возвращается? — раскрываю ладонь разглядывая кинжал. Роскошный, да… но живой?!

— Да, — мастер Вада медленно поднимает руку, показывая на хидо… живую хило, она появилась совсем недавно на запах свежей мертвечины.

Я понимаю о чём. Коротко замахиваюсь и бросаю. Звенит воздух, рассекаемый ножом, трещит шкура хидо которую разрывает лезвие… тварь валится на камни так и не успев притронуться к своем ужину. А через мгновение я вижу как нож, точка в точку повторяя свой полёт, словно фильм который отмотали обратно, возвращается мне в руку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Только вот хидо уже не оживает.

— Если это подарок, — мрачно говорит мастер Вада, то слишком опасный — я слышал, люди с Юга охотятся за ним. Люди Каллоса. Вроде бы этот нож принадлежал самому Каллосу, а потом бы украден. И эти люди готовы заплатить любые деньги тому, кто вернёт его. Вы не Император и не имеете такой защиты, как он.