Мера за меру - Светлана Бестужева-Лада

– Пока не связывались. Думаю, если его найдут, то тут же дадут об этом знать. Все-таки подозреваемый…

– Вот записка, Петр Андреевич, – вмешалась Нина. – Можете прочитать.

Петр Андреевич пожал плечами:

– Знаете, Нина, я вам доверяю. И, между прочим, не считаю, что у вас нелады с психикой. Только одного моего мнения мало для того, чтобы вас выписать. История-то, согласитесь, непростая.

– Согласна. Поэтому и хочу, чтобы она упростилась.

Петр Андреевич положил сложенный вдвое листок в карман и молча вышел.

– Нина, – подала голом Вика, – а ведь наш милый доктор к тебе неравнодушен.

– С чего ты взяла? – изумилась Нина.

– Не слепая, вижу, какими глазами он на тебя смотрит. Ни Майя, ни я, такого внимания не удостаиваемся.

Нина только махнула рукой, снова и снова прокручивая в голове те несколько фраз, которые она написала матери:

«Мама, позвони, пожалуйста, мне на работу, попроси связать тебя с Вадимом Петровичем Гришиным. Передай ему, где я и почему и скажи, что мне нужна помощь и связь. Как можно более эффективная. Целую тебя…»

Вадим Петрович был начальником службы безопасности отеля и отношения у них с Ниной с самого начала сложились очень хорошо. Он никогда не пытался за ней ухаживать, но они частенько заходили друг к другу выпить кофе, покурить и поболтать «за жизнь». Нина была уверена, что отставной полковник ей поможет. Впрочем, как ни ломала она голову, других вариантов у нее все равно не было.

– Ты попросила о мобильнике? – нарушила тишину Вика.

– Иносказательно. Они ведь тут запрещены.

– Знаю, – кивнула Вика. – Пожалуй, и я напишу своему супругу. Следующей, так сказать, почтой. Для него слово «нельзя» – совершенно непонятное. По-моему, он его в детстве забыл выучить. Или просто забыл. В любом случае, найдет способ передать, хотя бы из любопытства.

– Какого любопытства? – поинтересовалась Майя.

– Он прекрасно знает, что звонить мне некому, только ему самому. Да и телефон будет прослушиваться, так что он ничем не рискует.

– Тогда зачем это?

– Да хотя бы затем, чтобы ты могла связаться с кем-нибудь по своим собственным делам. Этот сюжет моего супруга никаким боком волновать не будет, ты ему не интересна. Он меня наказывает…

– Тебя наказывает, Нину супруг наказывает… А вот за что меня так? Я ведь не отказывалась дать ему развод, да и не удерживала. Точнее, не успела ни согласиться на развод, ни отпустить с миром. И все равно отказалась тут. Странно как-то…

– Вот если Нине удастся связаться с ее полковником, то, может быть, заодно и эта странность проясниться, – заметила Вика. – Со мной-то все просто и понятно: либо я прошу прощения и тут же возвращаюсь домой, тихая и покорная, либо меня заставят все это сделать. Есть, правда, еще один вариант: просто убьют.

– Ты так просто об этом говоришь? – изумилась Майя.

– А это как раз и есть самый простой вариант. Прислать сюда кого-нибудь в белом халате и со шприцем. Или добавить чего-нибудь в капельницу. Никто и разбираться не будет, почему. Умерла и умерла, как говорится, к черту подробности. Вам обеим отсюда выбраться куда легче…

Вика замолчала и устало прикрыла глаза. Она лукавила: на самом деле вариантов у нее было только два. Первый – самый легкий и наиболее вероятный – умереть. Уж в этом-то ей помогут, можно даже и не сомневаться. Второй – из области научной фантастики: выйти отсюда так, чтобы никто этого не заметил, сменить фамилию и уехать. Желательно – за границу, причем там законспироваться так, чтобы не нашли. Хотя…

Хотя есть еще один путь, но для него обязательно нужен выход… в Интернет. Компромат на дражайшего супруга у нее собран отменный, и можно запустить информацию о его скрытой деятельности во всемирную паутину, а там пусть разбираются. Только этот запуск должен быть осуществлен при малейшей угрозе с его стороны.

Именно так: заложить эту мину с дистанционным управлением, и если на протяжении трех дней она не сможет проделать определенные манипуляции, файл самозапустится. Пожалуй, такой вид шантажа может сработать: в компьютерах Александр Борисович не разбирается, а уровень компетентности его помощников был куда ниже, чем у нее самой. Но как в этот самый Интернет попасть? Собственно, трудность только в этом и заключалось, все остальное, как говорится, дело техники.

Принесли обед. Вкусовые качества еды в палате давно уже не обсуждали, просто через силу вводили в организмы что-то относительно горячее, добавляя затем калории и витамины из передач. Майя каждый раз чувствовала себя неловко: она-то никаких передач не получала. Но уже на третий день своего пребывания в больничных стенах перестала ломаться и начала есть фрукты, булочки и другие вкусные вещи. Правда, сама себе давала обещание, что обязательно это как-нибудь возместит. Потом. Только не знала, когда же наступит это самое «потом», и что она будет делать.

Пока не принесли очередную дозу медикаментов, женщины торопливо обсудили «текущее положение». Передал Петр Андреевич записку матери Нины или нет? Если передал, то когда можно ждать результатов и какими эти результаты будут. А если не передал…

– А если не передал, то останется только Богу молиться, – невесело усмехнулась Нина. – Возможно, он сжалится, хотя я в церковь-то никогда не ходила. Да и вообще, кажется, некрещеная.

– По-моему, мы все тут некрещеные, – заметила Майя. – Не в те времена родились. Это сейчас все детей крестить несут, покойников – отпевать, а после ЗАГСа едут прямо в церковь. То ли действительно уверовали, то ли это просто модно.

– Модно стало верить, – обронила Вика. – Иначе окружающие могут не понять. Все, девочки, нам несут лекарства. Временно превращаемся в растения…

Уже ближе к вечеру зашел Петр Андреевич и как бы между делом сообщил Нине, что записку ее матери передал. Но посоветовал особенно не обольщаться: передачи проверяют очень тщательно, ничего «такого» не пропустят.

– А я ничего «такого» и не просила, – сознательно округлила в изумлении глаза Нина. – Просто попросила позвонить мне на работу. Вы же читали записку…

– Представьте себе, не читал, – неожиданно улыбнулся Петр Андреевич. – Поверил вам на слово. И вообще я врач, а не тюремный надзиратель, напрасно вы меня в злоумышлениях подозреваете.

– Мы не подозреваем… – растерялась Нина.

– Вот и хорошо. Сам я мало чем могу помочь, но не заметить что-либо вполне способен. Не понимаю, правда, почему… Что вас рассмешило, Вика?

Виктория не смеялась, но явно улыбалась. Это было первое явное проявление каких-то эмоций с ее стороны в присутствии врача, и теперь растерялся уже Петр Андреевич. Он уже привык к тому, что красавица никак не реагирует на происходящие вокруг события, а тут – извольте радоваться.

– Прекрасно вы все понимаете, Петр Андреевич, – совсем уж внезапно сказала она. – И не стоит стыдиться того, что пытаетесь сделать доброе дело. Негодяев на свете и без вас предостаточно.

– Виктория…

– Вы, конечно, можете отметить, что я вступила, как говорится, в контакт. Но мне почему-то кажется, что вы этого не сделаете. Пока, во всяком случае.

– Милые дамы, а вы не думаете, что я могу вылететь с работы?

– Не думаем, – подхватила беседу Нина. – Вы – специалист высочайшего класса, такие на дороге не валяются, а желающих на ваше место вряд ли много найдется. Я не права?

– Отчасти правы. За большими деньгами я не гонюсь…

– А большинство врачей не гоняется за лишними сложностями. Проще человеческую психику в научном учреждении изучать, чем лично. Это здесь с персоналом более или менее нормально, насколько я могла заметить, а в обычных-то психушках…

– Что ж, Бог, как говорится, не выдаст. А вам, Майя, ни с кем связываться не нужно?

– Нужно, но практически не с кем. Мама за границей, ничем конкретно помочь не сможет. Есть еще близкая подруга…

– Ну, так позвоните этой подруге, – сказал Петр Андреевич, доставая из кармана мобильный телефон.

Это простое действие произвело на присутствовавших эффект разорвавшейся бомбы. Все три женщины смотрели на телефон, как на что-то сверхъестественное, появившееся перед ними точно по мановению волшебной палочки. Никто даже не шевельнулся.

– Ну, звоните же, – повторил Петр Андреевич. – Или вы не помните номер?

– Помню, – пролепетала Майя, протягивая к телефону дрожащую руку. – Спасибо.

Она набрала нужные цифры и даже зажмурилась от внезапно накатившего страха. А вдруг Маринка еще не вернулась? Вдруг она вне зоны доступа? Вдруг…

– Слушаю, – раздалось в телефоне знакомое контральто.

– Марина? Это Майя…

– Слава Богу, объявилась! Где тебя черти носят, я уж обзвонилась, даже твоего благоверного достать пыталась…

– Я в больнице, Маринка, говорю с чужого телефона.

– А твой где?

– Дома остался. Марина, я в закрытой больнице…

– В каком смысле?