Русская рулетка. Немецкие деньги для русской революции - Герхард Шиссер

марок «хочет иметь намного больше в связи с текущими курсовыми потерями при обмене денег в различных странах». Действительно, менять приходится много — всюду, где действуют по согласованной в Берлине германской «программе революционизации» агенты Гельфанда. Это тоже стоит денег, очень много денег, как Гельфанд намекнул еще в феврале. И Берлин платит.

Уже через день после получения денег от Дойче Банк Фрелих пишет:

В Министерство иностранных дел,

лично императорскому германскому посланнику господину фон Бергену,

Касается д-ра Александра Гелъфанда-Парвуса.

Дойче Банк уведомляет меня о переводе дальнейших 500 000 марок; письмо я здесь прилагаю.

Позволю себе сослаться на мое покорное послание от 20 марта, где я отметил, что господин д-р Гельфанд требует в целом суммы в один миллион, включая особые курсовые потери, так что текущие курсовые потери в Копенгагене, Бухаресте и Цюрихе плюс дополнительные накладные расходы должны лечь на наш счет.

Покорнейше прошу дать Дойче Банк соответствующее указание, чтобы я еще мог позволить господину д-ру Гельфанду указать разницу.

Преданный Вам [подпись] Фрелих

Социал-демократ Гельфанд не хочет нести убытков, включая курсовые потери, в своей большой политической сделке, он желает получать прибыль. И дела у Гельфанда идут очень хорошо.

Берлин платит беспрепятственно и терпеливо, ведь такая политическая авантюра, как революция, и пышный стиль личной жизни с приемами и торжествами требуют финансового великодушия.

Тонкое чутье Гельфанда на все практичное и необходимое обращает его взор на нейтральную Скандинавию, на Копенгаген, куда он переносит в начале июня 1915 г. из Цюриха место своего проживания и деятельности. Он арендует виллу с обширным участком на респектабельной Водроффсвей. Дом велик, выглядит массивно и свидетельствует о состоятельности жильца. Все в нуворишском вкусе Гельфанда. За 16 000 крон, в эти военные годы не такая уж малая сумма, он покупает роскошный немецкий автомобиль марки «Адлер». Помимо обычного набора рабочих для услуг по наведению чистоты, поддержанию порядка и сервировке он, для соответствующего его положению антуража и охраны большого владения, заводит себе, кроме того, несколько дорогих породистых собак.

В Берлине нужна вторая, меньшая квартира, ведь ему часто приходится бывать в центральных ведомствах, у источников, из которых текут ему деньги. Правда, когда он общается с единомышленниками по своей революционной путчистской политике, с доверенными лицами или соперниками, он предпочитает в качестве места встреч респектабельные отели столицы Второго рейха.

Конечно, когда он теперь дает аудиенции в отеле «Кайзерхоф», самом известном в правительственном квартале в районе Вильгельмштрассе, это смущает некоторых его бывших немецких соратников по борьбе за социальную справедливость, которым атмосфера вокруг их старого единомышленника в отельных апартаментах кажется, по меньшей мере, своеобразной и необычной. Но было бы глупо обращать на это внимание. Он ведь все-таки ведет переговоры и действует по высочайшему поручению.

Ходят слухи, свидетели якобы сообщают, что Гельфанд, сам по росту совсем не карлик, постоянно окружен во время своих многочисленных поездок поразительно высокими блондинками. Почти забытая кличка «Товарищ слон», которую придумали дети Каутского, жившие прежде по соседству, вновь входит в моду.

Гельфанд, где бы он ни жил, гостеприимен и неизменно великодушен. Во всем его поведении чувствуется убеждение, что за деньги можно все купить, все организовать и всего достичь. За большие деньги, разумеется. Прошли времена, когда он, российский социал-демократ, был вынужден ходить по германским улицам в обуви с протертой подошвой и в поношенной одежде. Скудные гонорары за его бесчисленные статьи в газетах и брошюрах не позволяли тогда развернуться.

Некоторые его старые единомышленники вскоре начинают соблюдать дистанцию. Троцкий называет Гельфанда «политическим Фальстафом», намекая на его массивное тело и изменившиеся взгляды. А Бухарин резко отвергает любые попытки Гельфанда к сближению, он даже называет его «слугой сатаны».

Не обращая на все это внимания, Гельфанд расширяет свой бастион в Копенгагене. В доме по Heppe-Вольгдаде, 15 он организует свою новую штаб-квартиру, которую вносит в датский торговый регистр как «Торговую и экспортную компанию АО» (Handelsog Eksportkompagniet A/S). Здесь он за кратчайшее время создает впечатляющий центр связи для политических и торговых агентов, место встреч и расставаний, пересыльный пункт для людей и пакетов, мозговой центр обширного заведения политической торговли.

Почти как пересказ содержания «Трехгрошовой оперы» Брехта в театральной программе читается официальный доклад от 6 августа 1915 г. о достигнутом за короткий срок. В актах кайзеровской миссии в Копенгагене под грифом «Гельфанд» читаем:

В созданной господином д-ром Парвусом организации занято в настоящее время 8 человек в Копенгагене и около 10 человек, которые ездят в Россию. Работа служит тому, чтобы вступать в контакты с различными лицами в России, т. к. необходимо объединить разные движения, возникающие в России. Из центра в Копенгагене поддерживается постоянная переписка с лицами, связи с которыми установлены агентами. Господин д-р Парвус предоставил в распоряжение организации средства на административные расходы, которые используются очень экономно. До сих пор удавалось вести1 все дело так деликатно, что даже господа, работающие в вышеупомянутой организации, не замечают, что за всем этим стоит наше правительство. Уже обратило на себя внимание, что П. расходует столько денег на цели партии. Это можно делать незаметно, если некоторые сделки будут совершаться экспортной фирмой, связанной с бюро. Я обсудил с господином д-ром Гельфандом различные предложения на этот счет.

Такое сообщение об успехах стало необходимым ввиду массы денег, которые в последние недели и месяцы щедро текли к Гельфанду. Позитивные результаты должны доказывать, что средства вложены эффективно и с надеждой на успех. Документ А 20654 Министерства иностранных дел показывает, кроме того, что средства для Гельфанда использовались далеко не только на подстрекательские листовки и другие печатные материалы, но и на настоящую взрывчатку. 1 июля 1915 г. Ганс Штейн-вакс из политического сектора Генерального штаба