ПЛАМЯ ДАВНИХ ПОЖАРОВ - Павел Шехтман

Но как же объясняли происходящее татары? Разумеется, они утверждали, будто являются невинными жертвами армянских зверств. “Прежде всего, на сцену выступают “фидаи”.* Оказывается, этифидаи всегда притесняли мусульман. Кроме того, они смущают татар, убеждая их “итти проит Царя”, и т. д. Кровопролитие начали армяне, убив мусульманина 6 мая…, затем армяне разгромили несколько татарских сел (тогда как татары разгромили чуть ли не весь нахичеванский и другие уезды)”. («СПб ведомости»”, 1.7.1905) От Борчалу до Тавриза среди татар распространялись красочные истории о том, как армяне под звон колоколов резали беззащитных мусульман; как убили, якобы, эриваньского шейх-уль-ислама; как в Нахичевани “армянские звери” будто бы ворвались в мусульманскую баню и перебили женщин и детей. Основанная в мае сотрудником “Каспия” А.Агаевым газета “Гэят” на татарском языке, в №8 так излагала историю нахичеванской трагедии:

“Так как неосновательные крики армян о зверствах, совершаемых над ними мусульманами, облетели весь свет, то поэтому я хочу изложить всю правду о тех зверствах и мучениях, которые учинили армяне над мусульманами.

____________________

* Здесь - в смысле “дашнакцаканы” - П.Ш.

____________________

После бакинских кровавых событий армяне начали в Эривьнской губернии убивать поодиночке в глухих местностях татар,… Враждебные чувства их к мусульманам дошли до того, что они стали в нахичеванском уезде открыто, убивать мусульман, между прочим, был убит старик - гаджи на поле во время свершения намаза…

Мусульмане, не обратив на такое зверство внимания, похоронили Гаджи. Спустя два дня после этого убийства, недалеко от города Нахичевани в армянском селении были зверски убиты четыре мусульманина… Несмотря на возмущение этим диким и беспричинным поступком армян по отношению к мусульманам, последние все же терпеливо перенесли и это событие.

После похорон этих 4-х жертв, в то время, когда мусульмане возвращались с кладбища, армяне вдруг почему-то стали в городе закрывать лавки. В церквах армян раздался слабый звон… Все это до того перепугало мусульман, что неожиданно начались столкновения (!) разлившиеся широкой волной по уездам и, как эпидемия, охватившие Эриванскую губернию. “ («Каспий», 24.6.05)*

____________________

* Газета “Баку”, поместившая перевод статьи, сопроводила этот пассаж репликой: “А кем доказано, что убийца гаджи армянин?”

____________________

Сам же редактор “Гэята” со страниц столичной газеты уличал армян в лицемерии: “отчего же молчат гг. армянские деятели? Отчего они не аолнуются, не пишут зажигательных телеграмм о мусульманских домах, разрушенных армянскими бомбами, об одиноких мусульманских деревнях, окруженных армянскими шайками…” («СП6 вед.», 21.6.1905)

В июле армяно-татарские столкновения несколько утихли, чтобы с новой силой разгореться в августе в Карабахе.

БАКУ. ОКТЯБРЬ

С объявлением свобод Манифестом 17 октября в Баку, как и по всей России, начались митинги. Особенно модными были армяно-татарские митинги; был даже ученический армяно-татарский митинг (во дворе гимназии Александра III). Представители двух наций клялись на них в вечной дружбе и призывали к совместной борьбе за свободу. Но вскоре администрация опомнилась и вновь пообещала соответствующему контингенту отдать город на три дня…

“Патриотическая” демонстрация началась утром 20 октября. По улице двинулась “толпа, состоявшая из босяков, безработных и нескольких, по-видимому, интеллигентных лиц”. В основном это были русские, но примешались и “подонки татарского населения под разными знаменами”. Несли портреты Николая и персидского шаха. Били всех, кто не понравится, но в основном, конечно, армян. “Один армянин был зарезан даже у подъезда генерал-губернаторского дома. Было сожжено до двух десятков армянских домов. В Баилове толпа осадила дом с 200 обитателями-армянами. В последний момент солдаты спасли обитателей от верной смерти, переведя в казармы Сальянского полка; дом же был разграблен и сожжен. Солдаты и офицеры лениво наблюдали за происходящим, а на вопросы отвечали, что “им не приказано трогать русских и татар. “ («И.О.», 29.10.1905).

Дом в Баку, разрушенный во время беспорядков

Фотография из иллюстрированного приложения к газете «Московский листок», №№ 71-72, 1905 г. Фоторепродукция Григория Алсксаняна

Впрочем, нельзя сказать, чтобы войска бездействовали - скорее наоборот. Как и в августе, существовал приказ об обстреле домов: “Провокация артистическая, - пишет директор бакинского машиностроительного общества, - толпу ведут к армянскому дому, около них раздается выстрел, сейчас же начинается расстрел дома войсками, потом поджог и разгром хулиганами. Казаки бесчинствуют. Армянам не дается возможности отстоять и спасти свое имущество” (“Т.Л.», 2.11.1905). Обыкновенно в толпе у армянского дома стрелял какой-нибудь татарин (иной раз прямо с канистрой в руках), после чего толпа звала войска: “Армяне стреляют из окон!” Войска не заставляли себя упрашивать и обстреливали дом из ружей и пушек, после чего татары его поджигали. “Толпа грабила и убивала, причем казаки, солдаты и татары подстреливали даже прыгавших с балконов людей. “ Фаддеев не подпускал к горящим домам пожарных команд. Армяне не стреляли, боясь столкновений с русскими войсками («С.О.», 28.10.1905). Пресса особо отмечала систему в действиях войск и погромщиков; так, «Русь» говорит о “систематическом погроме на законных основаниях. “Это та самая система - уточняет «Тифлисский Листок» - что была применена в Москве,… после похорон Баумана.” («Т.Л.», 2.11.1905). В разгар погрома армянские депутаты обращались к тогдашнему главе правительства графу С.Ю.Витте и получили ответ: “Что же я могу сделать? По всей России так! От меня это не зависит!” («Т.п.», 2.11.1905). По прошествии трехдневного срока было, наконец, издано распоряжение о противодействии насилям («Т.Л.», 23.10.1905), однако погромы продолжались до 30 числа. 24 октября погромщики ворвались в армянскую богадельню и убили 6 женщин и детей; но затем подоспела самооборона, и громилы бежали, оставив до 30 человек убитыми («и.о.», 26.9.1905).

В конце концов, хулиганы начали бить и русских; так, разгромили квартиру священника Александра Левшо-ва. На третий день губернатор Фаддеев отдал приказ стрелять по погромщикам («Н.О.», 25.10.1905), что не помешало ему на следующий день разрешить толпе “манифестантов” пойти в армянскую часть города («С.О.», 28.10.1905, второй вып.).

Петербургское телеграфное агентство сообщало: “Баку. Город имеет военный вид. Русские требуют разоружения и удаления армян. По донесению полиции, в каждом сожженном доме взрывалось по 20-30-50 бомб”. Армяне тут же подсчитали, что в сумме это дает до 800 бомб достаточно, чтобы снести весь Баку с лица земли! («Т.Л.», 4.11.1905).

Остается только заметить, что в действиях бакинской администрации не было ничего оригинального: точно так же в эти дни во многих городах России (в том числе в Киеве, Одессе, Николаеве и др.) были организованы еврейские погромы, а в Тифлисе, например, войска и юнкера просто избивали студентов, гимназистов и интеллигентов.

ЕЛИСАВЕТПОЛЬ. НОЯБРЬ

В Баку наступило успокоение, однако резня угрожала вспыхнуть с новой силой. В начале ноября возобновились столкновения в Шуше. Армяне задержали 15 татар, татары - 20 армян, но тех отбили после перестрелки и освободилашеллинские татары, не желавшие вражды («Т.Л.», 10.1.1905). 12 ноября татары и армяне заключили мирный договор на основе круговой поруки («Т.Л.», 13.11.1905). Все успокоилось - относительно. “В данное время, - констатирует наблюдатель, - как мусульмане, так и армяне заняты исключительно угоном скота друг у друга.“ («Т.Л…, 17.11.1905).

Но тут произошла новая вспышка - на этот раз в самом губернском городе:

“ЧАСТНАЯ ТЕЛЕГРАММА. ЕЛИСАВЕТПОЛЬ. В городе идет армяно-татарская резня, город горит. Возле керосиновой станции Елисаветполь пехота преградила путь надвигающейся на город орде татар. Произошла перестрелка: солдаты стреляли пачками, татары разбежались. Сейчас окрестности станции со всех сторон окружены вооруженными полчищами татар. Станция защищается добровольцами-милиционерами и небольшим количеством пехоты. Так как в дневной перестрелке солдатами убито несколько татар, то ночью ожидается нападение на станцию. Сейчас 12 часов ночи, город в огне; слышна безпрерывная перестрелка. Получено известие, что из Алабашлы движется на Елисаветполь около 500 татар, разгромивших там немецкие сады и вырезавших всех армян. Неподалеку за лакричным заводом, по слухам, сконцентрированы 1000 человек татар.“ («Кавказский рабочий листок», 20.11.1905).

Надо заметить, что до 18 ноября в столице Ели-саветпольской губернии было относительно тихо, несмотря на обстановку вокруг. Летом-осенью несколько раз возникала тревога, и армяне запирали лавки в ожидании погромов. После 17 октября ждали “патриотических” погромов по бакинскому образцу, в ответ на русско-армяно-татарские манифестации под красными знаменами. Но обошлось. “Не потому ли, - говорили потом, - что Такайшвили не было тогда в городе?” Спокойствие, по мнению корреспондента «Нового обозрения», поддерживалось благодаря влиянию Дашнакцутюн, РСДРП и татарской социал-демократической партии “Гейрат”. Отношения к ноябрю наладились, так что в татарскую часть вернулись армяне, ранее переехавшие в страхе перед погромами. На 18 ноября по соглашению трех партий был назначен народный митинг в городском училище для выработки мер по противодействию столкновениям.