Командир - Владимир Поселягин

— Младший лейтенант Серов, мы вместе с Садковым из одного училища.

Посмотрев на машины, майор спросил, куда мы направляемся. Я объяснил. Потом предложил оставить девушек здесь, под охраной, и на двух грузовиках съездить к колонне. Даниличев согласился.

С трудом высадив девушек — они почему-то не хотели с нами расставаться — и отобрав бойцов для захвата техники, мы отправились дальше.

Колонна выглядела на удивление целой — ни следов бомбежки, ни следов артналета. Машины аккуратно припаркованы на обочине. Странно. Немцев, которые должны были охранять технику, тоже не видно.

Я приказал Серову остановиться. Что-то было не так. Не было часовых. Присмотревшись, разглядел в тени танка Т-28 тело человека, одетого в форму Вермахта. Похоже, кто-то из наших отметился, и они не успели уйти…

Танковая пушка немного сдвинулась. Совсем плохо. Если у неизвестных сдадут нервы и начнется стрельба, нам придется кисло. Я вылез из машины, скомандовал своим, чтобы оставались на месте, и не торопясь пошел к колонне, помахивая белым носовым платком — черт знает, а вдруг поможет…

Когда я миновал БА-10 с задранной вверх пушкой, сбоку раздался шорох. В тени бронеавтомобиля стоял пограничник и целился в меня из ППД. Ярко-синие глаза пылали ненавистью.

— Капитан Михайлов, девятая танковая дивизия, командир батальона. Старшего позови, — приказал я и, отвернувшись, принялся демонстративно рассматривать технику. Т-28 явно с рембазы, на моторном отделении видна заплатка. Один БА-10 с сорокапятимиллиметровой пушкой и восемь грузовиков.

Снова послышался шорох. Теперь из тени на меня смотрел лейтенант-пограничник. Опять пограничник! Как будто других войск нет!..

Я снова представился, а потом нахально заявил:

— Чужое брать нехорошо, товарищ лейтенант.

— Вы, товарищ герр лейтенант, сначала документы покажите, а потом командуйте! — окрысился погранец.

Минуты две он чуть ли не обнюхивал мое удостоверение, потом вернул его:

— Все в порядке, товарищ капитан. Вы за техникой?

— Ну а зачем же еще?! Конечно, за техникой! Не люблю пешком ходить. — И, повернувшись к своей колонне, несколько раз махнул рукой.

Когда машины подъехали и из них стали выпрыгивать бойцы в советской форме, лейтенант заметно расслабился. Я же тем временем начал отдавать приказы:

— Садков, принимай бронеавтомобиль. Серов, на Т-28 наводчиком пойдешь. Суриков и Молчунов — туда же, и подберите остальных для экипажа. Серов старший. Егоров, осмотреть машины, что там за груз, и доложить. Васин, выставить наблюдателей, чтобы нас врасплох не застали, — сразу же стал командовать я, как-то забыв, что Даниличев старший по званию.

Летчику тоже нашлась работа — съездить на одном из освободившихся грузовиков за оставленными девушками.

Пока личный состав работал, мы с подошедшим майором беседовали с лейтенантом. Фамилия его была Соколов, он служил заместителем командира заставы и сейчас выводил остатки своих людей на соединение с частями Красной армии, и когда ему предложили объединиться, долго не раздумывал.

— Ну что ж. — Даниличев достал карандаш и блокнот. — В таком случае, товарищ лейтенант, доложите, сколько вас и чем вооружены.

— Семнадцать бойцов, товарищ майор. Из них шесть моих бойцов, с моей заставы. Остальные из стрелкового полка, что должны были нас усиливать в случае беспорядков на границе.

Я спросил:

— Новенькие были? Бойцы, которых вы не знаете?

Лейтенант посмотрел на меня и с небольшой заминкой ответил:

— Был один, дней шесть назад подобрали мы одного бойца из БАО. Так он на следующий день исчез, а на нас немцы вышли. Два дня не могли от них оторваться. Семерых потеряли.

Майор продолжал задавать вопросы, а меня отвлек звук запускаемого двигателя. Оставив беседующих командиров, я направился к танку. Подойдя к люку механика водителя, шлепнул рукой по макушке Суркова и прокричал:

— Давай, старшина, обрадуй меня. Что с танком? То, что двигатель в норме, я слышу.

— Норма, товарищ капитан. Видно, он только что из рембата, а как он на ходу, в дороге увидим!

Подтвердив кивком, что понял, я взобрался на башню танка, заглянул вовнутрь и сделал знак сидевшему на командирском месте Серову вылезать. Потом спрыгнул на землю и приказал Сурикову заглушить мотор, чтобы можно было спокойно говорить. Взвыв, двигатель стих. Сразу же появились звуки, вместе с ними и родной мат. Велев Серову и подошедшему Егорову подождать, отправился выяснить один важный вопрос, который мы как-то упустили: кто будет главным.

Майор долго не раздумывал:

— Лучше, товарищ капитан, если командовать будете вы. Я — штабист. На штабной работе с самого училища. У меня просто нет опыта.

Что ж, честно и прямо. Все же встречаются нормальные люди в этом времени, что бы там ни писали через много лет всякие так называемые «историки»…

Договорились, что Даниличев возьмет на себя обязанности начальника штаба, раз уж это дело ему хорошо знакомо, и попутно назначили лейтенанта Соколова начальником разведки. Сообщив погранцу эту новость и предупредив, чтобы не трогал Васина, я вернулся к бойцам, принимать доклады о состоянии техники.

— Все в порядке, товарищ капитан. Замки на месте, боекомплект полный, все согласно штату, — доложил Серов. Велев ему продолжать заниматься танком, я повернулся к старшине:

— Что с машинами?

— В четырех снаряды к семидесятишестимиллиметровым орудиям, в одной к сорокапяткам, в остальных всякое вещевое довольствие: гимнастерки, галифе, ремни и так далее. Судя по следам, машин было на две больше. Похоже, слили бензин, сколько осталось, и уехали.

— Двигатели проверили?

— Сейчас проверяем, товарищ капитан. Но вроде все работают.

На передний план вдруг выплыла мысль, долго ворочавшаяся на периферии сознания: а водители? Наследство нам досталось богатое, но как его утащить?

На десять грузовиков, танк, бронемашину и мотоцикл у нас было всего шесть профессиональных водителей, семь — которые могут и трое — которые знают как. В общем, засада с водителями. Вспомнив, как командуют наши офицеры в будущем, я просто отдал приказ найти водителей майору Даниличеву, с наказом «хоть из-под земли».

Когда с вопросом «Что брать?» наконец-то разобрались, я собрал командиров на короткое совещание.

— Прошу внимания, товарищи. Вот здесь, — я ткнул пальцем в точку на трофейной карте, — на базе бывшей МТС немцы развернули ремонтный пункт, на который стаскивают всю поврежденную технику, включая нашу. В двух километрах севернее, в деревне стоит немецкий гарнизон численностью около взвода. Вообще, по имеющимся сведениям, войск противника в этом районе немного — все, что можно, гитлеровцы бросили на прорыв нашего фронта. Мы этим воспользуемся и для начала захватим бывшую МТС. Там должно быть горючее. Затем…

Меня прервал подбежавший боец, доложивший о приближении противника.

— Сколько?

— Немного, товарищ капитан. Пыль мешает, но вроде один тягач и два грузовика.

— Оп-па! Мышки сами в капкан едут. ВСЕ! ВНИМАНИЕ! Делаем вид, что колонна брошена! Всем, кто в трофейной форме, стоять на виду и вести себя естественно! Остальные прячутся и готовятся к бою. И главное — по машинам и водителям не стрелять, они мне нужны целые и живые.

Даниличев не справился с заданием. И хотя за руль одного из грузовиков он хотел сесть лично, две машины оставались без шоферов, так что немецкие водители нам могли пригодиться.

Над дорогой стало тихо. Вдали показалась колонна техники и, густо пыля, стала приближаться к нам. Я стоял на обочине возле мотоцикла, в котором, делая вид, будто что-то ремонтирует, возился Газеев.

Шедший первым тягач остановился, из его кабины выскочил немец в форме фельдфебеля и, поправляя на ходу пилотку, подбежал ко мне. Вытянувшись, он доложил:

— Герр лейтенант, фельдфебель Леманн прибыл для эвакуации трофейной техники! Согласно приказу командира технической роты капитана Кляйна!

Лениво козырнув в ответ, я представился:

— Лейтенант Хофманн, командир взвода. Фельдфебель, постройте солдат. Я хочу обратиться с речью.

Когда Леманн выстроил своих подчиненных — их оказалось всего шестнадцать — я приказал встать в отдельную шеренгу тем, кто может водить автомашины, таких набралось пятеро. Лемман быстро распределил солдат в две шеренги, кивнув, что все в порядке, я спокойно подошел к нему и вырубил ударом кулака в висок, после чего быстро упал на дорогу. Раздался залп. Надо мной засвистели пули. Перекатившись вбок, вскинул МП, но стрелять было уже не в кого. Техники попадали убитыми, а водители, как я и приказывал, стояли живые, хоть и в полном обалдении. Увидев подбегающих красноармейцев, я сразу стал раздавать приказы: