Плохо быть богатой - Джудит Гулд

Анук даже бровью не повела.

— Мне кажется, что у Уильяма С.Уильямса, родом из Чикаго, штат Иллинойс, слишком длинный язык, — быстро проговорила она. — И рот, который лучше держать на замке. Иначе мадам не просто придется подыскать себе нового парикмахера — ей придется пустить по городу слушок, что и этот акцент, и эта коротенькая приставка к имени — и то и другое крайне подозрительные — всего лишь игра воображения отпрыска мясника из трущоб Саутсайда. — Она многозначительно подняла брови, и темно-топазовые глаза ее засверкали. — Я ясно выражаюсь, Уилли, милый?

Вильгельм Сент-Гийом застыл с открытым ртом, рука со щеткой повисла в воздухе.

— Откуда вам это известно? — прошипел он, напрочь позабыв об акценте.

— Мне это известно давным-давно, — как бы между делом заметила Анук, не переставая постукивать ноготком по бархатной обивке ручки кресла. Затем в голосе ее зазвучало раздражение. — Ну, а теперь приступим, надеюсь? Времени у меня в обрез, ты же знаешь.

Вильгельм Сент-Гийом, он же Уильям С.Уильямс, понял, что сражаться бессмысленно: исход схватки предрешен. Опустив голову, он молча принялся за дело, ловко расчесывая, взбивая и укладывая прекрасные волосы Анук де Рискаль.

Анук сидела прямо, холодно улыбаясь. Ее радовала тишина и внезапное замешательство мастера. В ее руках, руках пчелиной королевы-матки нью-йоркского великосветского улья, сходились нити огромного влияния. Одно ее слово могло возвысить или погубить куда более влиятельного человека, чем Вильгельм Сент-Гийом, к тому же она терпеть не могла дураков. Анук де Рискаль принадлежала к тем представителям рода человеческого, кого не дай Бог заиметь врагом: пощады не жди. Она не побрезгует ни одним оружием из своего арсенала, если потребует необходимость.

Чего ради она терпит Вильгельма, лениво подумала Анук, прекрасно зная ответ. Конечно же, она прекрасно все понимала. В искусстве ухода за волосами Вильгельм, что Моцарт в музыке или Ван-Гог в живописи. Из всей армии парикмахеров, перебывавших за последние годы в ее роскошных апартаментах, только ему по силам это чудо. Из-под его рук волосы Анук выходили удивительными: густые и легкие, сверкающие и живые, иссиня-черные, как вороново крыло, они даже при ярчайшем солнечном свете сохраняли свою первозданную красоту, ни единым проблеском не выдав предательской рыжины. Вот потому она его и терпит. В его искусстве лучшего не сыскать.

Коварная усмешка мелькнула в углах ее полных, красивой формы, чувственных губ. Конечно, и ему можно найти замену. Кто лучше ее знает, как зажигаются и гаснут звезды на небосводе Нью-Йорка? Манхэттен — это стартовая площадка для взлета, на которой постоянно рождаются, восходят и закатываются человеческие судьбы. Самый модный сегодня визажист или стилист в мгновение ока могут стать позавчерашней новостью, закончив дни свои под забором. Подобное здесь случается постоянно. А она, Анук де Рискаль, единственная владеет правом сначала находить эти маленькие сокровища, а затем выбрасывать их, заменяя новыми. А иначе какой смысл во власти, если не можешь ею пользоваться?

Где-то в глубине, под острым умом и насмешкой, бесконечными пластическими операциями и изысканным макияжем Анук де Рискаль скрывались сердце уличной девчонки и душа торговки наркотиками.

Очень высокая, 177 сантиметров, Анук была удивительно хороша собой — той редкой красотой, которая неподвластна возрасту. В профиль она представляла классический образец красоты южноамериканского типа, если же смотреть на нее анфас, то нежным овалом лица, словно высеченного из драгоценной слоновой кости цвета меда, с манящими, влекущими глазами цвета тигрово-дымчатого топаза, она могла посрамить многих юных красавиц. Природа одарила ее густыми блестящими волосами, и совершенно неважно, как она их носила — гладко зачесанными, просто распущенными или, ее последнее увлечение, взбитыми в легкие локоны по моде конца прошлого Века, запечатленной на картинах Чарльза Гибсона, — их обязательно украшали старинные бриллиантовые заколки, своеобразный фирменный знак Анук де Рискаль. Стройная, всего 50 килограммов, она словно создана была для демонстрации экстравагантных туалетов ее мужа.

Что касается возраста, то Анук уже сделала выбор, решив остановиться на тридцати девяти, напрочь забыла о днях рождения и даже свой зодиакальный знак превратила в тайну, достойную КГБ. Пусть другие задувают свечи и сгорают от нетерпения в ожидании подарков. Она, Анук де Рискаль, жаждет лишь одного подарка — во веки веков — и уже его себе преподнесла. Этим и вправду достойным подарком стал паспорт с исправленной датой рождения, не раз уже выдержавший самую тщательную проверку на всевозможных границах. Анук так искусно и так давно лгала о своем возрасте, что реальность потеряла для нее четкие очертания, и она и вправду забыла, сколько ей лет.

Анук верила во многое: деньги, власть и даже злых духов, не верила лишь одному — что старость может быть элегантной. Она сражалась с ней до последнего, не брезгуя ни единым средством, лишь бы оставаться молодой как можно дольше. Так долго, пока точку не поставит сама природа, запечатлев на ее лице вечную, от уха до уха, усмешку, как это случилось с несколькими ее знакомыми. Вот почему так важно было найти самого лучшего из всех известных хирургов, прежде чем решаться на очередную подтяжку.

В прошлом месяце, когда она ездила к доктору Иво Питэнгею, это была ее шестнадцатая операция. Сколько там существует ее видов? За несколько лет Анук испытала на себе все.

Ритидектомия — обычная подтяжка, которая включает натяжение кожи, устранение второго подбородка и убирает морщины на шее.

Имплантация скул, позволяющая подчеркнуть скулы.

Блефаропластика, при которой убирают лишнюю кожу вокруг глаз.

Коронарная подтяжка — для горизонтальных морщин.

Дермабразия — удаляет верхний стареющий слой кожи.

И, наконец, последняя процедура — в общем списке, но, увы, не в ее жизни, — коррекция пигментных пятен, при которой сосудистая сетка и выдающие возраст пятнышки удаляют аргонным лазером.

Конечно же, Уилли прав. Анук исчезла вовсе не затем, чтобы совершить прогулку в Лас-Хэдас и Карейес. Там она уже восстанавливала силы после операции, а до этого неделю провела в Рио в клинике доктора Питэнгея, где прославленный кудесник совершил не просто обычное чудо подтяжки, но превзошел самого себя, сделав подтяжку кожи лба.

Анук холодно улыбнулась своему отражению: а вот этого ты не заметил, правда, Уилли?

Итак, теперь ее кожа снова мягкая и упругая, как у девушки. Еще на какое-то время удалось скрыть, отодвинуть признаки возраста: сколько ни старайся, это схватка с заведомым финалом. Подтяжки и коррекция, высший пилотаж в косметике — вот и все, что в ее силах. Но другого выхода нет: она не позволит старости восторжествовать. По крайней мере, пока есть силы ей противостоять.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});