Развесёлые статьи и юморески на любой вкус - Андрей Арсланович Мансуров

в написании книг» у Бредбери есть и такие строки:

«Где я взял смелость сопротивляться, изменить свою жизнь, перестать быть как все? И чему же, вы спросите, учит писательство? Во-первых, оно напоминает о том, что мы живы, что жизнь — привилегия и подарок, а вовсе не право. Если нас одарили жизнью, надо её отслужить. Жизнь требует что-то взамен, потому что дала нам великое благо — одушевлённость. И пусть искусство не может, как бы нам этого ни хотелось, спасти нас от войн и лишений, зависти, жадности, старости или смерти, оно может хотя бы придать нам сил.

Во-вторых, писательство — это вопрос выживания. Как, разумеется, и любое искусство, любая хорошо сделанная работа.

Для многих из нас не писать — все равно что умереть.

Каждый день мы берем в руки оружие, скорее всего, заведомо зная, что битву не выиграть до конца, но всё равно надо сражаться, пусть в меру сил, но надо. Даже стремление победить в каком-то смысле уже означает победу под конец каждого дня. Вспомним того пианиста, который сказал: «Если я не репетирую один день — это услышу я сам. Если не репетирую два дня подряд — это услышат критики. На третий день — это услышит весь зал».

То же самое верно и для писателей. Конечно, за несколько дней простоя твой стиль, каким бы он ни был, форму не потеряет.

Но вот что случится: мир догонит тебя и попытается одолеть. Если не будешь писать каждый день, яд постепенно накопится, и ты начнешь умирать, или безумствовать, или и то и другое.

Нужно опьяняться и насыщаться творчеством, и реальность не сможет тебя уничтожить. Потому что писательство дает столько правды жизни в правильных дозах, сколько ты в состоянии съесть, выпить и переварить без того, чтобы потом судорожно ловить воздух ртом и биться, как умирающая рыбёшка.

За время разъездов я понял, что если не пишу один день, мне становится не по себе. Два дня — и меня начинает трясти. Три — и я близок к безумию. Четыре — и меня корежит, как свинью при поносе. Один час за пишущей машинкой бодрит мгновенно. Я на ногах. Бегаю кругами, как заведенный, и громко требую чистые носки.

Радость писательства

«Пыл». «Упоение» («Увлечённость»). Как редко мы слышим эти слова. Как редко встречаем кого-то, кто с этим живёт или даже творит. И все-таки, если бы меня попросили назвать самую важную составляющую в арсенале писателя, силу, которая придает материалу именно такую, а не другую форму, и уносит его туда, где ему хочется оказаться, я бы ответил так: его драйв, его упоение своим делом.

Но при чем тут сочинение рассказов в наши дни?

А вот при чем: если вы пишете без упоения, без пыла, без любви, без радости, вы только наполовину писатель. (Выделено мной.) Это значит, вы постоянно коситесь одним глазом либо в сторону коммерческого рынка, либо в сторону авангардной тусовки, и перестаёте быть собой. Вы себя даже не знаете. Потому что писатель обязан быть прежде всего одержимым. Его должно лихорадить от жара и восторга.

Без этого горения ему лучше заняться чем-то другим — собирать персики, рыть канавы; видит Бог, это будет полезнее для здоровья.

Как давно вы сочинили рассказ, в котором ваша истинная любовь или истинная ненависть, так или иначе, вылилась на бумагу? Когда вы в последний раз отважились высвободить свое нежно любимое пристрастное мнение, чтобы оно било в страницу, как молния? Что у вас в жизни — самое лучшее, а что — самое худшее, и когда вы уже удосужитесь поведать об этом миру, шёпотом или во весь голос?

Итак, вот мой очень простой рецепт.

Чего вам хочется больше всего на свете? Что вы любите, что ненавидите?

Придумайте персонажа, похожего на себя, который будет всем сердцем чего-то хотеть или же не хотеть. Прикажите ему: беги. Дайте отмашку на старт. А потом мчитесь следом за ним со всех ног. Персонаж, следуя своей великой любви или ненависти, сам приведет, примчит вас к финалу рассказа. Жар его страстей — а в ненависти жара не меньше, чем в любви — озарит ландшафт и раскалит вашу пишущую машинку.

Всё это адресовано прежде всего писателям, которые уже выучились своему ремеслу; то есть овладели грамматикой и накопили достаточно литературных знаний, чтобы не спотыкаться на бегу. Однако этот совет пригодится и для начинающих, хотя их шаги могут сбиваться по чисто техническим причинам. Но зачастую и тут выручает страсть.»

Кроме Бредбери очень многие писатели пытались дать ответы на те же вопросы: для чего человек пишет? Что такое писательство? Почему книги так важны?

Например, Стивен Кинг в своей автобиографической книге «Как писать книги» чётко говорит:

«Что такое писательство? Конечно, телепатия!» И даёт отрывок с описанием стола, накрытого красной скатертью и клетку с белым кроликом на нём. И пишет: «Мы участвовали в акте телепатии. Не какого-то там мистического действия — настоящей телепатии. …мы с вами должны понять, что я не пытаюсь философствовать, я говорю то, что должно быть сказано. К действу писания можно приступать нервозно, возбуждённо, с надеждой, или даже с отчаянием — с чувством, что вам никогда не перенести на бумагу то, что у вас на уме или на сердце. Можно начинать писать сжав кулаки и сузив глаза, в готовности бить морды и называть имена. Можно начинать потому, что есть девушка, которую вы хотите уговорить выйти за вас замуж, можно начинать, чтоб изменить мир. По любому можно приступать, только не равнодушно!»

Про качества, которыми должен обладать писатель очень просто и чётко сказал Борис Акунин: «Какими качествами должен обладать писатель? Наверное, в идеале он должен уметь хорошо складывать слова; должен знать, как воздействовать на чувства читателей; должен обладать даром рассказывать истории.»

Конкретнее высказался Джим Батчер: «По сути, написание текста — это искусственное средство передачи мыслей и образов, которые берут начало в ТВОЕМ разуме, тому парню, что держит в руках твою книгу. Передавать их следует наиболее эффективным и точным способом из всех возможных, так чтобы читатель в СВОЕМ разуме смог успешно декодировать чужие мысли. Письменное слово использует символы, чтобы передать картинки, звуки, ситуации, с целью позволить читателю по мере прочтения воссоздать историю в своём воображении.

Письменный текст — это изначальная виртуальная реальность.

Если всё идет как надо, вымышленный мир, который вы помогаете читателю создавать в его голове, становится столь же достоверным, увлекательным и интересным, что и мир